Тушите свет - Светлана Алешина

– Хорошо, – скупо улыбнулся майор, – хорошо, умеешь. Что еще можешь сказать про этого парня?

– У него в руках был букет цветов, вон тот. – Маринка показала пальцем на цветы в бутылке. – Нужно будет его выкинуть к чертовой матери, – тихо сказала она. – А второй был почти такой же, как и первый. Его я плохо запомнила. Он как-то держался в стороне, а… а все делал в основном этот, с перстнем.

– Что делал? – прямо спросил майор и добавил: – С того момента, как ты их пригласила. Ты же их пригласила или как?

– Пригласила, – кивнула Маринка. – Они вошли, поздоровались и закрыли за собой дверь. Я спросила… не помню уже, что спросила, но тот из них, который был с перстнем, он отдал мне букет… я взяла… а потом он вытащил из кармана пистолет. Я так и осталась стоять с букетом как дура. Ну то есть…

– Понятно, понятно, – поморщился майор Здоренко, – дальше, дальше!

– А что дальше? Все. – Маринка удивленно посмотрела на майора, затем на меня. – Дальше они мне сказали, что я должна буду позвонить Ольге и сказать… ну то есть то, что я сказала.

– Повтори, – потребовал майор.

Маринка повторила свое сообщение, потом майор заставил ее еще раз описать внешний вид бандитов и наконец спросил:

– А помимо демонстрации пистолета какое-либо физическое насилие применялось?

– Физическое? – переспросила Маринка. – Нет. Не было ничего.

– Договорились полюбовно, – съязвила я и тут же опомнилась: – Извини, Марина, я очень рада, что все прошло без последствий.

– Как это без последствий? – потрясенно спросила у меня Маринка. – Да я, может быть, всю жизнь теперь заикаться буду и ни на одного…

– И ни на одного мужчину без дрожи взглянуть не сможешь, – закончила я. – А вот это результат не такой уж и плохой. Ты не находишь?

– Не нахожу! – Маринка отвернулась и предалась переживаниям.

Майор стукнул кулаком по спинке стула:

– Всем молчать! Потом будете кусать друг друга, в редакции своей газетки, все равно вам больше делать не хера.

Мы замолчали и посмотрели на майора. Наведя порядок, он принялся уже за меня.

Я не стала утаивать и рассказала ему все. Я не собиралась скрывать ни одной даже самой маленькой подробности из всей этой дурацкой истории, потому что сама хотела, чтобы все это закончилось быстрее и как можно безболезненнее. Пересказ событий занял у меня минут десять. Это не так уж и мало. Сами попробуйте поговорить десять минут без перерыва и увидите, как это долго и как много можно рассказать за это время.

– В общем, я понял, – сказал майор Здоренко после того как я закончила, а он немного помолчал, укладывая в мыслях полученную от меня информацию. – Номер «Фольксвагена», конечно же, не запомнили?

Мы с Маринкой переглянулись и синхронно пожали плечами и покивали головами.

– Ну что еще от вас ожидать? – презрительно фыркнул майор. – У вашего боевого фотографа я сам все спрошу. В любом случае вы никуда не лезете пару дней. Концы этой истории я сам найду и сам развяжу. В больнице возьму данные на этих двух синяков – раз.

– Они не были синяками, – почему-то возразила я.

– Как нужно нажраться, чтобы тебя избила баба?! – взревел майор. – Как?! А я тебе, Бойкова, скажу как! До зеленых соплей! До свинячьего визга! До невменяемого состояния! – Майор с усилием поворочал шеей влево-вправо, посопел и чуть тише, но не менее решительно заявил: – А раз так – значит, синяки.

Я кивнула и промолчала: ну синяки и синяки, мне какое дело?

Майор пронзил меня взглядом и, не узрев бунта на корабле, загнул второй палец:

– Второе. Адрес этой Нади, у которой жопа сзади, мне тоже пригодится. Я ее сам возьму, и она мне все сама расскажет. Ладно, Бойкова, – майор Здоренко встал со стула, опираясь руками в колени, – за одно хвалю: молодец, что позвонила сразу. Вот так бы всегда и делала.

Майор осмотрел нас с Маринкой еще раз, повернулся и, не прощаясь, вышел из комнаты, а мы с Маринкой остались вдвоем.

– Очень страшно было? – спросила я, положив Маринке руку на плечо.

– Спрашиваешь, – шмыгнула носом Маринка, – ни капельки! Подумаешь!

Дверь Маринкиной комнаты тихонько отворилась. Мы с Маринкой вздрогнули и прижались друг к другу. Однако я тут же перевела дух с облегчением: это к нам заглянул Виктор. Да и какие могут быть враги, если еще не все омоновцы оттопали к выходу? Это у меня нервы взыграли. Увы, есть от чего.

Виктор быстро и оценивающе посмотрел на Маринку и перевел взгляд на меня. Я его немой вопрос поняла сразу.

– Сейчас, – сказала я, – сейчас и поедем.

Вдруг я вспомнила, что не в форме, и посмотрела на Маринку.

– Ты как? А то мне пора уматывать. Я не успела ни переодеться, ни… – Я встала и подошла к зеркалу. Взяла Маринкину расческу и более-менее привела волосы в порядок. Срочно нужно сваливать, в таком виде на людях находиться неприлично.

– И я с вами! – крикнула Маринка. – Ни на секунду тут больше не останусь!

– Собирайся, – ответила я, – только быстрее, плиз!

Маринка заметалась по комнате, распахнула обе дверки платяного шкафа и, спрятавшись за ними, скинула с себя халат. Виктор с невозмутимым видом вышел и прикрыл за собою дверь. Однако закрытой дверь была недолго. Практически сразу же она снова отворилась, и к нам вплыла Серафима Наумовна с большой фаянсовой чашкой в руках.

– А вот и бульончик тебе, Мариночка, «Галина Бланочка» для твоих нервов самое лучшее лекарство, – пропела она, обшаривая быстрыми глазками всю комнату.

– Спасибо, спасибо, – ответила Маринка, выглядывая из-за двери шкафа. – Серафима Наумовна, меня Оля пригласила к себе, я поеду.

– А зачем, когда в квартире есть свой страж порядка? – удивилась Серафима Наумовна.

Она подумала и, приоткрыв дверь, зычно крикнула в коридор:

– То-ли-ик!

Из глубины квартиры послышалось недовольное ворчание, и вскоре к нам заглянул Толик, по случаю отбоя тревоги уже успевший снять китель и заменить его на полосатый халат, спускающийся чуть ниже колен его волосатых ног.

Толик вопросительно поводил головой от мамочки к нам и обратно.

– Мариночка уезжает! – с трагическим пафосом произнесла Серафима Наумовна. – Сделай что-нибудь!

– А что я сделаю? – спросил у нее Толик и посмотрел на меня. – Такси поймать?

– Ну откуда я знаю! – воскликнула Серафима Наумовна.

Она захотела всплеснуть руками, но помешала чашка с бульоном. Посмотрев на чашку, Серафима Наумовна подумала и переложила ее в другую руку.

– Какое может быть такси в наше время! – декларативно произнесла она, вроде отвечая Толику, но обращаясь больше к нам с Маринкой. – Анатоль! Объясни, как это страшно!