АПП, или Попасть в пророчество! - Юлия Фирсанова

– Ну, если польза практическая будет, то и походить не грех, – задумчиво признал рассудительный гоблин Кайрай, поведя ушами.

– Тока башку жалко, гудит… – ворчливо пожаловался Хаг, и с этим народ тоже дружно согласился.

Ничто не сближает больше, чем общая проблема. С лекции по основам Мироздания вывалилась неорганизованная, разрозненная толпа, а к дверям желтого дома подходила уже группа первокурсников, занятых общим делом. Пусть этим делом пока было лишь перемывание костей странному преподавателю и возмущение его жутким предметом.

Зады лекарского корпуса представляли собой, с точки зрения Янки, вполне типичный большой палисадник, такие разбивали жители поселка у своих пятиэтажек, кто в складчину, кто наособицу. Грядки, кусты, теплички, парники, лютики-цветочки. А что росла там куча всего, неизвестного девушке, так и в поселковых палисадниках подчас такие экзотические джунгли встречались – куда там Африке! Парочка бабушкиных знакомых чуть ли не из-за границы себе какие-то семена-луковицы выписывала. Сама Янка возней в земле не брезговала, но и особой тяги к ней не испытывала. Животные ей всегда нравились больше, чем зеленые насаждения.

Дверь в корпус была открыта для проветривания. Один из лекарей – вихрастый парень в желтой мантии – стоял на ступеньках, вперив задумчивый взгляд в пространство. При виде группы студиозов он оживился и предположил:

– Первый курс с основ Мироздания?

– Че, так заметно? – удивился Хаг.

– Координация движений нарушена, настроение неустойчивое, взгляд расфокусирован, это заметно, – согласился лекарь, перечислив симптомы, а потом направил бедолаг: – Идите в аудиторию – вторая дверь налево. Там поднос с кувшинами взвара тайоки. Выпить по полстакана каждому! Можно стакан, больше нельзя.

– И наши мучения прекратятся навеки? – прижав руку к лицу и театрально содрогнувшись, понадеялся Лис.

Девчонки прыснули, парни гоготнули.

– Нет, до следующей лекции, – ухмыльнулся парень-лекарь в ответ, оценив представление. – Другим первакам на медитацию тоже отнесли.

Осознав, что их ждет средство от головной боли, первокурсники ломанулись на поиски нужного кабинета. Как-то само собой разливать тайоку взялись Янка, Таата и Хаг. Девушки подставляли стаканы и передавали их ребятам, тролль с легкостью и удивительной ловкостью ворочал тяжелые запотевшие кувшины, наливая из двух разом в два стакана одновременно.

Народ пил лекарство охотно, только Цицелир капризно сморщился:

– Ну и кислятина!

– За медом в столовку для тебя сбегать? – уточнил тролль. И тон его был столь демонстративно благожелателен, что Пит энергично замотал головой и поспешил осушить свою порцию.

Лекарь не соврал, после половины стакана кислого морса в голове прояснилось, шум и боль отступили. Осушив свой стакан, Картен двинулся к раздаче снова и потребовал:

– Налей еще!

– Сказали, больше стакана нельзя, – осторожно предупредила сторонница правил – Юнина.

– А мне по хрену, налей, пить хочу! – нагрубил голубокожий.

– Пей, – спокойно согласился тролль, подмигнул девушкам, дескать, пусть его, не вмешивайтесь, и щедро протянул голубокожему последний наполовину полный кувшин.

Причмокивая и пофыркивая, Картен высосал весь взвар и, довольно рыгнув, шлепнулся за стол. Студенты расселись так же, как вчера на лекции у Гада, и принялись ждать удара колокола – то есть звонка на урок. Пока сидели, Кайрай Раход повертел головой и деловито предложил:

– Ребята, может, давайте, пока время есть, старосту выберем, декан просил с этим не затягивать.

– Раз ты предлагаешь, тебе и быть старостой, – рубанул Авзугар. – Вон журнал группы уже таскаешь, списки на расоведение составляешь.

– А не лучше кого-нибудь из девушек выбрать? – поинтересовалась Таата, робеющая перед парнями, каких бы габаритов, пусть даже мелко-гоблинских, они ни были.

– Девушки, кто-нибудь из вас желает взвалить на себя дополнительные обязанности старосты и отвечать за кучу обормотов перед ректором, деканом и мастерами? – огласил иезуитский вопрос Лис.

При такой постановке проблемы потух даже алчно-властный огонек в глазках Ириаль. Иных же желающих на халяву приобщиться к «бремени вождя» не нашлось.

– Хорошо, – не слишком весело согласился Кайрай. Подвижные зеленые уши-лопушки обвисли с покорной обреченностью. Как успела убедиться Янка, мелкому гоблину были присущи гипертрофированное чувство ответственности и страсть к порядку. (Он даже в сумке все раскладывал настолько аккуратно, что любой заглянувший чувствовал себя разгильдяем.) Может, Раход и не хотел зависеть ни от кого из однокурсников, но организационный бардак угнетал мелкого гоблина больше, чем необходимость отвечать за все и за всех. Он еще раз пошевелил ушами и предпринял последнюю вялую попытку сбросить с себя бремя ответственности: – Если никто не возражает и не хочет попробовать…

– Не хотим, – припечатал Хаг, стукнув пятерней по столу. – А ты сегодня же Гаду и Стефалю скажи, что мы тебя старостой единогласно выбрали, и не временно, а сразу на все пять курсов. Доверяем, стало быть, вот!

Народ энергичными кивками, щелканьем пальцев и нечленораздельными возгласами поддержал директиву тролля.

Словно в знак окончательного утверждения общего решения ударил колокол, возвещающий начало урока. Еще не успел заглохнуть звук, как дверь в служебное помещение за кафедрой отворилась. В аудиторию вошел знакомый практически половине группы целитель Лесариус со своим знаменитым молоточком, при виде которого Картен и Максимус невольно содрогнулись и попытались, как сидели, на задницах отползти назад.

Похоже, волшебный инструмент лекаря не только помогал обследовать пациентов, но заодно и вырабатывал у них стойкую фобию к молоткам. «С одной стороны, бояться врачей – плохо, – практично подумала Янка, – а с другой, может, если этот страх будет силен, парни станут осторожнее и перестанут влипать в неприятности».

Старичок огладил тощую бороденку, благосклонно оглядел первокурсников и поздоровался:

– Ясного дня, студенты. Для тех, кто меня еще не знает, представлюсь – я мастер-лекарь Лесариус. Вместе с вами мы будем изучать лекарское дело на протяжении трех лет. Вижу, – дедуля покосился на пустые кувшины, – вы все выпили тайоки, а значит, мы можем приступать к занятию.

Тихую речь лекаря нарушило громоподобное урчание в животе Картена.

– И вот первая из аксиом, каковую вы должны четко усвоить, – дозировку лекарственного средства нарушать нельзя! Это может привести к непредсказуемым, порой даже трагическим последствиям! Живым примером нам всем сейчас послужит студент Картен, злоупотребивший взваром тайоки. Одного стакана взвара достаточно для очищения рассудка создания любой расы. В большей дозе взвар вызывает резкое очищение не разума, но всего организма. Уборная – пятая комната по левую сторону коридора. Боюсь, студент, вам нужно проследовать туда немедленно, если вы не желаете продемонстрировать нам наглядно весь процесс избавления от излишков пищи и жидкости.