Число зверя - Константин Алов

подальше поставили «Жигули» Долгополова. За руль усадили Мерфи, он изображал убитого. В салоне горел свет, и «труп негра» был хорошо заметен.

Ждать им пришлось не более получаса. Совсем стемнело, когда на просеке появился свет фар и из-за поворота показалась старая «тойота».

На предложение остановиться водитель не отреагировал. Проколов колесо, машина пошла юзом и воткнулась в дерево. Черный водитель, одна из нынешних русских реалий: банальная встреча с негром на лесной дорожке — ткнулся лбом в затемненное стекло и на некоторое время застыл в шоке.

Крюков подскочил к машине и рванул дверь на себя. Долгополов страховал на шаг сзади и сбоку.

— Джамбо, брат! — поприветствовал Крюков курьера. — Вылезай, не бойся.

Но тот вцепился в руль и уперся ногами в пол.

— Не бзди, бить не будем. Мы ведь из милиции, а в милиции не бьют, — на всякий случай сообщил Крюков, но никаких удостоверений предъявлять не стал.

Негр немного расслабился и осторожно начал вылезать из машины с поднятыми руками.

Крюков отвернулся от него и подмигнул Долгополову:

— Ну что, начали? — и заорал: — Я тебе говорю — это он! Больше некому! Попался, проклятый торговец наркотиками!

И потащил курьера из машины за шиворот.

— Ты и про того говорил: «Он! Он!» — Долгополов указал на стоявшую рядом машину, из двери которой неподвижно свесился Мерфи. — Ты что, всех негров в тачках перемочить собрался?

Увидев «мертвого» Мерфи, его черный собрат вытаращил глаза и утратил дар речи. Он решил, что живым ему не уйти.

— Права! — прошипел не разжимая губ Мерфи. — Зачитай ему права, или я сейчас вылезу!

— Ладно, о’кей, бюрократ несчастный. Только не двигайся, все испортишь! — проворчал Крюков и объявил задержанному:

— Ты задержан как лицо африканской национальности по подозрению в шпионаже и неуплате налогов. Ты имеешь право в течение десяти минут найти себе адвоката. Советую выбрать меня. Отныне все, что ты скажешь, умрет вместе с тобой. Ты можешь выбрать для себя расцветку гроба и заказать погоду на день кремации. Я что-то забыл? Ах, да! Твое последнее желание — картечь или жакан?

В глаза утратившему дар речи наркоторговцу уставились черные жерла обреза двенадцатого калибра, огромные, как пушки «Авроры».

— Картечь в правом стволе, жакан в левом, — пояснил Крюков. — Стреляю! Бай-бай!

Патрон, заряженный водой, прогрохотал в лесной тишине, прошел над макушкой задержанного и сбил снег с соседних веток. Смертельно испуганный наркоторговец в полной уверенности, что по его курчавой макушке чиркнула пуля или картечный заряд, бросился бежать обратно по просеке с быстротой раненого зайца.

— Принимайте клиента, — сообщил Крюков по рации Птенчику и Греке.

Крюков залез под заднее сиденье «тойоты», извлек оттуда пакет с белым порошком и взвесил его в руке.

— Прилично, — определил он. — И нигерийскому другу на срок хватит, и Мерфи не с пустыми руками в гости отправим. Молодец, Марафет. Не соврал.

— Ты, надеюсь, понимаешь, что все это сплошное беззаконие? — спросил Долгополов.

— Конечно, — пожал плечами Крюков. — Но не больше, чем обычно. А что?

— Нет, ничего. Я просто так спросил. — Долгополов направился к своей машине, из салона которой все еще свешивался Мерфи.

— Эй, мистер Якубу Азикиве! — крикнул Крюков американцу. — Очнись и вылезай. Свою роль тени отца Гамлета ты исполнил великолепно. Я бы тебе «Оскара» присудил за второстепенную мужскую роль. Главную, понятное дело, мы бы с Волохой пополам поделили. Вот с этим пакетиком ты и пойдешь внедряться к нашим друзьям. Только ментам с этим грузом не попадайся. Лет на десять упакуют. Хорошо хоть ****ашку на какое-то время удалось нейтрализовать.

Но в этом Крюков ошибался…

В отношение младшего лейтенанта Иванашко было возбуждено служебное расследование. От работы он был отстранен, но служебного рвения не утратил.

Сцену на лесной дороге он наблюдал от начала до конца и скрипел зубами оттого, что не мог выскочить из своего укрытия и арестовать всех ее участников. Оставалось выбрать удобный момент, чтобы выбить из цепи главное звено. Таким звеном был Мерфи. Пробраться в машину для Иванашки не было проблемой. Автомобильные замки он щелкал как семечки.

По легенде Мерфи был нигерийцем, который несколько лет прожил в Соединенных Штатах, откуда был выслан за компьютерные мошенничества и по подозрению в торговле наркотой. Легенду помог составить Марафет. С его подачи Мерфи вызубрил необходимую информацию — кто, от кого и что везет. Но в качестве основного пропуска должна была сработать его темная внешность и пакет героина в тайнике под сиденьем машины.

Мерфи уселся за руль «тойоты», помахал операм и потихоньку двинулся дальше по лесной дороге.

Не доезжая до условленного места, Мерфи вдруг услышал за спиной возню. В зеркало заднего вида он увидел руку с пистолетом.

— Грабли в гору! — послышался напряженный голос.

Мерфи никогда не видел младшего лейтенанта Иванашко, поэтому лицо его ничего ему не сказало. Американец резко затормозил. Пистолет больно ткнул его в затылок. Мерфи едва успел уклониться влево, как над его ухом громыхнул выстрел, брызнули осколки стекла и в нос ударил кислый дух сгоревшего пироксилина.

Он обернулся, перехватил руку нападавшего и ударил его локтем в лицо. Иванашко выругался, рванулся и вывалился в открывшуюся заднюю дверцу. Мерфи только успел заметить, как тот зигзагами скачет между деревьями.

Иванашко не успел уйти далеко. Не рассчитав траекторию, он с силой врубился лбом в неохватный липовый ствол, замер и тяжело опустился на снег.

Мерфи вылез из машины и увидел, как впереди мелькнул свет фар. Навстречу ему вырулили синие «Жигули». Машина остановилась, и из нее вышел человек. В свете фар его машины Мерфи был как на ладони.

Человек посмотрел на него, потом на номера его машины, отметил пробоину в лобовом стекле и громко спросил:

— Эй, приятель, ты случайно не заблудился?

— Наверно, я не там свернул, — ответил Мерфи. — Я ищу склад фирмы «РИФ».

— Джамбо, брат. Я тебя давно жду.

Иванашко пролежал в сугробе недолго. Ранним утром юный лыжник Петя Кадушкин по обыкновению совершал пробежку. Неудобство в мочевом пузыре снова заставило его сойти с лыжни и оросить свежевыпавший снег желтеньким. К своему ужасу, он вдруг увидел выступившее из сугроба человеческое лицо. Снова труп?

— Ты, твою мать, на кого ссышь? В глаз попал, сука! Тьфу!

Из-под снега появился сильно забрызганный, кривой от возмущения и попавшей в глаз мочи младший лейтенант Иванашко. Петя Кадушкин не так испугался очередной находки, как того, что найденыш внезапно ожил.

Когда Петя Кадушкин наконец излечился от полученного заикания и нервического подергивания правого глаза, то решил навеки завязать с лыжами и целиком переключился на