Цена вопроса. Том 2 - Александра Маринина

— Вскрытие покажет, — отозвался Ураков. — Из номера ничего не выносили?

— Нет-нет, номер оплачен до первого декабря, мы как «труповозку» проводили с телом, так номер закрыли и больше ни-ни. Мало ли что, а вдруг родственники приедут… Ваши-то коллеги почти сразу уехали, сказали, что ничего особенного не видят, похоже на естественную смерть.

— Значит, полиция была?

— Ну а как же! Как только врачи смерть констатировали, сразу и полицию вызвали, мы правила знаем, внебольничные смерти, особенно если человек не старый… — Администратор задыхался, с трудом поспевая за быстро шагающим Ураковым. — Пришел какой-то молоденький пацанчик, похоже, покойника в первый раз в жизни увидел, ничего не осмотрел, только имя списал с паспорта и блевать побежал. Мы уж думали, ему тоже «Скорую» вызывать придется. Он позвонил куда-то, приехали еще двое, посмотрели, что-то в протокол позаписывали, с врачами поговорили, вызвали «труповозку», дождались ее, документы нашли и уехали.

— Бардак! — сердито воскликнул Сергей Васильевич, останавливаясь перед номером, из которого позавчера унесли покойника с документами на имя Игоря Пескова. — Но это как раз тот случай, когда бардак нам на руку. Открывай.

Администратор вставил карту-ключ, воровато оглянулся и толкнул дверь.

Это был самый обычный номер. И ни малейших признаков того, что помещение обыскивали или хотя бы просто добросовестно осмотрели. На рабочем столе ноутбук. Рядом с ним какие-то записи. В ванной — стандартный мужской набор туалетных принадлежностей. В шкафу — одежда. Ураков быстро пробежался по карманам пиджака, куртки, джинсов. А вот и паспорт. На имя Баулина Александра Андреевича. Он показал фотографию администратору.

— Этот?

— Да. Погодите… Так паспорт же забрали…

— Это другой, — пояснил Ураков и положил паспорт туда же, где взял.

Только предварительно сфотографировал все страницы.

— А паспорт на имя Пескова где был? Где вы его нашли?

— Сейчас вспомню…

Администратор наморщил лоб в попытках стимулировать память.

— В сейфе! Точно, в сейфе! Как только врачи смерть констатировали, я вызвал сотрудника, который знает универсальный код наших сейфов, потому что первым делом про документы подумали. Открыли, а там паспорт, как и ожидалось. Это ведь нормально, когда гости документы в сейфах хранят, правда? — вдруг обеспокоился он. — Или мы не имели права открывать?

— Имели, имели, — успокоил его Ураков. — Все в порядке. Значит, в вашей гостинице он зарегистрировался как Песков?

— Ну да. Мы и ксерокопию паспорта сделали, все как положено.

Сергей Васильевич закончил осмотр вещей и небольшого чемодана на колесиках и с выдвижной ручкой. Вернулся к рабочему столу, быстро сфотографировал каждый из листков, на которых мелким бисерным почерком были сделаны какие-то записи. Сложил все в прежнем порядке. Открыл мини-бар, сверил содержимое с лежащим сверху перечнем. Еще раз проверил корзину для мусора. Покачал головой.

— Сколько водки должно быть?

— Две бутылочки.

— А джина? Коньяку?

— Всего по две.

Сергей Васильевич быстро подсчитал, поглядывая то в перечень, то в мусорную корзину: водка, джин, виски, коньяк, ром. Пять наименований по две бутылочки каждого, итого десять. Все пустые, все в корзине. И еще на прикроватной тумбочке пустая бутылка виски. Горничная убирает каждый день, пустую бутылку она бы выбросила, и мини-бар пополняется тоже ежедневно. Значит, бутылка опустела не раньше вечера накануне смерти. И ни одной бутылочки с крепкими напитками в мини-баре. Значит, выпил все, что было доступно. Ну ладно, можно допустить, что из бутылки человек отпивал по чуть-чуть в течение многих дней, и горничная ее не трогала. Но мини-бар-то!

Эх, в компьютер бы влезть! Но даже и пробовать нечего, наверняка запаролен, а взламывать пароли Сергей Васильевич не умел.

Зажурчала мелодия рингтона — администратору кто-то звонил.

— Бегу! — сказал он в трубку и виновато посмотрел на Уракова.

— Что, наши приехали? Валим! — скомандовал бывший замначальника УВД.

Еще раз окинул комнату взглядом: все как было, когда они вошли. Ничего не сдвинуто. Ну и хорошо.

* * *

Всего семь лет прошло, каких-то жалких семь лет, а уже все развалилось! Это же уму непостижимо: смерть постояльца гостиницы — и никакого серьезного отношения, ни малейших подозрений в том, что произошло убийство! Впрочем, чему удивляться? Зачем им убийство? Работать придется, раскрывать, а если не раскроешь — висяк образуется, начальство будет мозги выклевывать, душу выматывать. Куда проще подвести все под смерть от естественных причин и не париться. Но так открыто, так нагло… Второй паспорт не нашли — стало быть, номер не осматривали толком, даже бутылку, стоявшую на прикроватной тумбочке, не изъяли, а вдруг там следы каких-то веществ, наличие которых позволит говорить об отравлении? Как можно так работать? Непонятно. Когда он, Сергей Васильевич Ураков, был замом по розыску, такого никто не посмел бы себе позволить. Но провели реорганизацию, да не одну, пришли совсем новые люди с совсем другими интересами, целями и задачами.

Впрочем, может быть, он напрасно гонит волну на бывших коллег? Может быть, Песков действительно скончался от естественных причин, а коллеги уж до того ушлые, знающие и опытные, что сразу все поняли правильно и не стали распылять силы и средства… Ох, свежо предание, да верится с трудом. Правильнее предположить, что они приложили максимум усилий, чтобы замарафетить дело и быстренько спустить его на тормозах. Если они сейчас снова приехали в отель «Витязь», то исключительно для того, чтобы прояснить вопрос с личностью умершего, а вовсе не для того, чтобы отрабатывать версию насильственной смерти. Когда у человека два паспорта, есть все основания предполагать, что он скрывается от органов правопорядка и находится в бегах, и как красиво могло бы получиться: мы вам беглого преступника нашли, ай да мы! Почет нам и слава! Только он, к сожалению, умер от болезни… Трех зайцев убиваем одним выстрелом: и человека, находящегося в розыске, обнаружили, и тяжкое преступление в статистику не попало, и работать по нему не надо. Красота же!

Настроение у Сергея Васильевича от этих размышлений испортилось сильно. Он не питал особых иллюзий по поводу того, что творится теперь на его службе, но такого безобразия не ожидал. Нарушены все правила и инструкции, какие только можно!

— Бардак, — в сердцах проговорил он вслух, выруливая с проезжей части во двор, откуда можно было попасть к судебным медикам.

В Бюро судмедэкспертизы текучка была не меньше, чем в полиции, но один врач, которого Ураков знал с прежних времен, все-таки остался. К сожалению, в данный момент он был занят, проводил вскрытие. Придется ждать. Сергей Васильевич вернулся в машину, достал телефон, отправил Шаркову сделанные в гостиничном номере фотографии, потом стал их внимательно рассматривать и читать записи Пескова. У покойного и без того почерк очень мелкий, а уж на сделанной телефоном фотографии — и вовсе букв не видно. Раздвинул пальцами изображение. На экран помещалась только примерно треть строки, приходилось двигать картинку вправо-влево и вверх-вниз, чтобы прочесть.