Великий Макиавелли. Темный гений власти. "Цель оправдывает средства"? - Борис Тененбаум

Кардинал Джoванни Медичи поначалу не рассматривался как кандидат на папский престол. Он прибыл в Рим только потому, что получил известия о том, что папа Юлий II, с которым у него были хорошие отношения, уже умирает. Даже прибыв на конклав, Джованни не смог сразу принять участие в заседаниях – он был болен. Однако в ходе торгов и переговоров кардиналы не сошлись ни на ком – и вот тут и всплыло его имя. Он не был светочем церкви, но у него были свои плюсы – он был щедрый и дружелюбный человек, к нему все хорошо относились, среди кардиналов у него не было врагов. К своим 38 годам он уже 25 лет как был кардиналом, и, наконец, его недостатки тоже говорили в его пользу. Да, он любил поесть и обожал празднества – но это значило, что он больше не потащит князей церкви в походы и не заставит их жить в обстановке военного лагеря. А если он часто болеет, то тем лучше – может быть, он не заживется на свете и даст шанс быть избранным кому-то другому...

Единственным человеком из конклава, все еще возражавшим против его кандидатуры, был кардинал Франческо Содерини, брат изгнанного из Флоренции Пьеро Содерини. Но и с ним договорились, пообещав женить Лоренцо, сына Пьеро Глупого, на какой-нибудь девушке из рода Содерини. Обещание было довольно шатким, но его приняли – Содерини не хотели углублять конфликт с Медичи, мир с ними был желателен.

Так Джованни Медичи 11 марта стал папой римским Львом Х. Согласно легенде, он обнял своего младшего брата, Джулиано, и сказал ему:

«Раз уж бог дал нам папство, постараeмся им насладиться».

Как мы знаем, это счастливое событие – избрание папы Льва Х – избавило Никколо Макиавелли от весьма возможной петли. Флоренция ликовала, и крики «Palle! Palle!» – «Шары! Шары!», – обозначавшие красные шары герба рода Медичи, буквально сотрясали город.

Праздники шли четыре дня без перерыва, народ угощали сладким белым вином, у входа в Палаццо Медичи, как все еще назывался дворец, конфискованный у изгнанного семейства, стояли столы с бесплатным угощением – гильдии постарались создать впечатление «полной гармонии народа с новым режимом».

Ну, праздники праздниками, а интересы семьи Медичи следовало продвигать – и делать это с такой же энергией, с какой это делали предшественники папы Льва. Джулиано Медичи – тот, которому Макиавелли писал свои «тюремные сонеты», – был отозван из Флоренции в Рим. Ходили разговоры, что ему, возможно, будет предложен престол Неаполитанского королевства.

На его место во Флоренцию направили Лоренцо Медичи, племянника папы. Он не задержался там надолго, но «Государь», написанный Макиавелли, оказался посвящен именно ему. Странные шутки шутит судьба. Если говорить о мировой литературе, то в ней оставили след два Лоренцо Медичи – Лоренцо Великолепный, про которого написаны сотни томов, и его внук, Лоренцо ди Медичи, сын Пьеро Глупого, о котором мало что можно сказать.

Но на его имя натыкаются все, кто открывает «Государя».

Король Франции Людовик XII после целого ряда неудач решил заключить мир с королями Испании и Англии. Главное – он потерял Милан, где номинально опять утвердилось семейство Сфорца [1]. Переговоры удались – война дорого стоила всем ее участникам, и коли король Франции не оспаривал больше герцогства Миланского, то мир оказался достижимым. A в качестве залога мира Людовикy XII была отдана рука принцессы Марии Тюдор [2], сестры царствующего монарха Англии, Генриха VIII.

Когда человек в 52 года, отнюдь не пышущий здоровьем, а скорее даже наоборот, женится на 19-летней девице большой красоты, известной своим вольным нравом, то ожидать связанных с этим браком неприятностей как-то даже и естественно. Но, конечно, того, что король скончается через три месяца после заключения брака, все-таки не ожидал никто.

Когда он умер (1 января 1515 года), то при дворе шептались, что во всем виновата его юная супруга с ее необузданным темпераментом.

Однако если король Людовик и впрямь умер от слишком усердных трудов в попытке зачать наследника, то успеха его героические усилия не принесли – королева Мария не забеременела.

А поскольку сыновей от двух предыдущих браков у Людовика XII не было, а корона Франции по закону наследовалась только по мужской линии, то новым королем стал Франциск, сын графа Ангулемского, двоюродного брата короля Людовика XII. К тому же он доводился зятем покойному королю Людовику – он был мужем его дочери, Клод. Король Франциск I был молод, силен, честолюбов, и он совершенно твердо решил вернуть французские знамена на землю Италии.

В список владений, объявленный при его коронации, входило и герцогство Миланское. Этот момент, конечно же, был отмечен дипломатами всей Европы, а уж в Италии он и вовсе стал новостью номер один. Было совершенно понятно, что решение короля Франции претендовать на Милан не обойдется без еще одного перехода Альп и что этот переход не останется без ответа со стороны Испании и императора Максимилиана, что швейцарские кантоны будут защищать Миланское герцогство, завоеванное ими, – в общем, Италия опять становилась полем битвы.

При папском дворе начались бурные дискуссии по поводу того, к кому следует примкнуть папе Льву Х. Решение склонилось в пользу уже сколачиваемой антифранцузской коалиции.

Флоренция, конечно же, собственной политики уже не имела, она следовала за Римом – и все те силы, что она сумела наскрести, были отданы в распоряжение коалиции. Командовал наемниками Флоренции Лоренцо Медичи – папа Лев Х присвоил ему звание капитана-генерала, то есть главнокомандующего. Ну, подвигов на его долю не выпало – французы заключили союз с Венецией, перешли Альпы вовсе не там, где их ожидали, а там, где провести большую армию, да еще и с артиллерией, считалось невозможным, вышли на равнину у Падуи и в огромном сражении у Мариньяно разбили швейцарцев.

Впечатление в Италии было сильным – никому еще до сих пор не удавалось побить швейцарскую пехоту. Франциска I нарекли «соперником Цезаря» – среди образованных людей того времени историю галльских войн Юлия Цезаря полагалось знать, а в числе покоренных им народов значились и гельветы, жившие примерно в тех же местах, где располагались швейцарские кантоны. Милан пал без сопротивления, а французские войска маршем двинулись на Болонью. Папа Лев Х выехал туда тоже. Защищать город оружием он, конечно, не мог. Папа надеялся только на дипломатию.

B Болонье он должен был встретиться с королем Франциском.

В Болонью папа Лев поехал через Флоренцию, и встречу ему там устроили поистине оглушительную. На организацию торжества Синьория ухлопала 70 тысяч флоринов, что составляло добрую половину годового дохода Флоренции. Лев Х не возражал – он тоже тратил деньги без всякого счета, – но ему пришлось на несколько дней отложить вьезд в свой родной город: организаторы размахнулись так, что не поспевали завершить все работы, и папа не захотел портить удовольствие ни им, ни себе.