Забытая сестра, или Письмо на чужое имя - Диана Чемберлен

– Нет, зачем же? – не согласилась она. – Я бы просто послушала, как вы играете.

Силия устроилась на подушке рядом с Чарли, и они заиграли, в лад подпевая себе. Джейд слушала их с улыбкой. Ей нравилось, как они играли и пели. Гитара и мандолина звучали в их руках слаженно, гармонично, голоса то сливались в унисон, то расходились, выводя мелодию. Так, наигрывая на струнных, они спели несколько неизвестных ей народных мелодий и парочку знакомых песен «Битлз».

Джейд хлопала и подпевала, а когда они закончили, не вскочила со своего места, а заявила:

– Мне нужна моя скрипка.

– Отлично, – улыбнулась ей Силия.

– Сходи с ней, – предложил Чарли. – Уже темно, чтобы ходить по улицам одной.

Впрочем, на улице было не так уж темно. Конечно, в Оушен-Бич были места, где Джейд не хотелось бы очутиться ночью в одиночестве, но три квартала между бунгало Чарли и ее коттеджем были абсолютно безопасны. Все же она с удовольствием согласилась пройтись с Силией.

Некоторое время они шли молча, потом Силия заговорила:

– Было очень смело с твоей стороны уехать из дома родителей в восемнадцать лет. Ты хотя бы получаешь от них какие-то весточки?

Джейд покачала головой:

– Нет. Они не знают, где я. И мне бы хотелось, чтобы все так и оставалось.

Силия опять помолчала.

– Это случилось из-за того, что ты лесбиянка? – спросила она после паузы.

Вопрос привел Джейд в замешательство. Разве она походила на лесбиянку? Волосы у нее были длинными, и выглядела она вполне женственно. Или внешний вид здесь ни при чем?

– Н-не думаю, что я лесбиянка, – проговорила она с некоторым смущением, после чего добавила: – Хотя… вот прямо сейчас я в этом уже не уверена.

Они прошли под фонарем, и Джейд заметила, что Силия улыбается. Кажется, новая знакомая знала о ней больше, чем знала она о себе.

Силия дотронулась до ее локтя и промолвила:

– В этом нет ничего страшного.

Джейд подумала, что такое же чувство возникало у нее всякий раз, как она смотрела на постер с Настасьей Кински в «Грэдис», и еще ей вспомнился тот день, когда она покупала у Кары скрипку – тогда ее словно пронзило электрическим током, так хороша была Кара, когда играла. Однажды и Мэтти сказал ей, что думал, будто ей нравятся девушки. Но на тот момент она ничего подобного в себе не подозревала и подумала, что он шутит. Хотя сама не могла не заметить, как его ранило ее безразличие, когда они целовались. Сейчас, глядя на профиль Силии, она испытывала совершенно противоположные чувства. Ей хотелось, чтобы Силия ее поцеловала. И если бы это произошло, она бы не стала противиться.

Следующие полквартала они шли молча, был слышен лишь звук их шагов по тротуару. Тени от их фигур ритмично то вытягивались, то исчезали от фонаря к фонарю.

– Я живу здесь. – И Джейд показала на бунгало Ингрид, когда они подошли совсем близко, чтобы можно было различить невдалеке строение, ставшее ей прибежищем и спасением. – Видишь вон тот небольшой коттедж за домом? – Она открыла калитку и потянула за собой Силию. – Пошли.

– А у тебя очень мило, – озираясь, сказала ей гостья, когда Джейд включила в гостиной свет.

В комнате был небольшой беспорядок – повсюду валялись листы бумаги и ноты, и Джейд почувствовала неловкость. К ней никто никогда не заглядывал, кроме Ингрид.

– Но откуда ты берешь деньги на все это? – искренне удивилась Силия. – Ты ведь всего лишь работаешь у Грэди, верно? – Задав этот вырвавшийся у нее сам собою вопрос, Силия покраснела и немедленно спохватилась: – Прости. Я, наверное, лезу не в свое дело.

– Ингрид не берет с меня много за проживание, – спокойно ответила Джейд. И это была столь редкая теперь в ее устах чистая правда – за все время, что она жила у Ингрид, та еще ни разу не подняла ей арендную плату. – К тому же государственная плата за обучение не так высока. Но как только я закончу учебу, мне надо будет найти преподавательскую работу. – Этот вопрос ее всерьез волновал. Нужны ли сейчас в школах преподавателя музыки?

Погладив футляр с инструментом, она сказала:

– Эту скрипку я купила у одной студентки, а дома у меня была получше. Но мне пришлось ее оставить.

– Мне жаль, – сказала Силия и коснулась ее плеча с выражением сочувствия на лице. – Представляю, через что тебе пришлось пройти из-за твоих родителей. Ты этого не заслужила.

Джейд не могла поднять на нее глаз, ей было стыдно, а в горле застрял ком. Но ей стало легче, едва она выключила свет, и они опять вышли на темную улицу.

Когда, вернувшись в гостиную Чарли, Джейд начала настраивать скрипку, ей долго не удавалось унять дрожь в руках. Она волновалась, как никогда, ибо знала – то, что она задумала, очень, очень рискованно. Но она запретила себе на несколько минут думать об этом.

– Если хочешь, мы можем начать, а ты подключишься? – предложил Чарли, стараясь говорить как можно мягче. Он видел, что она разволновалась, и хотел ей помочь. И от него, и от Силии не укрылось состояние Джейд, как она ни старалась держаться спокойно. Они сидели на подушке, дожидаясь, пока она закончит настраивать скрипку, и было заметно, что им передалось ее странное, необъяснимое беспокойство, они видели, как она вся дрожит. – Если не секрет, какая твоя любимая мелодия? – спросил между тем Чарли обыденно, словно стараясь вернуть ее на волну дружеского домашнего музицирования.

– Сейчас я ее сыграю, – отодвинув рукой со лба волосы, хрипловато ответила Джейд и, подняв к подбородку скрипку, взяла первые ноты произведения. Это был «Танец гоблинов» Баззини. Пассажи стремительно понеслись вперед под ее пальцами и смычком, ни на секунду не замедляя темпа. Легкость, с какой она брала аккорды и извлекала каскадом все эти звуки, сводила с ума, лишь в одном месте мелодия на несколько секунд певуче заструилась прозрачным ручьем – и снова ее сменил музыкальный поток заразительных пассажей и трелей, подхватил их и донес до последней ноты. Лихорадочная мелодия словно разбилась об острые камни и отлетела к высотам гор на последнем высоком аккорде.

Она играла с закрытыми глазами, отрешенно, чтобы полностью раствориться в этой бравурной музыке и забыть, где она сейчас находится. Ей нужно было совершить над собой усилие и выбросить из головы все тревоги последних лет жизни, а главное – не думать о том, что она много лет скрывает себя, свой талант, данный ей свыше. Она легко исполняла один из самых технически сложных, виртуозных музыкальных отрывков, и для того, чтобы сыграть его так, как она хотела, ей нужно было забыть обо всех неприятностях, которые были когда-то в ее жизни и которые, возможно, произойдут потом.

Когда она закончила играть и открыла глаза, в комнате стояла какая-то особенная тишина. Силия прижала руки к губам, точно в молитве, а ее серые глаза были широко раскрыты.

– Боже праведный, – только и уронил Чарли, нарушив оглушительную тишину.