Острая фаза - Артем Лукьянов

со счету, если честно… Очень давно… Я сразу не поладила со своим новым командиром, потому что тот был редкостным тупицей. Потом я не поладила с куратором, а потом и с самим «Войдом» … Все мои успехи съедались штрафами за дисциплину, которую я нарушала, не раздумывая.

— Так ты та еще заноза? — улыбнулся и полушутя спросил ее Таонга.

Она хохотнула и тут же пнула его своим плечом. Таонга пнул ее в ответ. Они сами не заметили, как поцеловались. Ее руки тут же устремились к молнии его комбинезона. Тао не препятствовал, но зато ускорил процесс раздевания. Чтобы их не видно было с окна, они спрятались под одеждой и сделали там все, что хотели.

Спал Таонга плохо. Он то и дело ворочался. Серебристый комбинезон Патруля почему-то казался неудобным. В какой-то момент ему почудилось, что его кто-то гладит по голове, и он тут же проснулся. Прямо над ним нависло лицо Вико. Она прижала ладонь к его рту, чтоб он ничего не говорил.

— Ты разговаривал во сне и что-то доказывал… Что-то насчет Конвенции… Мне стало тебя жалко, и я подползла, чтобы погладить.

Вико говорила шепотом, будто сейчас ночь, и она боялась кого-то еще разбудить.

— Почему говоришь тихо? — спросил ее тоже почему-то шепотом Тао.

— Мое время подходит, я это чувствую… Вот послушай сердце.

Вико приложила его руку к своей груди.

— Я не хочу провести последние минуты своей жизни во сне. Это глупо… Идем со мной.

Сказав она потянула его за руку за собой. Таонга посмотрел в сторону двери, куда она указывала, и заметил, что та в сан-блок открыта. Дверь в «пищеблок» была рядом и так же не заперта.

— Идем… У нас мало времени, я это чувствую очень сильно.

Вико потянула Таонгу за собой, будто куда-то опаздывала. Они проследовали в пищеблок, где она подвела его к длинному конвейерному столу. Она села на сам стол, повернулась лицом, свесила ноги и, загадочно улыбнувшись, посмотрела на Тао. Он слегка зевнул, уловив намек.

— Вико, мы только пару часов как занимались этим, перед тем как одеться и уснуть… Я не хочу.

Улыбка сошла с ее лица, но не снизила напора.

— Пожалуйста. Ради меня… Мы только тут еще не пробовали, а время скоротечно… Постарайся прошу.

Таонга вздохнул и принялся неспешно раздеваться. Вико остановила его, и начала снимать серебристый костюм сама. Она делала это медленно, целуя каждую обнажившуюся часть кожи, как что-то бережное и дорогое. Это подействовало. Тао подхватил ее как пушинку и положил спиной на стол. Его пах оказался на уровне ее ягодиц. Тао погладил грудь Вико руками, дождавшись, чтоб та расслабилась и откинула голову на другой край стола. Он добавил немного собственных усилий, и без спешки слился с ней. В этот раз все прошло на удивление легко. Им не нужно было прятаться или спешить, хотя заглянуть в блок из-вне могли в любой момент. Да и из окна «жилого» помещения увидеть то, что происходило в пищеблоке, было невозможно. Протяжно и с рывками застонали они почти одновременно. Тао с тяжёлым вздохом грузно лег спиной на стол возле Вико. По его лицу и груди струился пот. Вико смотрела на него. Ее рука нежно погладила эти места, снимая капельки влаги.

— Мне на том свете будет тебя не хватать — сказала она, повернув голову и посмотрев ему в глаза.

Таонга ничего не ответил. Он молча лежал на спине рядом на плоскости стола и тяжело дышал. Его взгляд тоже скользнул по ней, а рука пальцами нежно коснулась лица. Тао поймал себя на мысли, что Вико ему запала глубоко в сердце. Он отогнал от себя эти чувства, сославшись на усталость и недосып, встал на ноги, и помог подняться ей, подставив плечо. Они вместе, подхватив с пола одежду, побрели в жилой блок на встречу судьбе.

Когда Таонга проснулся в очередной раз, он оказался совсем один. У стены напротив не было даже следов того, что с ним тут был кто-то еще. Он резко приподнялся и сел, уперевшись спиной в стену. Внутри у него все сжалось от какой-то давящей пустоты. Ему внезапно стало так тоскливо, что захотелось выть. Он посмотрел в окно, но и там ничего не было, даже намека на какую-то стройку или работу. Тао вскочил, как ужаленный.

— «Что это? Мне что, все приснилось? Сколько я проспал?».

Эпилог

Долгая жизнь на искусственной колонии с ограниченными ресурсами и многочисленными зависимостями, коей был «Альхон», отложила определённый отпечаток на взаимоотношения между не совсем законопослушными людьми. Различные бандитские группы предпочитали не устранять конкурентов а запечатывать их в капсулы и использовать автэнтикаты для продажи, пока сами тела пребывают в гиберниозе, ожидая расплаты по долгам. Особое распространение подобный бизнес получил, когда слабое и продажное правительство Альхона заключило расширенное соглашение по Конвенции со Звездным Патрулем. Преступные группировки воспользовались этим по максимуму, чтоб нагреться. А когда дело запахло КСП и приходом сил Патруля для наведения порядка, грубо и бестактно слили их, как отработанный ресурс.

(Особенности бизнеса и взаимоотношений по-альхонски.

Неизвестный автор.

2550`)

Гиберниоз — летаргическое состояние организма между жизнью и смертью, при котором потребление тепла, кислорода и питательных веществ сводится к пренебрежительно малому минимуму.

При продолжительном времени пребывания в подобном состоянии тело усыхает и мумифицируется.

Возможность катастрофических последствий для организма со временем начинает расти в геометрической прогрессии. Исключение: люди-симбионты.

Выход из такого состояния, как и вход в него, обычному человеку не подвластен. Исключение: люди-симбионты.

(Общий справочник по терминологии.

Библиотека Звездного Патруля.

Аламах)

Где-то в системе Альхена

Небольшой шаттл, совершая маневры где-то далеко от пульсирующей звезды Альхены, приблизился к совсем незаметной матово-серой незаметной в темном мраке космоса спасательной капсуле. Поиски подобных объектов в открытом космосе системы для альхонцев были обыденностью. Кредитор (он же владелец запечатанного тела) хранил у себя начальную точку, вектор и скорость движения капсулы по орбите и поэтому мог в любой момент сообщить кому надо, тем самым разрешив заточение должника. Однако такое радостное событие для него могло произойти, только в случае, если его долг перед кредитором полностью погашен. В случае Маока Муава это случилось даже намного быстрее, чем происходило в обычном среднестатистическом случае.

Мудис Домхэд была типичной альхонкой и подружкой-фавориткой главы небольшой но весьма опасной банды на Альхоне, известной как «Муавры».