Такая игра - Дмитрий Сикорский

– Теперь будешь знать. Палку-то ткнул хоть?

– Не знаю. В руках держал, помню. А вот попал в шарик или нет…

– Сейчас посмотрим. Эта палка?

– Эта.

– Достал. Вот, посмотри на свой срез, раз такой любопытный.

Данил взял в руки палку. Один конец ее действительно был срезан по едва различимой сфере. Край был такой же неправдоподобно ровный, как Данил видел на стенах. Он даже провел пальцем по срезу. Ощущение было такое, как будто срез был отполирован, аккуратно и тщательно.

– Насмотрелся?

– Ага.

– Тогда бросай ее и пошли.

– Слушай, а можно я ее туда брошу? – и Данил показал рукой на «шарик»

– Вот неугомонный. Бросай, только сначала отойдем подальше.

Данил сделал десяток шагов назад, дождался, пока Сашка не встанет рядом и размахнувшись, бросил палку в направление ловушки, стараясь попасть примерно в центр. Палка, долетев до незримой границы, просто пропала. Данилу, напряженно наблюдающему за полетом палки, почудилось, что шарик как будто мигнул, когда палка пересекала границу, но поклясться в этом не мог. Могло просто показаться.

– Доволен?

– Ага.

– Тогда слушай сюда. Сейчас обходим дом, там за ним детсад. Походим возле него и возвращаемся. И так еще одна ночевка предстоит, боюсь, до темноты не выберемся.

– Слушай, а тут всегда так долго? – спросил Данил, шагая вслед за Сашкой.

– Что долго?

– Три дня на поход?

– Это еще не долго. А вообще когда как. Иногда и за день можно управиться, но это редкость. Обычно как раз два-три дня. Хотя, бывало, и неделю здесь сидел. Попал между ловушками, вот и ждал, пока смерч не отгуляет. Повезло еще, что он ко мне не пошел. Тогда вообще кранты бы были. Два дня сидел, между прочим. Хорошо хоть вода была.

– А еда?

– Еда кончилась. В тех условиях и вода была за благо.

– Засада.

– Это еще не засада. Шмель вообще почти на месяц застрял, вот где засада была. Когда он из Зоны вышел, его можно было за швабру спрятать.

– А что ж он продуктов не взял?

– Взял, да не хватило. Тут много не берут, обычно как раз на три дня. Это же вес, на себе переть приходится. Да и хабар иногда тяжелый, ту же «пустышку» возьми. Она килограмм десять весит. Замаешься тащить.

Данил пару минут помолчал, шагая за Сашкой и переваривая полученную информацию. Потом сделал несколько больших шагов и, догнав его, спросил:

– Слушай, объясни мне вот что… Зачем тебе все это?

– Что– «все это»?

– Ну, сталкерство, хабар этот… Я все понимаю, деньги там, слава, но тут же ласты склеить17 можно на раз-два.

– Да какая там слава. Про нас никто толком и не знает – пробурчал Сашка, не замедляя шага.

– Значит, деньги? Да? Неужели оно того стоит?

Сашка, не ответив, дошел до угла дома, аккуратно выглянул за угол, чуть помедлил… и неожиданно обернулся к Данилу.

– А знаешь, ты прав – горячечно зашептал он – Не стоит. Но тут дело не в деньгах. И не в славе. Это чистый адреналин. Такая игра, понимаешь. Как на компьютере. Ты же,небось, сам играл, знаешь. Это как в квестах – ходишь там, собираешь бонусы и прочую хрень. Только тут все по-настоящему. И кнопки отката нет. И сохраниться тоже нельзя. Проиграл – так проиграл, без шансов. Это держит хлеще всего.

– Это как наркотик – продолжал Сашка все так же шепотом – остановиться очень трудно. Деньги там, слава, татуировки эти – это только антураж, не более. Все главное тут. Хотя кто-то действительно ходит ради денег или славы. Есть и такие, но их немного. Основная масса ходит потому, что адреналин тут зашкаливает. Сам попозже поймешь, когда ходить станешь

– Да в гробу видал я вашу Зону – в сердцах воскликнул Данил – посмотрел – и хватит.

– Все так поначалу говорят. А потом возвращаются.

– Ага, держи карман шире. Я только ради тебя сюда поперся.

– Ой, ли? Только ради меня?

– Ну, не только. Конечно, интересно было, что это за Зона такая.

– Вот-вот! С этого-то все и начинается.

– Да ну тебя! Все вы тут чокнутые. Сказал -не пойду больше, значит – не пойду.

– Есть немного. Скажу тебе по секрету – я тоже в последний раз. Алена против, да и, правда, пора завязывать. Хватит с судьбой в рулетку играть.

– Золотые слова.

– Ага. Только благими намерениями сам знаешь, куда дорога вымощена. Я уже пытался – Сашка внезапно снял рюкзак и, прислонившись к стене дома, полез за сигаретами. Вытащив пачку, он поцокал языком, вытряхнул сигарету и закурил.

– Там что-то не так? – Данил кивнул в сторону угла – Пережидаем?

– Где? А-а… нет, там все нормально. Просто я подумал, что за столько лет я ни с кем об этом не говорил.

– Как ни с кем? А на прииске? У вас же принято хвастаться друг перед другом! А с Аленой?

– Хвастаться – да. Только чем хвастаются? Кто какой мачо, кто что из Зоны притащил? Вот этого, правда, полно. А вот кто за чем в Зону на самом деле ходит, так тебе никто правды не скажет. Прикроются тем же хабаром. Кто-то навязчивой идеей прикрывается. Ты что, думаешь, если Егерь прошел бы эту арку и получил бы умение, он бы остановился? Черта с два. Нас всех сюда как магнитом тянет. Останавливаются единицы. Оценщик, например. Или те, кто сразу что-то получил и не успел втянуться. Зона – это особый мир. Это мир без отката. Не в смысле денег, а в смысле, что вернуть ничего нельзя. Цена ошибки – жизнь, и чаще всего твоя собственная. Кстати, именно поэтому я тебя брать не хотел.

Сашка замолчал и затянулся сигаретой. Данил молча ждал, не зная, что сказать.

– А знаешь, когда я это понял? Когда после первой ходки я к маман на дачу приехал. Там надо было канаву выкопать под фундамент. А я перед этим полночи в Дюка18 резался. Так вот, наметил я эту канаву, копаю вдоль линии. Ну, понятное дело, где-то промахиваюсь, пытаюсь подправить. И вдруг ловлю себя на мысли, что после очередного промаха машинально пытаюсь нажать кнопку отката, чтобы попробовать снова. А кнопки-то нет. Как сделал, так и сделал. Можно что-то исправить, как, например, канаву, но это именно исправление, а не переписывание заново.Вот тогда я и понял, что хочу пройти Зону без ошибок. Без откатов и сохранений. Как в том же Дюке. С тех пор и завяз.

Сашка снова замолчал,