Девушка из Уидоу-Хиллз - Меган Миранда

Вот для чего я была ему нужна. Как всегда, расхожий товар. То, что можно продать. Часть чужой истории, на которой можно нажиться.

– Представь себе, какой будет фурор! Ты и я – двадцать лет спустя оглашаем правду о случившемся. От тебя лишь требуется все подтвердить.

Только я не могла.

– Я помню, что была замурована. Действительно помню.

Инстинкт вместо воспоминаний. Страх, пустота. Они что-то значили, они доказывали реальность произошедшего.

– Арден, давай сделаем вот что. – Натан перешел на мое бывшее имя, скорее всего, привыкнув думать обо мне именно так. Глядя куда-то поверх моей головы, он прищелкнул языком. – Ты зайдешь в свой старый дом. Постучишься, представишься – тебя-то наверняка пустят.

Я почти не помнила дома. Ни внутри, ни снаружи. Заходил ли туда Натан? Рыскал, выискивал что-то?

– И вот там, – он сделал паузу, – спустись-ка по деревянной лестнице в недостроенный подвал. Зайди за печь – за ней неприметная дверка. Открой ее и загляни внутрь бетонного закутка с протекающей трубой. А потом скажи мне, вспомнишь ли ты то место.

– Погоди, – вырвалось у меня. Я физически ощутила холодный бетон, затхлую воду, темноту и безысходность.

– Если нет – я оставлю тебя в покое. Согласна?

Дыхание перехватило, перед глазами мелькали и путались разные образы.

– Нет. Не могу.

– Да какого хрена, Арден? Ты должна вспомнить! – крикнул он, хватая меня за руку и еле сдерживая ярость. – А если не можешь, то вспомни что-нибудь еще, что твоя мать говорила. Или делала. Ты вообще представляешь, сколько нам заплатят за ток-шоу? Или за книгу? Арден, сейчас как раз самый момент!

То же самое я слышала десять лет назад – когда мать пыталась добиться моего согласия. И вот к чему это привело. Теперь меня преследуют. Требуют денег. Натан понятия не имел, что стоит за всем тем вниманием, к которому так стремился. Как его жизнь буквально разберут по кусочкам.

– Это случилось со мной, но история мне никогда не принадлежала, – сказала я.

– Это случилось со всеми нами, – прошипел Натан, сжимая мою руку выше локтя. – Ты просто не видишь дальше своего носа. Тебе помогли люди – спасатели, добровольцы и все те, кто завалил вас деньгами. Ты просто обязана со мной поделиться. – Он тряхнул меня так, что застучали кости.

Я попыталась высвободиться, и он заметил у меня в кулаке ключи.

– Замышляешь нападение, да, Арден? С этими вот ключами?

Его глаза сверкнули, и я поняла: ни уговорить, ни сбежать мне не удастся.

Натан Колман привык добиваться своего.

– Ты убил своего отца? – спросила я и опустила глаза на держащие меня руки.

– Я не изверг, – отчеканил он и отпустил меня, как бы осознав, что далеко зашел. Пересек черту, к которой опасно приближаться. – Я просил отца помочь, а он отказал. – Глубокий вздох. – Я понятия не имел, что он тебя нашел.

Так я и поверила.

– Слушай, совершенно неожиданно… ты мне понравилась, – продолжал Натан.

Я-то знала, что ему нужно. Он хотел такой жизни, как у меня. Я знала, насколько тонкая грань отделяет зависть от ненависти, запугивание от агрессии, недомолвок от лжи – грань, которую легко пересечь.

– Ведь у меня есть и другая версия, Арден. И тоже стоящая. История о том, как к тебе за правдой пришел мой отец. И ты его убила.

– Я не убивала.

Канцелярский нож в ящике; руки в крови.

– Ой, давай не будем. Мне-то ты можешь рассказать.

Теперь я увидела, что он не просто в ярости, но и в отчаянии. А отчаявшиеся люди способны на все. Я и сама была на грани – как всегда, когда меня зажимали, когда я попадала в замкнутое пространство.

Я закрыла глаза, представив себе, как хватаю нож – первое, что попало под руку. Что, если Шон приходил за помощью; если уговаривал, наседал на меня, загородил выход? Вдруг я вырвалась и выбежала из дома, а тот за мной погнался? Вдруг схватил меня за руку, а я неожиданно развернулась и полоснула его?

– Что за черт, Арден, ты прям как призрак увидала. А ну пошли.

Натан взял меня за локоть и начал подталкивать, прижимая к себе.

– Куда ты…

– К реке. Покажу тебе другой люк. И то, что с тобой произошло на самом деле.

Я выдернула руку и твердо уперлась ногами в землю. Я не собиралась никуда с ним идти – ни в лес, ни к реке. Именно так люди и пропадают.

– Не подходи ко мне, – сказала я, держа руки перед собой.

Наплевать, что он кому скажет, пусть хоть во все горло вопит о своей правде.

После десяти лет слежки и выжидания Натан был близок к цели. Ни один из нас уже не мог вернуться к прошлой жизни.

– Не делай того, о чем потом пожалеешь, – предупредил он.

В стороне послышался какой-то шорох. Натан на долю секунды повернул голову, и я рванула.

Он выругался и побежал за мной.

– Я не собираюсь за тобой бегать! – крикнул он, не останавливаясь. – Черт, да ничего я тебе не сделаю!

Ложь.

Я не остановилась, потому что знала то, чего не знал Натан. По не связанным с физикой причинам никто не мог за мной угнаться. Я опережала всех, потому что бежала, движимая страхом.

На бегу я просчитывала: время до машины, время на то, чтобы открыть дверь и включить мотор. Время на спасение.

Но подвели швы на ноге.

Красивой сказки о том, как он меня не догнал и я спаслась, не получилось. Он нагнал меня уже на полпути к дороге. Схватил за руку, рванул ее назад – что-то вывернулось и разорвалось в плече. Я вскрикнула от внезапной боли, сложилась пополам, ноги подкосились.

Вспышка света, пронзительная боль, темная комната. Держись, ты только держись…

– Что еще за фигня? – пробормотал Натан, поднимая меня с земли. – Ты чего изображаешь?

Я дышала в его куртку, вцепившись в нее здоровой рукой, не понимая толком, где я.

– Эй!

Голос из-за деревьев, со стороны дороги.

Натан мгновенно зажал мне рот и нос, другой рукой крепко прижимая к себе, голова запрокинулась. Теперь ясно, как он это сделал – как мог это сделать. Канцелярский нож, одно четкое движение по шее. Бросит меня потом на землю и оставит, чтобы кто-нибудь когда-нибудь нашел.

Я вообразила ссору Натана с отцом, как тот пытался его остановить, умолял его, и как…

– Тихо, – шепнул он.

Приближающиеся шаги, Натан, не дающий мне ни пошевелиться, ни крикнуть – рука так сильно зажала нос и рот, что я уже начала терять сознание, не в силах вдохнуть.

– Приди в себя, парень, – другой голос слева от нас. – Отпусти девушку и подними руки.