Старшая. Предназначение - Мила Вернер

– Эль, – мне показалось, он очень обрадовался возможности говорить.

– Да, милый? – я почти мурлыкала как кошка. Мои руки потянулись к его рубашке, и я медленно, с чувством, начала ее расстегивать.

– Понимаешь, есть одно но. Силой не выйдет. Возможно, ты еще не знаешь, но женщину заставить можно. Мужчину нет.

– Есть магия, волчонок, она справится.

– Эль, посмотри на меня, – я нехотя перевела взгляд с его груди в глаза, – ты хочешь конкретно меня, или безвольную куклу, выполняющую все твои желания?

Мой взгляд вспыхнул, и Лиен понял, что начал не оттуда. Мои руки нежно поглаживали его кожу, почему я раньше этого не делала? Теперь я понимаю томные взгляды тех, кто знает о чем речь. Я продолжила расстегивать рубашку.

– Эль, если я буду делать добровольно то, что ты хочешь, ты получишь больше удовольствия.

– Не ври мне, волчонок, если бы ты хотел, я бы поняла.

– Я хочу, Эль. Если ты мне позволишь, ты поймешь, – его взгляд вдруг потемнел, а по моей спине пробежали мурашки.

– О чем ты? – я заинтересованно посмотрела на него.

– Когда желают двое, ощущения совсем другие.

Горячий ком внизу живота стал похож на долгую ноющую боль.

– Ты провоцируешь меня специально, что бы я сняла заклинание. Поклянешься, волчонок, что если я отпущу тебя, ты сделаешь все, что я захочу?

Он на мгновение замолчал.

– Так я и думала, – рубашка была уже расстегнута, и теперь мое внимание было приковано к брюкам.

– Поклянусь, – что-то в его взгляде насторожило меня, и я добавила, – а также, что ты не сделаешь мне больно.

Губы Лиена чуть изогнулись в улыбке:

– Поклянусь.

Я приложила руку к его груди, и наклонилась к нему так, чтобы мои губы почти коснулись его:

– Клянись…

– Клянусь, – прошептал Лиен, и небольшой красный дымок, появившийся из-под моей ладони, засвидетельствовал магическую клятву. Я откинулась назад, задумчиво посмотрела на него, и чуть шевельнула пальцем. Физический блок рассеялся и Лиен непроизвольно потянулся. Я как зачарованная смотрела на его сильное тело, и не удержавшись, провела пальцем от ложбинки на шее до пупка. Он аккуратно снял меня с себя и перекатившись, встал с кровати:

– Приглуши свет, – взгляд его темных глаз манил, и я, не осознавая, махнула рукой. Комната погрузилась в полумрак.

– Хочешь продолжить, Хранительница?

Я облизала пересохшие губы, и слезла с кровати. Он протянул мне руку, и когда вложила в нее свою, притянул к себе. Я подалась вперед, и мои губы нашли его. Наше дыхание стало единым, и я почувствовала его сильную ладонь на затылке, второй рукой он крепко обнял меня за талию. От поцелуя мои ноги вдруг стали ватными, он чуть отстранился, и с моих губ сорвался стон.

– Так хорошо, Эль?

– Да, – прошептала я, снова потянувшись к губам. Он тихо рассмеялся, и вдруг развернув меня прижал к себе. Ласковым движением убрал мои волосы с шеи, и скользнул по ней губами. Я откинула голову назад и закрыла глаза. То, что я испытывала в этот момент описать было сложно. Мне казалось, мое сердце сейчас выскочит из груди, и жар, который разливался по телу, сметал все сомнения. Лиен чуть подался назад, и я почувствовала, как он медленно развязывает шнуровку на платье. Я стояла молча, потому что не понимала, что на самом деле происходит. Голова снова закружилась, и в этот момент платье скользнуло вниз, к моим ногам. Лиен опустил руки мне на плечи и медленно, провел ладонями вниз. Наши пальцы на мгновение сплелись, а его губы опалили огнем плечи. Горячий шепот сводил с ума:

– Эль…

Я развернулась и обняла его за шею. Его руки нежно скользнули по обнаженной спине, и я снова закрыла глаза от восторга. Боги! Как же приятно! Мой разум на мгновение помутился, и я, чтобы не упасть сильнее прижалась к нему. С его губ сорвался стон, он чуть отстранился:

– Эль, завтра ты будешь думать иначе.

– Это будет завтра, волк, не отпускай меня, пожалуйста.

Его поцелуй опалил меня до кончиков пальцев. Создавалось впечатление, что те угольки страсти, которые мирно тлели где-то глубоко внутри разрослись в шумное, сметающее все на своем пути, пламя. Я чувствовала всё – мои пальцы пробежались по рельефным мышцам, спустились по широкой спине. Лиен чуть напрягся, и его поцелуй, сначала нежный и чувственный, превратился в напористый и неукротимый плен. Мои мысли уплывали куда-то за грань, голова снова закружилась, и я отключилась.

Боги, как трещит голова. Я чуть разлепила веки и яркий солнечный свет резанул так, что на мгновение показалось, что я ослепла. Из глаз непроизвольно выступили слезы. Я чуть шевельнулась, правую руку почти не чувствовала, видимо, спала всю ночь в одном положении, и вдруг, ощущение катастрофы молотом обрушилось на мое истерзанное болью сознание. Я была не одна. Сильные мускулистые руки обнимали меня так крепко, что обнаружив их в районе своего живота, у меня перехватило дыхание. Я приподняла одеяло. Мужское бедро, с легким золотистым загаром собственнически прижимало меня к кровати. И мое тело, являясь ярким светлым контрастом с этим вопиющим фактом, было совершенно обнаженным. Я умерла. Внутри мелкой поземкой стелился колючий холод. Замерев, я обвела комнату глазами и чуть выдохнула, я была дома, насколько можно назвать этим словом мое последние пристанище. А раз я здесь, значит то, что лежит сзади, и насколько я поняла, тоже не совсем одетое… Лиен. Я закрыла глаза. Так. Успокойся. Мы гуляли, беседовали, наслаждались праздником. Танцы… Что-то мелькнуло в голове. Мне хотелось танцевать. Кто-то пригласил меня на танец… А дальше? Дальше память собрала все свои вещи и благополучно удалилась в самые дальние уголки моей души. Сколько бы я не прокручивала в голове события – тщетно. Судя по всему, если верить Максу, Лиен взял то, что брал без проблем всегда. А я, учитывая, что жива и, по ощущениям, невредима, отдала ему то самое сама. Как и предупреждал меня Макс. Мысли метались в поисках хоть одного проблеска памяти. Я почувствовала, как Лиен чуть отстранился и зажмурилась. Вдруг получится прикинуться мертвой и меня тихонько, с почестями похоронят где-нибудь в палисаднике графа. Я просто не могла сейчас смотреть в глаза Лиена. Все, что угодно, только не это. Одеяло вдруг сползло с плеча, и легкий поцелуй заставил меня остановить собственное сердце. Лиен придвинулся ближе, и я ощутила его дыхание:

– Доброе утро, милая.

Я накинула одеяло на голову, и оттуда, чувствуя себя чуть более защищенной, ответила:

– Нет.

– Нет? – я услышала в голосе насмешку.

– Нет.

– Хорошо.

Я услышала, как он встал с кровати и прошел в ванную комнату. И все? Это все, на что способно его доброе утро? Я почувствовала себя обманутой. К глазам подступили предательские слезы. А что я хотела? Томного взгляда и предложения быть до конца жизни вместе и умереть в один день? Даже если нас обоих прикопают в этом проклятом палисаднике? В голове ясно прозвучал наш недавний диалог с Максом: «…И он ведь не любил ни одну из них? – Нет, Эль. Ни одну из них он не любил». Я одна из них. Одна из многих, которые были в его постели раньше. Я сама обесценила и с легкостью отдала то, что могло изменить сегодняшнее утро. Но я же не они! В конце концов, я другая! Я – Хранительница! «…А с Девой? Она же была его Хранительницей, он… – Да». О, Луноликая, что же я сделала? В его жизни просто сменилось тело. Просто. Очередное тело. Где-то внутри бубнил голос: «Не, ну а что ты хотела? Ты, восемнадцатилетняя соплячка, взяла на себя ответственность, и приняла решение за семисотлетнего мужчину. Пусть он трижды растреклятый демон, он, в первую очередь мужчина. С огромным опытом, с фантастическим количеством лет за плечами. А ты, не помня и половины своей короткой жизни решила, что можешь вот так, играя в жертвенность, принимать глубокие решения? А что если бы он справился? Ты об этом не подумала?» Я застонала, прогоняя навязчивый голос. Услышала, как хлопнула дверь в ванной. Лиен одевался.