Горькая истина. Записки и очерки - Леонид Николаевич Кутуков

прошедшего беззаботного детства, восторженного юношества, первых самостоятельных шагов взрослого человека, эпических событий Первой мировой войны и борьбы за Россию с охватившим ее тогда каиновым мраком, навеянным никому дотоле неведомыми бесами. Задумчиво и пристально смотрит он на тусклую электрическую лампочку, желтым светом освещающую его камеру, или наблюдает, как на серых бетонных стенах тюрьмы медленно накапливается очередная капелька холодной воды и внезапно быстро скатывается вниз…

В его усталых глазах желтый огонек стал как-то вдруг мигать, прыгать, как пламя свечи, потом что-то уж очень разгораться, коптить и плавить слишком много воска, который стал стекать мутными горячими струйками… «Надо подрезать фитильки!» — проносится в его мозгу. И вот он, мальчик Коля, прислуживающий в алтаре, берет ножницы, подходит к престольным бронзовым пятисвечникам и привычной рукой подравнивает фитили разгоревшихся свечей. А через открытые Царские врата своей училищной, ярко освещенной домовой церкви он замечает необычайное количество молящихся — идет заутреня. Только что закончился крестный ход, прошедший по коридорам столь ему знакомого училищного здания мимо закрытых дверей пустых и темных классов. Воспитанники водворяют на места хоругви, запрестольный крест, артос и иконы. Храм наполнен семьями и знакомыми учащихся.

Впереди милейший старенький директор, тайный советник, носящий дерзкое прозвище «Песок», а рядом с ним грузный инспектор, гроза учеников «Налим», получивший, несмотря на свою комплекцию, эту кличку за свою способность неожиданной появляться там, где его менее всего, казалось бы, могли ожидать шалуны. Важно стояли, держа в руках зажженные свечи, сановники Империи в золотом расшитых мундирах, при белых панталонах, с орденскими лентами через плечо; заслуженные генералы в парадной форме с боевыми орденами на груди, их супруги в нарядных туалетах со сверкающими драгоценностями. Коля с любопытством узнает недавних своих старших однокашников, носящих формы кавалерийских, артиллерийских и пехотных училищ, молодых корнетов и подпоручиков, а также студентов, путейцев, технологов и универсантов. Он видит сестер своих товарищей, совсем молоденьких барышень, в белых кисейных платьях, институток, гимназисток, их знакомые черты, таинственно освещенные мерцающим пламенем свечи, и он предвкушает смущение их девичьих лиц, когда, после окончания заутрени подойдет к ним христосоваться.

Церковный хор, усиленный бывшими учениками-певчими, ликующе исполняет пасхальные песнопения — звенят дисканты малышей, заливаются тенора, грохочут октавы юнкеров, подпоручиков и студентов… Знакомое лицо священника-законоучителя, их любимого «батюшки», восторженно сияет.

После строгих великопостных служб, траурных риз, долгих чтений, земных поклонов и минорных напевов, он совершает, наконец, вместе с неизменным своим спутником, старым дьяконом, долгожданное пасхальное богослужение, встречая из праздников праздник и торжество из торжеств… В его руках крест с трехсвечником, украшенный цветами. Коля находится в алтаре так близко от батюшки, что совершенно ясно видит капли теплого воска, текущие по трем свечам, и почти что чувствует их теплоту на своем лице.

«Христос Воскресе!» — возглашает батюшка, обращаясь к молящимся.

«Христос Воскресе!» — слышит заключенный и чувствует, что кто-то вытирает капли горячих слез на его лице.

«Христос Воскресе!» — повторяет стоящий у его изголовья с крестом в руках священник местного русского собора, допущенный тюремной администрацией посетить в это ранее Святое утро православных русских узников.

* * *

Правда Божия да озарит нас, грешных, и да настанет, наконец, мир на земле сей и в человецех благоволение.

«Воистину Воскресе!»

«Россия», Нью-Йорк, (из серии «Парижские миражи»)

12 апреля 1947, № 3603, с. 4.

Навстречу чудо-богатырям

Мы русские — с нами Бог!

Суворов

Переночевав в небольшой деревушке Лаутербруннен, живописно расположенной на высоте 800 метров в подножии покрытого вечными снегами горного пика Юнгфрау (4181 м), что значит в русском переводе «Молодая Женщина», обладающая, очевидно, даже с первого взгляда, объемами воистину титаническими, и, изрядно померзнув в отеле благодаря исключительно холодному лету, которого, по утверждению старожилов, давно не было в Европе, я проснулся всё же в весьма бодром состоянии, готовый вновь взяться за руль для продолжения заранее нами намеченного пути через Альпы с переездом высоких горных вершин, в том числе и Сен-Готарда, чтобы спуститься затем с южных склонов этих гор на пути нашего следования в Италию.

Л. Н. Кутуков в Швейцарии у дома, где останавливался А. В. Суворов (Andermatt, St. Gotthardtstrasse, № 253)

Сначала дорога шла в долине по берегу одного из знаменитых Швейцарских озер. Вдали уже обрисовывался грандиозный массив Альп с горными вершинами, покрытыми снегом, за которыми, мы знаем, простирается Ломбардская и Пьемонтская равнины, так называемая долина реки По.

Все нашествия иноплеменников на Апеннинский полуостров происходили всегда в обход этих неприступных гор, перевалы которых достигают свыше двух километров высоты, т. е. по побережью Средиземного и Адриатического морей, по территории Лигурии и Иллирии. Это были всегдашние маршруты древних варваров, гуннов, готов, лонгобардов, всех этих Аттил, Аларихов и других вандалов, потом войск Карла Великого, затем воинственных и тщеславных французских королей и, наконец, генерала Бонапарта. Юлий Цезарь из Италии водил свои легионы в Трансальпийскую Галлию, где в непрерывных походах и административных трудах накапливал опыт государственного мужа. И только лишь дважды в течении двадцати веков два великих полководца провели свои войска по горным тропам неприступных перевалов: Ганнибал и Суворов.

Представилось мне, как более двух тысяч лет тому назад, точно так же, как перед нами теперь, показался вдали перед карфагенским полководцем неизведанный горный хребет. Точно не известен путь Ганнибала: он повел свои войска где-то западнее, по-видимому через Симплон, а может быть и через Сан-Бернар, чтобы затем, несмотря на свои потери при губительном переходе Альп, встретить неприятеля на реке Треббии, дать генеральное сражение знаменитым римским легионам Публия Корнелия Сципиона и, благодаря своему исключительному военному гению, на голову разбить их.

А через два тысячелетия, на этой же Треббии, а также на реке Адде и при городке Нови, Российский Императорской Армии фельдмаршал Суворов разбил со своими чудо-богатырями грозу тогдашней Европы революционные войска французов, которые перед тем водил здесь к победам над Австрией сам Наполеон Бонапарт. Следствием этих побед было поспешное очищение французами всей северной Италии и уничтожение детища и «сателлита» Директории-Цизальпийской республики. Оставив в освобожденных областях австрийские гарнизоны (Суворов был и австрийским фельдмаршалом), он двинул свои войска в Швейцарию на соединение с корпусом Римского-Корсакова[211], действовавшим там против французов, дабы уничтожить учрежденную ими вассальную Гельветическую республику и этим возвратить швейцарцам дорогую их сердцу независимость и свободу. Приблизившись быстрыми переходами к швейцарской границе, Суворов подошел к Альпам и наметил своим войскам путь в Швейцарию через горный перевал Сен-Готард, высотой в 2112