Кольцо Либмана - Питер Ватердринкер

— Алле, я с консульством говорю?

— Да, — ответил девичий голосок по-нидерландски.

— Можно мне на минутку консула?

— Его нет.

— Тогда лимбуржца… Ну… как там его…? Йенс…

— Менеер, в связи с приездом принца никого нет. Я здесь одна… Половина комитета по встрече уже в аэропорту, ожидает принца и сопровождающих его лиц. Вторая половина приглашенных тем временем отправилась во дворец.

— И сколько их там?

— О, не меньше сотни. Сама я смогу поехать лишь через полчаса. Помогать во время приема. Вы тоже идете?

— По этому поводу я вам и звоню, — снова объяснил я. — Я не получил приглашения. Возможно, это ошибка…

— Это закрытый прием, — моментально оборвала меня девушка. — Для избранных приглашенных. Жаль… Я в самом деле ничем не могу вам помочь. Всего доброго, менеер…

И с этими словами девочка повесила трубку.

Сотни приглашенных…! А я и не знал, что в Петербурге проживает так много моих соотечественников… Но где же они все…? Я никогда никого не видел кроме консула, лимбуржца и того международного зеленщика Ханса… А меня в списке нет, хорошенькое дельце…! Вот он лежит, тщательно отутюженный, мой синий костюм… Эй, не пей слишком много, Йоханнес… Будем потихонечку одеваться… Но глоток водки все же не повредит…? Это ведь можно, чтобы нервы не шалили… И не тарахти слишком быстро… Произноси слова четко и медленно… «Уважаемый принц, дражайший Виллем-Александр…» Нет, опять неправильно…! Нельзя слишком фамильярно… Но что говорить тогда? И как?… Боже, как же все сложно…!

У моего отца все бы отлично получилось… Да, старый Йоханнес Либман за словом в карман не лез… «Знаете какие вы люди? — сказал он в суде перед тем, как его препроводили в камеру хаарлемской тюрьмы под куполом. — Вы фальшивые, лицемерные…» Но, господа присяжные, это были его слова, а не мои… И кроме того: я Либман с одним «н», рожденный после войны… Я склеивал бумажные короны в честь королевы…! И в своем портмоне я всегда ношу… Ага, ну конечно — оранжевую ленточку…! Где она…? Вот… Сейчас я прикреплю ее себе на лацкан… Ах, Эва, взгляни-ка на меня из своей могилы в Блумендале, каков я в костюме и галстуке, с оранжевой ленточкой… Все будет в порядке… Но прежде один глоток… Как там сказал поэт…? Я точно не помню, как он выразился… Но поэт что-то такое сказал… «Мой принц…» Да, разумеется, вот так… Вот так я и должен начать… Просто… От сердца к сердцу…

«Мой принц, найдется ли у вас для меня минутка…? Меня зовут Йоханнес Либман… Я всегда с удовольствием мастерил маленькие оранжевые короны для вашей бабушки, перед ее днем рожденья, а теперь…»

…И кронпринц скорей всего погрозит консулу пальцем… И даст ему поручение мне помочь… В поисках Эвиного кольца… Ситуация сложилась смертельно опасная, Ваше королевское высочество! С Вашим влиянием и с помощью современной техники это не должно быть слишком сложно…

Мое время истекает… Вопрос симметрии всего-навсего… Наш небесный отец собственной рукой привел на царство королей и императоров… Чтобы те довершали на земле его дела… Служили помощью и поддержкой людям… Перечитать хотя бы Библию… Так вот, принц, назвался груздем, придется лезть в кузов…! Этому меня еще в моей хаарлемской школе учили… Я был тихим, нервным, однако прилежным учеником… Как и Наполеон, и последний царь, и Гитлер, и Сталин… Все они посланы были свыше… И порой невольно приходит в голову вопрос, а какое во всем этом литургическое значение… Durch leiden Licht…[75]Кто это сказал…?

В школе я всегда и во всем был со всеми согласен, ведь даже малейшее отклонение, мельчайший диссонанс… Для подозрительного ребенка это… Ну-ну, оставить нытье, Либман… Лучше сделай-ка глоток водки… Чистой, как ключ… Погашенной кубиком сибирского льда… Хоп-хе-хе…! Четыре плюс шесть будет десять, а десять минус три будет семь… Ты это прекрасно знаешь… Это известные научные открытия… Но приятно время от времени наглядно изобразить подобную закономерность на бумаге…

Ленточку в своем портмоне (я купил его в день коронации королевы в восьмидесятом) я перерезал посредине маникюрными ножницами… Сейчас она победно развевается на лацкане моего пальто… Отрадная картина… Заслуживает еще одного глотка… А это что впереди, не леденцовая ли церквушка…? Конечно, что же еще…! Смотрите, мой принц, не приближайтесь к ней слишком близко… Одного взрыва будет достаточно… Шанс, что это произойдет вторично, не слишком велик… но в то же время не исключен… Это разъяснил еще Дарвин: для истории благо — в многообразии… Чем больше мешанины, тем лучше… Я и сам пытался… Движимый инстинктом и любовью… Как недолги человеческие порывы, как короток отпущенный нам срок…! Рискованное это дело, быть королем… Тут уж пить или не пить… Я это так понимаю… Хоп-хе-хе! Тпрру, чур не спотыкаться… Спотыкаться нам ни к чему…

Эва, ты меня видишь…? Эй, клуша, выходи из курятника…? Мне лучше держаться от проезжей части подальше… От всех этих грязных луж и пролетающих машин… Протокол предписывает являться в безупречно чистых костюмах…! У меня срочный вопрос… Просьба, мой принц, безотлагательной важности… Если вы сами не догадаетесь сразу, что делать, вы всегда можете обратиться за советом к вашей маме… Или к бабушке… Я раньше тоже всегда так делал… Но теперь это уже невозможно… Моя мама, превратившаяся в растение, погребена заживо… Там, в Хеемстеде… А моя бабушка уже сотни лет покойница… Мне нельзя отказывать… Конечно же, нет… Все ваши подданные равны… Первая глава Конституции… Об этом в свое время, конечно же, забыл тот тип из бюро по усыновлению… Тоже мне, социал-демократ… Как он на меня смотрел, сколько вражды, сколько плохо скрываемой ненависти… Гуманист, гуманист…! В вашей столице смердит… И не только из-за застоявшейся воды…

Как я ни пытался, как бы ни просил, я от этого не избавился… Я-ста-рал-ся-как-мог…! Показать, чего я стою… «Ты опозорил нашу партию, Либман, ты меня слышишь?..» Опозорил, позор… Лево-право, добро-зло, лево-право… Знаете вы все, кто еще так делал…? Некий доктор Йозеф Менгеле… будь я проклят, если это не так…! Я считаю, о человеке следует судить не по его словам и не по его происхождению… А по его поступкам… Слова, слова, слова… Такая любовь ничего не стоит… Лево-право, добро-зло… В свое время мы усыновили Миру полулегально… Слышите вы…? Полулегально… Потому что я, Йоханнес Либман… Сын бывшего эсэсовца… Потому что вы, живущие за дюнами, во всем так хорошо разбираетесь… О, принц, вы хоть знаете, за что беретесь… Сознаете ли вы, в какой стране вам предстоит стать королем… Лево-право, добро-зло… Целый день зажимать пальцем дырку в плотине… До сих пор… Вашему народу до сих пор приходится всем миром напрягать мозги… А то как бы всех не затопило… Да здравствует парниковый эффект…! Напрасно я все это говорю…

Жевательную резинку я с собой прихватил…? Да, вот она… Впрочем, от водки запаха не бывает… Выпей хоть одиннадцать литров… А почему: натуральная возгонка, природный продукт… Подснежники… Так здесь называют бедолаг, которые, налакавшись, падают, как солдаты, пьяные, в снег… И находят их лишь весной… До чего же, на самом деле, в этом городе мрачно… Все сырое, полузамерзшее… Машины, как злобные страшилища, с диким ревом несутся по дорогам… Не говоря уже о смертных прохожих в пальто и куртках цвета асбеста… Подавленные, изможденные нуждой лица…