Последняя схватка. Армагеддон 2000. Ребенок Розмари - Гордон Макгил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока Финн объяснял по телефону цель своего звонка, в дверь постучали, и в комнату заглянул невысокий худощавый мужчина. Он был одет в серый костюм с церковным воротничком. Финн кивком пригласил его войти, указывая на стул. Закончив говорить по телефону, он протянул священнику руку и как-то уж больно драматично вручил ему журнал.
Священник читал неторопливо.
— Да, — протянул он наконец, — разве это не странно?
— Очень, — согласился Финн.
Они вспомнили тот день, когда Финн случайно наткнулся на аукционе на эти кинжалы. Священник тогда увез их в Италию, в монастырь Субиако.
— Если бы мы только знали, — сокрушался священник, — нам следовало бы оставить их на прежнем месте.
— Вспомните хорошенько, — настаивал Финн, — ведь этот итальянец даже не объяснил, что он собирается с ними делать.
— Не объяснил, — согласился священник.
Финн покачал головой, не в силах отделаться от ощущения, что он каким-то образом несет ответственность за гибель людей, упомянутых в журнале.
— А вы не в курсе, этот де Карло еще жив?
Священник пожал плечами:
— Понятия не имею, но вы ведь можете позвонить в монастырь?
Финн кивнул, вновь ощутив непонятный внутренний прилив сил.
— А если он жив, вы поедете со мной?
— Зачем, что это даст?
— Это удовлетворит ваше любопытство.
Священник покачал головой:
— Ну, мое любопытство не столь велико. Кроме того, у меня есть определенные обязательства перед приходом.
— Да, конечно, — согласился Финн. — Но вот у меня как раз выпадает отпуск в ближайшее время, а что может быть летом лучше Рима?
— Да, действительно, — подхватил священник.
* * *
В свои шестьдесят лет Финн крайне редко выбирался за пределы родного города. Все, чем он жил и дышал, сводилось к чтению книг или изучению древней истории. Финн являлся признанным экспертом в своей области. Вдобавок, во всей стране трудно было сыскать наиболее полную коллекцию библейских текстов. Пожалуй, ценнейшим экспонатом в ней можно было бы назвать один из фрагментов рукописи, найденной у Мертвого моря. Древний папирус хранился в кабинете, в специальном стеклянном сейфе, оберегавшем реликвию от дальнейшего разрушения. Финн пользовался среди коллег безусловным авторитетом, однако о нынешней жизни имел весьма смутное представление. И потому в тот момент, когда Финн пристегивал в самолете ремни, он вдруг испытал сильное волнение.
А ведь как он, упаковывая вещи, ликовал в душе, как радовался этому необъяснимому стеснению в груди, прощаясь с женой. Конечно же, стремясь всеми силами разгадать эту тайну, Финн отдавал себе отчет и в том, насколько опасной может оказаться предстоящая авантюра.
Пока самолет набирал высоту, Финн вдруг ощутил себя снова молодым, будто с души его стряхнули накопившуюся пыль, а мозг освободили от затянувшей его паутины. И тогда Финн окончательно нарушил все свои заповеди, заказав у стюардессы коктейль.
Ученый ни минуты не потратил на осмотр римских достопримечательностей. Прямо в аэропорту он взял напрокат машину и отправился на восток, в сторону Субиа- ко. Времени на экскурсию по Риму будет еще предостаточно. Но после того, как он встретится с де Карло.
Наступали сумерки, а он все петлял по дороге, сверяя маршрут с картой. И вот, наконец, Финн заметил монастырь на вершине холма — полуразрушенное здание из темного камня.
Ни одно окно не светилось. Да и самих окон-то Финн не смог толком разглядеть. Он, как когда-то и отец Дулан, невольно вздрогнул. Ученого охватило ощущение причастности к истории и к бесконечности. Таких чувств Финн никогда не испытывал в Чикаго.
Финн затормозил, выключил мотор и окунулся в абсолютную тишину. Поднимаясь по стертым каменным плитам к тяжелой дубовой двери, ученый беззвучно шевелил губами, произиося молитву. Всю жизнь он протирал штаны, закопавшись среди книг в своей библиотеке, а здесь впервые столкнулся с чем-то реальным. Финн находился сейчас в таком месте, где знания накапливались веками. Он вдруг почувствовал собственную никчемность, ощутив себя песчинкой.
Приблизившись к входу, Финн уловил низкие, монотонные мужские голоса. Они читали молитву. Ученый стукнул тяжелым, металлическим молоточком в дверь, и этот удар разнесся по всему зданию, но монахи, похоже, даже не прервали молитву. Финн дожидался еще очень долго, прежде чем дверь, наконец, отворилась. Монах, чье лицо скрывал капюшон, молча смотрел на ученого. Финн представился, и монах пропустил его внутрь.
— Мы рады вашему приезду, — монах говорил на чистейшем английском языке.
— Надеюсь, что не окажусь непрошенным гостем.
— Отец де Карло счастлив видеть вас. Теперь уж его никто не навещает.
— Как он?
— Душа его в муках.
Финн последовал за монахом вниз по проходу и дальше вдоль узкого коридора. Пахло плесенью и таким страшным запустением, что ученый опять вздрогнул.
Монах остановился перед дверью и, постучав, толкнул ее. Финн вошел в крошечную каморку и увидел на узкой койке старика.
Дулан когда-то описывал мужчину крепкого сложения, с волевым лицом, высокими скулами и орлиным профилем. Финн был, конечно, готов увидеть перемены. Но он никогда не мог предположить, что время может оказать такое разрушительное воздействие.
Сморщенная кожа обтягивала голый череп, старик едва- едва ковылял, причем каждое движение доставляло ему чудовищную боль, особенно когда он пытался сесть.
Финн никак не мог начать разговор.
— Простите, святой отец, вы себя, вероятно, не очень хорошо чувствуете…
— Я-то чувствую себя хорошо, — возразил де Карло. — Это весь мир болен.
— Да, конечно, — Финн слегка растерялся и, повернувшись, благодарно улыбнулся монаху, который поднес ему стул. Ученый присел на краешек и полез в карман за статьей Кэрол Уает.
— Вы получили мое письмо?
Священник кивнул:
— Когда вы обнаружили кинжалы, вы что-нибудь знали об их предназначении?
— Только то, что они идентичны рисункам, которые я когда-то встречал, и то, что они, возможно, из древнего города Мегиддо.
— Совершенно верно. Из подземного города близ Иерусалима, этот город раньше назывался Армагеддон.
— Ну а еще мне показалось, что эти кинжалы имеют и кое-какую историческую ценность, — продолжал Финн. — Может быть, ими даже пользовались при изгнании дьявола.
Де Карло улыбнулся:
— Нет-нет, все это детские игры. Эти кинжалы гораздо более значимы.
Финн протянул священнику статью:
— Я почти забыл о них, пока не наткнулся вот на это.
Де Карло прищурился и пробежал текст очерка. Когда он прочитал статью, на его глазах выступили слезы. Священник смахнул их кончиком рукава и снова обратился к Финну:
— Я хочу, чтобы вы кое-что выслушали. Только, пожалуйста, не перебивайте меня.
Финн согласно кивнул, и священник начал свое повествование.
Де Карло рассказал, как в этой-самой комнатенке, будучи еще только послушником, он
