И придет ночь - Кристина Скай

– Осмотрительность у разбойников не в цене. Но я постараюсь – ради Силвер. – Он окинул взглядом аккуратно разбитые клумбы. – Вы сказали, что доверяете мне. Так вот, вам тоже осторожность не помешает, Джеймс Тинкер. Порой я сам себе не могу доверять.

Луна уже села, когда он надвинул шляпу и скрылся в благоухающей лавандой ночи.

А где-то очень далеко, в чудесном доме, выходившем фасадом на Беркли-сквер, Индия Деламер сидела в кровати и с тоской вглядывалась в темноту. Она недавно возвратилась со своего первого бала, на котором получила предложение руки и сердца от какого-то захудалого графа, которое ну никак нельзя было принять. Сейчас этой юной особе полагалось бы излучать счастье и радоваться жизни.

Но она грустила.

На ее глаза наворачивались слезы.

По ночной улице проехал наемный экипаж, процокала копытами лошадь. Побрел домой усталый факельщик, освещавший прохожим темные улицы.

В дверь кто-то легонько постучал. Девушка вздрогнула.

– Войдите.

На пороге показалась царственного вида пожилая леди, убеленная сединами.

– Что, все не спишь, девочка моя? Мечтаешь о женихах?

– Нет, бабушка. Дело совсем не в этом. Меня беспокоит Люк.

Услышав это имя, герцогиня Крэнфорд напряглась.

– Люк? Он же пропал без вести, Индия. Я уже устала тебе это повторять.

– Но... но ведь может такое быть, что произошла ошибка? Мне все кажется, что однажды он вернется, безмятежно улыбаясь и помахивая серебряной тросточкой, как бывало раньше. – В голосе ее прозвучала грусть.

– Едва ли, дорогая. Твой брат умер. И тебе пора наконец с этим смириться.

Рыжеволосая красавица подалась вперед и обхватила руками колени. Слезка, скатившаяся у нее по щеке, блеснула в мерцании свечи, что держала графиня.

– Но я не могу его забыть, бабушка. Я пыталась, но иногда я почти физически ощущаю, что он жив. Это очень странно. Между нами всегда существовала какая-то духовная связь. Когда мы еще были детьми, в Суоллоу-Хилле, я знала, когда Люк упал со своего пони, а он почувствовал, когда я свалилась со старого вяза. Нам почему-то было известно, что с другим произошла беда. А теперь... – Руки ее дрожали, словно указывая на что-то вполне реальное, но невидимое. – Он жив, бабушка. Не спрашивай, откуда я это знаю, я просто чувствую. И над ним нависла смертельная опасность. – Глаза ее наполнились слезами.

Она схватила бабушку за руку и прикусила до боли губу.

– Где он? Где же ты, Люк?!

Медленно, одна за другой, гасли звезды. Наступал рассвет.

Небо над фермой Лэвиндер-Клоуз сначала стало цвета морской волны, затем светло-серым. Наконец восточный край горизонта прорезали первые лучи восходящего солнца.

Они хлынули на верхушки вязов, дубов и боярышника, осветили сонные ручьи, маленькую зеленую долину.

Но все еще было окутано плотным белым туманом. Он заглушал шелест ветра и щебетание птиц, скрывал от взгляда темную, плодородную почву. Словно ничто не двигалось. Существовала только эта клубящаяся дымка, и ничего кроме.

На несколько часов долина превратилась в сказочное место. Здесь жила радость, умирали все страхи. Казалось, сейчас могли воплотиться в реальность самые фантастические грезы.

Какой-то одинокий человек сидел на холме и созерцал всю эту красоту. Руки он держал в карманах, а взгляд его был подернут пеленой печальных воспоминаний о людской жестокости.

Лавандовые поля заливал яркий солнечный свет, когда кто-то распахнул настежь дверь рабочего кабинета. На фоне кустов, покрытых лиловыми соцветиями, стояла Силвер, на плечи ей падали спутанные каштановые пряди.

– Почему меня никто не разбудил? Уже почти полдень!

Тинкер поднял глаза от бутылочки с розмариновым маслом, которую он закупоривал.

– Что ж это, вы мне даже «доброе утро» не скажете? Да, девушка, вы превратились в настоящую чертовку, как я погляжу.

– Но ведь уже не утро! Все это время, пока я спала, я могла бы помогать тебе здесь!

– Я и ваш юный брат отлично со всем справляемся, – отрезал старый слуга. – Вы зря думаете, что без вашей помощи все дело встанет. Следующую партию розмаринового масла! – крикнул Тинкер через плечо. – А потом принесете еще сушеной мяты. Тогда эта смесь будет готова.

Из соседней комнаты появился Брэм. Плечи его были покрыты пылью от сушеной лаванды, к груди он прижимал стеклянный графин.

– Есть, Тинкер, – отозвался он. Потом его взгляд упал на сестру. – Проснулась наконец-то, Сил?

Он отдал Тинкеру графин и отправился за другими ингредиентами, которые попросил принести старик.

– Видите, мы неплохо со всем управляемся. Уже почти приготовили духи для галантерейщика из Норфолка.

– А-а... – протянула Силвер, глядя на то, как работает Тинкер. – Ну что ж... Видимо, моя помощь здесь не требуется.

– Нет, можешь пойти погулять, – крикнул Брэм из смежной комнаты. – Я положил сушеную мяту сюда, Тинкер.

– Но... я хотела проверить эту новую сухую ароматическую смесь. Что-то мне не понравилась идея добавить туда имбирь.

– Я уже проверил, – сказал Тинкер.

– Проверил?! – Силвер прикусила нижнюю губу.

– Два часа назад еще. Брэм поменял соотношение ингредиентов, добавил вместо имбиря клеверного масла, и духи получились высший класс. В общем, ничего себе.

«Ничего себе духи», значит? У нее полдня ушло на составление этого аромата!

– И что же, вы поменяли пропорции во всех духах?

– Да, во всех шестидесяти.

«Шестидесяти»?!

– Ясно, – тихо промолвила Силвер.

– Пойду забегу в дом, – сказал Брэм. – Мне нужна одна книга.

– Только поторопитесь. И захватите уж заодно фиалковый корень.

Когда Брэм ушел, Силвер со значением взглянула на Тинкера:

– Думаешь, вся эта заваруха еще не закончилась?

Тинкер замер на минуту, затем пожал плечами:

– Он так считает. А до этого он во всем оказывался прав. Так что скорее всего прав он и на этот раз.

Силвер сразу поняла, кто этот «он».

От волнения у нее закружилась голова.

– Тебе это Блэквуд сказал?

Тинкер кивнул.

– Он хочет, чтобы вы уехали отсюда.

– Я никуда не поеду. И это мое последнее слово. – Подняв к свету хрустальный графин, она принялась разглядывать чистое, без примесей, желтоватое масло.