Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700 - Михаил Михайлович Богословский

работы А. А. Вейде по военному законодательству, монетную реформу 1700 г. и, наконец, учреждение кодификационной комиссии для пересмотра Уложения 1649 г. и согласования его с накопившимся после него законодательным материалом.

Итак, список реформ и преобразовательных предположений, относящихся к 1699–1700 гг., получает довольно внушительные размеры. Он включает в себя: новую организацию вооруженных сил государства, новшество в форме международных сношений, учреждение ордена наподобие существовавших в Европе, новое устройство городского управления, перемены в составе приказов, перемены в процессе судопроизводства, первые начала будущей реформы наследственного права, финансовые нововведения в виде монетной реформы и введения новой пошлины — гербовой, приступ к кодификации накопившегося за полстолетия законодательного материала, первые указы об устройстве математической школы и подготовительные меры к нему, устройство типографии, перевод с иностранных языков и печатание книг, посылка подданных для науки за границу; перемены в обычаях: брадобритие, европейское платье, празднование Нового года с 1 января, новое летосчисление от Р. X., а не от Сотворения мира. Некоторые из нововведений 1699 г., как городскую реформу, введение гербовой пошлины, учреждение ордена Св. Андрея, новый порядок оформления международных актов, мы уже рассмотрели выше. Теперь, прежде чем перейти к хронологическому обзору событий 1700 г., остановимся несколько на рассмотрении преобразовательной деятельности Петра в указанный период, т. е. за 1699–1700 гг.

Список преобразований, предпринятых в это время, можно расположить в той или иной последовательности, но заметить во всех этих реформах какую-либо органически последовательную связь едва ли возможно. Отдельные преобразования, конечно, связаны между собой причинной связью, одни реформы были последствиями других, и, таким образом, можно соединить их в отдельные связанные группы. Появление регулярной армии, например, вызвало за собой некоторую ломку старых учреждений: уничтожение некоторых военных приказов, учреждение новых военно-административных должностей; эти нововведения были, конечно, результатами появления постоянной и регулярной армии. Но другие реформы шли совершенно отдельно и самостоятельно, в иных причинных рядах, и такие, например, преобразования, как устройство городского управления, введение гербовых пошлин, перемены в покрое платья или в дне празднования Нового года, не были, конечно, с введением постоянной армии ни в какой причинной связи. Петр с возрастом стал проникать взглядом решительно во все области государственной, общественной и частной жизни, его окружавшей, везде замечать явления, его не удовлетворявшие и подлежавшие отмене, и всюду вносить переустройство и преобразования, или бывшие плодами его собственной оригинальной мысли, обогащенной приобретенным во время путешествия знакомством с западной жизнью, или предложенные ему его советниками, число которых умножалось и к голосу которых он прислушивался. Его кругозор становился все шире и охватывал все разнообразие русской жизни. Всем он живейшим образом интересовался, во все входил сам, ни к чему не мог оставаться равнодушным и на все оказывал свое воздействие. Он был центральной точкой, откуда шли все нити реформ. Но он производил все эти перемены не по какому-либо заранее продуманному и предварительно установленному плану, а в зависимости от того, на какое явление упал его проницательный взгляд и какое в тот или другой момент вошло в поле его внимания и его заинтересовало. Поэтому всякая попытка расположить все реформы рассматриваемого периода в какой-либо последовательной схеме, построить их в какую-либо единую причинно связанную группу была бы искусственной, не соответствующей действительности и заранее обреченной на неудачу. Последовательность, в которой мы рассматриваем преобразования и нововведения этого времени, не претендует на установление какой-либо общей органической связи всей совокупности реформ, не идет далее объединения их в несколько отдельных самостоятельных групп и является не более как литературным приемом, имеет в виду лишь удобство изложения. Начнем с учреждения регулярной армии.

XXVII. Учреждение регулярной армии

Летом 1700 г., в то самое время, когда формировалась и обучалась регулярная армия, Петр в письме к проживавшему тогда в Константинополе иерусалимскому патриарху Досифею объяснял возникновение этой армии так: «…сътрелцоѳъ, которыя уже въ 3 разъ 19 лътъ бунтовали, — т. е. в 19 лет три раза, — i воистинно толко пакасники, а не воiны были, которыхъ мы при возвъращениi съвоемъ iныхъ казнию, iныхъ наказаниемъ съмирили, протчихъ же зъ дватцать тысечь принуждены были отсьтавить, опасаяся въпредь сьмятения i по отсьтаѳькъ оныхъ новыхъ лутчайшихъ въ сълужъбу выбирать, которыхъ уже нынѣ нарочитое число при помощи Божией iмѣемъ, i едва сего году въ доброе состояние привести возмогли»[278]. Много лет спустя в «Поденной записке» Петр рассказывал о возникновении регулярной армии так. Когда в 1698 г. за границей, собираясь ехать из Вены в Италию, он получил известие о бунте четырех стрелецких полков, он, бросив мысль о путешествии в Италию, «восприял путь свой в Россию». Хотя на пути он получил другое известие о том, что возмутившиеся полки под Воскресенским монастырем разбиты и бунтовщики перехватаны и посажены за караул, и потому мог бы ехать в Италию, однако, сомневаясь в верности остального стрелецкого войска и опасаясь подобного же замешательства в свое отсутствие от других стрелецких полков, так как все они были заодно, продолжал путь в Россию. По возвращении был учрежден розыск над бунтовщиками и большая часть из них переказнена, остальные сосланы в Сибирь. Но, «имея недоверствие о прочих», т. е. не доверяя другим, хотя и не принимавшим участия в бунте, стрелецким полкам, решил расформировать это войско: «Того для все полки стрелецкие скасованы и распущены по городам, куды кто похотел. А вместо их почали набирать прямое регулярное войско». Итак, уничтожение стрелецкого войска, вызванное недоверием к нему, образовало пустоту в составе вооруженных сил страны: в составе этих сил не оказалось более пехоты. Пробел надлежало восполнить, и ради его восполнения на место упраздненной стрелецкой пехоты была набрана новая регулярная армия. Так дело было объяснено сильно обеспокоенному учреждением регулярной армии шведскому резиденту Книпперу, который «о регулярных полков наборе в сильных терминах предлагал: для чего регулярные полки заводят, каких не бывало? и что тогда мир со всеми соседъми был: на что ему ответствовано, что по распущении стрельцов никакой пехоты тогда сие государство не имело, без чего быть нельзя»[279].

Уничтожение ненадежной в политическом отношении стрелецкой пехоты действительно создавало вопрос о ее замене какой-либо другой в составе вооруженных сил. Но решение этого вопроса в смысле образования именно регулярной армии показывает, что не одно только заполнение образовавшегося пробела имелось здесь в виду. Русское правительство верно объясняло шведскому резиденту мотив набора новых полков, которые должны были стать на место стрелецкой пехоты; но и шведский резидент был прав в своих опасениях: регулярная армия набиралась именно для решенной войны со Швецией. Резиденту верно говорили о мотивах перемены, но недоговаривали о всех мотивах. Недаром, вспоминая об