Победа ускользает - Кирилл Мошков

Четвертый сидел в самом конце "застенка". Он тоже медитировал, но не закрывая глаз, по методу "бессонного демона". Налившиеся кровью, его глаза неотрывно смотрели в лицо пришедшего в себя Билли. Билли не мог пошевелиться: на нем были наручники, ноги тоже чем-то сковали (он не видел, чем), мультикома на нем уже не было, а проблема с возможными криками была решена просто: его рот и нос по-прежнему закрывал респиратор. Впрочем, надежнее всего от попыток поднять тревогу Билли удерживали неотвязно таращившиеся ему в лицо пронзительные, покрытые красными прожилками глаза человека с мегаваттным скрэчером, сидевшего в строгой медитационной стойке напротив него. Тот вряд ли рассчитывал на какое-то гипнотическое воздействие, но Билли не мог заставить себя ни пошевелиться, ни подумать о чем-то связном, ни тем более отвести взгляд от глаз человека напротив. Особенно страшно было оттого, что, кроме этих глаз, Билли больше ничего не видел: черты лица командира подгруппы были скрыты дымчатым стеклопластом шлема, в котором более или менее прозрачной снаружи была только верхняя часть. Правда, Билли мог разглядеть, что этот человек принадлежал к... даже про себя не мог бы он сказать "черной расе" -- с детства въелось в подсознание, что за слово "черный" можно по шее схлопотать... -- к африканской расе. Глаза его почему-то вдруг напомнили Билли взгляд того полисмена, который часто останавливал его при выходе из школы со словами: "нет ли у вас при себе недозволенных предметов, молодой человек?". У Билли никогда ничего не было, но полисмен (Билли знал, что его зовут сержант Огунде) проверял только его, хотя у чер... у африканских мальчишек из их класса бывала в карманах и марихуана, и местикальные смеси, и даже -- это в младших-то классах! -- разрядники. Глядя теперь в эти страшные глаза, Билли только повторял про себя: ну и влип... вот так слазил в люк... curiosity killed the fuckin' cat...

В девять пятнадцать по абсолютному командир что-то прочитал на экране своего блокнота и подал непонятный Билли сигнал. Началось движение. Бойцы по приказу старших вышли из медитации и начали быстро покидать "застенок". Билли не видел, куда они уходят -- только догадывался, что одна подгруппа пошла захватывать непосредственно "флагманское звено", три остальные -- соответственно, три соседних, более крупных подразделения. Билли слышал с той стороны, где был КПП, несколько страшных, докатившихся по переборкам, толчков: чух... чух... -- и понял, что это выстрелы из скрэчеров, только треск мгновенно испепеляемой органики сюда не доносится. Все мужество, какое только Билли мог наскрести, давно уже его покинуло -- с того момента, пожалуй, как на него уставился немигающими глазами тот ч... тот африканец. Теперь же, услышав эти удары, Билли и вовсе ослаб, уткнулся головой в стойку с аппаратурой и так замер, скрючившись и мелко дрожа.

Он не видел и не слышал, как бойцы "Группы 17" вслед за прорывом через охрану мгновенно овладели командным пунктом. Вся смена оказалась под прицелом, вся охрана внутри помещений уничтожена, а КПП заблокированы изнутри. Всем специалистам смены было приказано продолжать выполнение своих обязанностей. Бойцы не могли, конечно, заткнуть каждому рот и помешать сообщить о происходящем хотя бы на борт тех кораблей, с которыми специалисты в тот момент находились на связи. Однако эти сообщения были сведены к минимуму: командиры подгрупп доходчиво пообещали персоналу, что каждый, кто сделает что-то подобное, будет убит. Тут же было продемонстрировано, что это не шутки; в каждом из захваченных помещений нашелся кто-нибудь, кто в момент захвата, когда встрепенувшаяся было охрана была сметена громовой пальбой из скрэчеров и разлетелась по помещениям тучами отвратительно пахнущего жирного черного пепла, ляпнул в микрофон что-нибудь типа: "здесь у нас несанкционированное проникновение, кажется -- захват...". Командиры подгрупп, не колеблясь, так же шумно -- напоказ -- убили этих людей. И вся смена четырех захваченных звеньев ЦОКП, четырех ведущих подразделений, отделенных от остальных помещений командного пункта метровой броневой переборкой, была приведена в полную покорность: все специалисты убедились, что только покорность может сохранить им жизнь.

Впрочем, нет, не все: сменщик Билли, флегматичный полный Гюнтер Пуласки, вдруг страшно воодушевился и стал требовать у бойцов встречи с каким-то Главным, настаивая, что это он, он, что это благодаря ему они прошли через броню, что он помогает им, что он на контакте с самим Главным -- а когда командир "Группы 17", остававшийся здесь, во флагманском звене, с первой подгруппой, велел ему не болтать, сидеть вместе со всеми и ждать дальнейших распоряжений, Гюнтер схватил его за руку и закричал:

- Ну как же вы не понимаете, я же ваш!

Командир неуловимо быстрым движением ударил его ногой в грудь и, когда Пуласки с жалобным взвизгом опрокинулся на спину, велел своим бойцам надеть на него наручники и запереть в сортире, чтобы не мешал. Сам же он быстро вышел через выбитую при захвате боковую дверь в "застенок", прошел в дальний его конец, рывком поднял на ноги скорчившегося в уголке Хиггинса и спросил его:

- Ты сетевой инженер?

- Да... с-сэр, -- отозвался Билли еле слышно.

Командир больно рванул Билли за наручники, сунул в их замок свой кей и, еще раз больно дернув, наручники снял. Затем, моментально наклонившись, он так же грубо, но быстро снял сковывавшие ноги Билли ножные кандалы.

- Разотри ноги и марш на рабочее место! -- приказал он Билли. -- Живее, мне некогда.

Билли не нашел ничего лучше, как пробормотать:

- Я уже сменился... Сутки отсидел...

Тогда командир рывком откинул с лица забрало шлема (Билли обреченно увидел, что командир тоже черный), наклонился к Билли (он был головы на две выше него) и железным голосом произнес:

- Я тебя ни о чем не спросил. Я сказал: марш!

Спотыкаясь на затекших ногах, Билли побрел прочь из застенка. Командир же поднес к лицу свой блокнот, на время захвата оставленный им включенным.

На ленте новостей ИИА он с удовольствием еще раз прочитал:

"09.14. Управление Звездного флота в Космопорте сообщает, что с 9.00 до 12.00 в связи с чрезвычайными событиями в Конфедерации Человечеств причалы Космопорта не будут принимать регулярные и чартерные пассажирские и грузовые рейсы из портов Конфедерации, а намеченные на этот период вылеты в таковые порты будут задержаны. Узнать подробнее об интересующих вас рейсах можно по Горячей линии Звездного флота (единый номер 004)".

Это сообщение, нарочито бессмысленное и опровергнутое самим же ИИА в течение буквально минуты, было сигналом к началу штурма и, конечно, не родилось в Агентстве, а было вброшено в его сеть извне. Командир, закрывая блокнот и пряча его в нарукавный карман, на секунду взглянул вверх и прошептал:

- Тебе, Победа!

Затем, опустив забрало шлема, он твердым шагом направился в оперативный зал.

* * *

Примерно в это же время от двадцатого, самого глубокого причала четвертого пирса Сброс-терминала на бронированном бусе отбыли инкассаторы, которые забрали у суперкарго мусоровоза с планеты Уусимаа выплаченные наличными шесть тысяч марок -- предоплату за партию списанных кабелей, загрузку которой на борт самоходной баржи 947-10 должны были начать не позднее одиннадцати вечера двадцать шестого апреля. Сразу вслед за инкассаторами прибыли портовые власти: два таможенника, лейтенант пограничной службы полиции и инспектор иммиграционной службы Космопорта. Экипаж, получив тайм-аут на целый день, заявил свое право воспользоваться так называемым "портовым ограниченным въездом". Действительно, такое правило имелось: в подобной ситуации, получив легальный фрахт и оплатив все полагающиеся сборы, экипаж простаивающего судна мог получить временные трехдневные визы для посещения злачных мест Космопорта -- в том случае, если портовые власти на месте решали, что выдача этих виз никак не подорвет основ имперской безопасности.