Наемник - Максим Шейко

— Я поговорю с Кройфом.

— Морд, я…

Приходится небрежно отмахиваться рукой, чтобы прекратить начинающийся словесный понос не в меру впечатлительного товарища:

— Сочтемся как-нибудь.

Деспил в ответ только бухает себя кулаком в грудь (кираса отзывается гулким звоном). После чего лейтенант, дав шпоры коню, уносится в голову колонны, где марширует его рота. Я провожаю удаляющуюся фигуру всадника завистливым взглядом. Эх, как же мало некоторым надо для счастья!

Вообще-то, раздавая Деспилу обнадеживающие обещания, я просто нагло воспользовался инсайдерской информацией. То, что именно третьей штурмовой роте "мертвецов" предстоит пустить противнику первую кровь в этой кампании, было решено еще в Ландхейме на совещании высшего командного состава. Более того, как раз я выступал против предложения поручить эту миссию моему незадачливому товарищу. Не то чтобы он мне был особо дорог, просто поставленная задача не вполне соответствовала его темпераменту.

Для реализации нашей задумки идеально подходил спокойный, как слон, хлебнувший лиха и повидавший всякого ветеран, а не задиристый лейтенант с минимальным боевым и житейским опытом. Примерно в таком духе я и выразил свои сомнения ле Кройфу. Бенно с моими аргументами согласился… и тут же спокойно сообщил, что решение о назначении Деспила командиром передового отряда остается в силе. После чего в ответ на молчаливое недоумение присутствующих пояснил, что Бенте или Брумме, конечно, подходят лучше, но полагаться на них вечно не получится. Наша маленькая армия растет, тот же Бенте того и гляди станет уже официальным капитаном "мертвецов", а значит, надо как можно быстрее натаскивать новых ротных, среди которых Деспил едва ли не самый перспективный. Вот пусть и доказывает делом, а заодно учится применять не только храбрость и умение махать мечом, но и выдержку с мозгами. Справится — подтвердит свой статус восходящей звезды, нет… нет — значит нет, на то и война.

Подумав немного над извивами командирской логики, я все же признал такой подход здравым. Ле Кройф явно метит в генералы. Последние полгода он последовательно подминает под себя вооруженные силы Танариса, перестраивая их структуру и расставляя где только можно своих людей. Последним шагом в этом направлении, предпринятым буквально накануне похода, стало присвоение мне звания капитана коронной пехоты и назначение на должность ордонанс-офицера, то есть начальника штаба главнокомандующего по-нашему. Обычные ландмейстеры, не говоря уж про капитанов, таких преференций, как правило, не получают, но Бенно наверняка считает себя не вполне обычным и, в общем-то, имеет для этого определенные основания. Командиру не дают покоя лавры ле Трайда[22], так что ускоренное продвижение Деспила по принципу "бросим в воду и посмотрим, как выплывет" оправдано и практически неизбежно.

Впрочем, сейчас об этом думать уже несколько поздновато, можно лишь попытаться извлечь из ситуации некоторую пользу, что я и делаю. Пусть рвущийся в бой лейтенант будет хоть немножко мне обязан. Мало ли, вдруг да и пригодится? Если жив останется, конечно…

Случай проверить правильность воспитательных методов ле Кройфа представился, как и планировалось, утром четвертого дня после нашего с Деспилом разговора на дороге. За прошедшее время войско Танариса выбралось из топей, слегка подсушилось, просидев ночь у костров в сыром пойменном лесу, окружив себя тройным кольцом секретов и патрулей, после чего приступило к тому, ради чего мы, собственно, и затеяли всю эту болотную эпопею.

Стигия по площади почти не уступала Танарису, но с транзитными торговыми путями у неё как-то не сложилось, так что плотность населения, особенно городского, была существенно ниже. Столица герцогства — Вагнария — на сегодняшний день раза так в два меньше Ландхейма, а Ирбренду уступает почти втрое. Остальные городки и того мельче, причем крупнейший из них — Гердар — располагался как раз на границе сырых лесов, произраставших в болотистой долине Дагона.

Нам потребовался целый день, чтобы продраться через эти зеленые дебри и выбраться к идущей по опушке дороге на Гердар. Форсирование болот и последующий путь через лес, несмотря на всю предварительную подготовку, стоили танарисской армии без малого два десятка повозок, больше дюжины лошадей и трёх солдат. Сломавшиеся повозки пришлось бросить, перекинув груз на оставшиеся или раздав на руки солдатам. Охромевших лошадей отправили в котел, а сгинувших в трясине солдат просто вычеркнули из ротных списков. Заодно оставили догнивать в кустах компанию лесорубов и парочку подозрительных типов — не то браконьеров, не то разбойников, попавшихся нашим егерям за время марша.

И вот, наконец, все трудности позади. Наша воняющая болотной тиной колонна выбралась из леса на магистральное шоссе, пардон, на наезженную дорогу и, уже ни от кого не скрываясь, нагло двинулась в сторону Гердара, до которого оставалось еще с десяток лиг. Третья рота, прихватив с собой несколько пустых повозок, сразу же пошла форсированным маршем, отрываясь от основной массы войск. Остальные двигались более размеренно, только неугомонные егеря на своих мелких лошадках, разбившись на небольшие группы, шныряли по всем окрестностям, словно стая голодных пираний.

Попадавшиеся время от времени путники и телеги с едущими в город или из города крестьянами поспешно сворачивали с дороги, пропуская огромную серую колонну без знамен. Стигийцы озадаченно глядели на эту, непонятно откуда взявшуюся армию, мирно бредущую по их земле, но явных признаков паники не проявляли. Всё-таки шли мы на север, то есть как бы из глубины империи, на встречных не бросались, да и вообще действовали так, словно находились у себя дома. Последнее давалось "мертвецам", прущим на этот раз во главе нашей колонны, на редкость легко, что и неудивительно, учитывая, сколько лиг они вот так же истоптали за последние годы, шагая по землям доброго десятка королевств от одного нанимателя к другому. Сейчас, правда, конечная цель марша была несколько другой, но прочесть это по хмурым мордам солдат, отрешённо шагавших в заданном командирами направлении, не взялся бы, наверное, даже самый опытный физиономист.

Стены Гердара показались из-за очередного поворота дороги уже под вечер, когда солнце, склоняясь к закату, коснулось краем крон деревьев. Перед распахнутыми настежь воротами полукругом стояли наши обозные повозки, над стенами поднимались довольно густые клубы дыма, а на флагштоке надвратной башни свежий ветерок трепал черное знамя с черепом в каске. Невнятный, сглаженный расстоянием шум, доносившийся из города, свидетельствовал о том, что веселье в самом разгаре. Бенно при виде этой картины довольно оскалился:

— Кажется, Деспил всё-таки справился. Не идеально, но сойдет для первого раза.

Затем, повернувшись к горнисту, почти добродушно добавил:

— Труби атаку. Пора и нам погреться у этого костерка.