Пленница Лютого - Ая Кучер

– Не против, Тин?

Ах.

Игра.

Чертова игра, в которой я давно потеряла правила. Но я киваю, слишком растерянна внезапным вопросом мужчины, который никто никогда мне не задавал.

Дыхание перехватывает, интересно, как будет сейчас. Насколько сильно Лютый готов отступить, дать мне свободу действий. С замиранием жду этого поцелуя.

И Лютый, наконец, делает это. Прижимается ко мне. Мягко касается моих губ, едва сминает их. Мне кажется, что я могу в любой момент попросить остановиться, и мужчина это сделает.

Только я не прошу. Позволяю меня целовать, вжимаю пальцы в плечи мужчины. Сама льну к нему ближе, отвечаю на движение его губ, приоткрываю рот навстречу горячему языку. Всё так нежно и мягко, приятно и…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Черт, и совсем не так, как мне нужно.

Мне хорошо, нет никакого отторжения. Но нет и вихрей внутри, никакого жара. Всё, что я привыкла испытывать с Лютым, сейчас спит глубоким сном, не отзывается.

Сдерживаю разочарованный стон, понимая, как сильно попала. Убеждаю себя, что это из-за нервов. Слишком всё запутанно и волнительно, сейчас никакие поцелуи меня не тронут.

– Спасибо за свидание, златовласка.

– Обращайся, но не часто.

Мы заходим в дом, как только хлопает входная дверь, я начинаю смеяться. Облокачиваюсь на тумбочку, едва не падая вниз. Лютый странно косится на меня, но я не могу остановится.

– Это… Господи, какой бред, - стираю слёзы, которые выступили от громкого смеха. Поднимаю взгляд на мужчину, который едва улыбается. – Ты больной. А я тоже где-то рядом с тобой заразилась. В сегодняшнем дне нет ничего адекватного.

– Но тебе понравилось.

– Было не плохо, когда ты мне не приказываешь, Лютый. Когда у меня есть право голоса, я сама могу решать и останавливать тебя, если меня что-то не устраивает.

– Я это учту.

– Не учтешь ведь.

– Время на дерзость вышло, Кристина.

– Это не дерзость, это попытка хоть немного отстоять себя. Хотя бы немного и… Что ты делаешь?

Вспыхиваю, когда мужчина приближается ко мне. Вжимаюсь поясницей в край тумбочки, пульс подскакивает. Понимаю, что переборщила. Лютый проявил всю выдержку, а теперь сорвался.

Я вздрагиваю, когда мужчина сжимает мою талию. Боль пульсирует в бедре, но я упрямо игнорирую. Не дышу в мгновение, когда Лютый резко наклоняется. Напоминает, как он целуется на самом деле.

Властно, резко. Сминая мои губы, кусая их, прижимая к себе всем телом. Его пальцы зарываются в мои волосы, поцелуи спускаются на шею. Мужчина словно оставляет метки, кожа горит под его прикосновениями.

Внутри вспыхивает пожар, когда Лютый резко тянет меня вверх. Усаживает меня на тумбочку, раздвигает ноги в сторону. Его движения дикие, бешенные. Руки трогают везде, пах упирается между моих ног. И я чувствую, как появляется стояк мужчины, крепнет с каждой секундой всё сильнее.

– Лютый…

– Помолчи.

Мой сталкер дергает язычок молнии на моих штанах, тянет вниз. Он не прекращает терзать мои губы, запуская пальцы в мое белье. Довольно рычит, чувствуя влагу. И я сама не понимаю, как это произошло.

Как эти жесткие укусы отозвались удовольствием внутри.

Лютый не сдерживает себя, трогает меня нагло, ведёт по лону, ласкает половые губы, размазывает по ним моё возбуждение. Втягиваю воздух, когда мужчина касается клитора. Надавливает, трет пальцами, пока по венам не побежит ток. Колючий, резкий. Царапает кожу изнутри, стекает по позвонкам вниз.

И я решаю тоже не сдерживаться. Дёргаю сталкера за волосы, возвращая внимание к своим губам. Целую его сама, сгораю в том огне, который плещется в крови. Дурманит, травит, превращает меня в пепел.

Задерживаю дыхание, когда Лютый тянет ладонь к своему паху. Прижимает к стояку, заставляет прочувствовать, насколько сильно мужчина меня хочет.

– Подрочи мне.

Приказ бьет разрядами тока, почему-то отдает импульсами между ног. И я слушаюсь, справляясь с ремнем, опуская штаны мужчины. Обхватываю пальцами твердый орган, который дёргается в ладони.

Под пальцами пульсируют венки, обвивающие член. Касаюсь органа, словно кислоты. Жжет, пугает. Особенно, когда мужчина накрывает мою ладонь, сдавливает сильнее. Ведет вдоль.

– Не нежничай. Я же тебя учил, как нужно.

И я помню, слишком хорошо помню, хотя должна забыть. Сильнее сжимаю руками, а мужчина одобрительно тонет мне в губы. Усиливает свой напор, награждая.

Страшно и стыдно. Что позволяю это, возбуждаюсь от того, как Лютый вводит в меня два пальцы. Могу лишь стонать. Вслушиваться в дыхание мужчины, ощущать его возбуждение.

Лютый сам толкается в мою ладонь, сильнее. Шипит, пока я провожу рукой по его органу. Хватка на затылке не позволяет отвернуться. Хочет, чтобы я смотрела на него, на нас. И я смотрю.

Смотрю, как моя бледная кожа выглядит на смуглом члене. Как на головке выступает капля смазки, блестит в тусклом свете лампы. Как белая жидкость выстреливает, ошпаривает лоно. Покрывает меня спермой, матерясь. Часто дышит, упираясь в стол. Проводит по лону, снова толкается внутрь меня.

Словно наполняет, а после увеличивает темп. Распирает меня изнутри, давит подушечками на клитор. Медленно и быстро, не давая подстроится. Его пальцы скользят, разрывают на кусочки.

– Давай, девочка моя, кончи.

Касания становятся настойчивее, а внизу живота появляется давление. Жжется, кусается. Пульсирует неправильным возбуждением. Разрывает всё больше, с каждым жестким касанием. Находит выход вместе с громким криком.

– Вот так, златовласка, умница. Какая послушная.

Упираюсь лицом в плечо мужчины, часто дышу. Кожа трется о его пробивающуюся щетину. Я не могу сейчас спорить, я даже пошевелиться не могу. Останусь в коридоре навсегда.

– Обхвати меня, - вздрагиваю от мысли, что Лютый снова возбудился. Сколько ему нужно? Я ведь не справлюсь. – Ногами обхвати и держись за меня, наверх отнесу.

– Хорошо, - обнимаю мужчину, когда его ладони сминают мои ягодицы. Сейчас я на всё согласна, чтобы скорее оказаться в кровати. Это дел вымотал меня полностью. – Знаешь, я тут поняла одну вещь.

– Какую?

– Нормальные свидания это не про нас.

Ответом мне служит хриплый смех.

Глава 34. Кристина

Моё тело напоминает один сплошной синяк.

Я рассматриваю себя в зеркале, морщусь, прикасаясь к темным кругам на бедрах. Вчера мне казалось, что падение с лыж ничего не значило. Каждый падает, это никому не вредит.

Но я хорошо проехалась по трассе, собрала собой все ушибы. А теперь наблюдаю, как на моем теле расцветают синяки, как доказательство моей глупости. И кисть ноет так, что сложно пошевелить.