Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке - Кристофер Леонард

Измерения дали 72 части на миллион.

«Я подумал: это нехорошо», — вспоминал Аалто позже.

Он знал, что, если направить воду в пруды для доочистки, будет превышен допустимый уровень концентрации аммиака. Таким образом, он отклонил этот вариант.

Операторы сократили сброс воды в реку с примерно четырех миллионов галлонов до одного миллиона.

Миллионы галлонов были отправлены в пруды-накопители.

Менеджеры Koch знали, что проверки для регулирующих органов штата пройдут в понедельник.

Перераспределение стоков поможет им выдержать их. В те выходные оператор очистной станции Дэвид Гарднер записал в журнале дежурного: «Надеюсь, что эти меры окажутся достаточными учитывая завтрашнюю ежегодную проверку содержания загрязнителей».

В эти выходные Эстес была дежурным супервайзером У нее было много вопросов, которыми нужно было заниматься, но к вечеру воскресенья стало ясно, что в ее смену возникла кризисная ситуация. В прудах было слишком много воды, существовал очень высокий риск их переполнения.

Гидранты были под рукой, их можно было открыть и откачать воду. В ее распоряжении был инструмент, позволяющий легко решить проблему. Эстес помнила, что Фарагер была против открытия гидрантов. Но их босс, Стив Дэвид, усомнился в ее правоте публично. Похоже, не было четкого решения. И тем не менее инженеры-экологи считались просто консультантами. Как называла это Карен Холл: «Мы этим местом не управляем. Управляют они».

В тот день перед Эстес стоял четкий выбор: «По сути, это звучало так: “У нас высокий уровень [воды в прудах], они вот-вот переполнятся, что, черт возьми, мы собираемся с этим делать?”», — вспоминала она.

В семь часов вечера в воскресенье сотрудники отдела промышленной безопасности подошли к гидрантам и начали последовательно их открывать. Достаточно скоро из них фонтанами полилась вода, она текла по полям, в леса и заболоченные низины у реки.

На ночь операторы ушли домой. И оставили гидранты открытыми. Когда рабочие пришли на завод около семи утра в понедельник, из гидрантов все еще текла вода. Затем сотрудники отдела промышленной безопасности их закрыли, как раз в это время в конференц-зале завода начиналась утренняя рабочая встреча. Позже штат Миннесота подсчитал, что за ночь на окрестные территории вылилось около шести миллионов галлонов воды.

Утром 4 ноября Хезер Фарагер сообщили, что группа безопасности спустила воду из прудов-накопителей

Та пришла в ярость. Она совершенно четко дала понять, что спуск стоков по гидрантам запрещен и это незаконно. Но невзирая на это Рут Эстес пошла и открыла краны на 12 часов! И только на утро понедельника, после нанесения ущерба, Эстес обратилась к Фарагер и Брайану Русу, чтобы удостовериться, что сливание воды было «нормальным».

Позже Эстес рассказывала следователям от штата

«Я говорила об этом с экологами и Брайаном, и, знаете, фактически они тоже считали этот вопрос неопределенным».

Но для Фарагер сомнений не было: «Хезер была против; однозначно против этого», — вспоминала Эстес. Наконец, группа решила позвонить юристам Koch.

Они связались с Джимом Войлзом, старшим юристом в штаб-квартире Koch в Уичито надеясь, что он станет «голосом разума» и рассудит их спор. Но Войлз сказал во время звонка, что ему нужно тщательнее проверить законность промывки гидрантов. Он отказался вставать на сторону Фарагер.

Фарагер вернулась в свой кабинет и пыталась понять, что делать дальше. Она сделала несколько быстрых подсчетов, пытаясь оценить, сколько воды было слито и насколько высока была концентрация аммиака в этих стоках. По сути, это была игра в «угадайку», потому что никто не измерял уровень загрязнений в прудахнакопителях. В конечном счете Фарагер решила, что спуск не был подотчетным событием — вероятно, аммиака в стоках было не так много. Но была и другая проблема.

Фарагер считала, что по закону она также обязана сообщать о любых сбросах загрязняющих веществ в обход согласованного канала стоков. Во время сеанса конференцсвязи с Войлзом Фарагер заговорила о необходимости сообщить о сбросе. «Это обсуждалось на встрече, и было принято решение, что это не нужно [сообщать], что я неправа», — рассказывала Фарагер позже следователям.

16 и 17 ноября гидранты были вновь открыты, и вода вытекала в открытый грунт. На этот раз Хезер Фарагер об этом никто не сказал.

Хезер Фарагер напрямую отчитывалась перед Агентством по контролю за загрязнениями окружающей среды штата Миннесота или MPCA, как его называли. Оно обеспечивало соблюдение федеральных природоохранных законов на уровне штата. Над MPCA стояло Агентство по охране окружающей среды США федерального уровня. И с федералами связываться не стоило. У федералов были лучшие адвокаты в этой области, и они без колебаний преследовали любого, кто нарушал закон.

В ноябре и декабре встреч с бурным обсуждением сбросов аммиака больше не было. Вопрос остался постоянным «серым пятном», изучением которого занимался Джим Войлз в Уичито. Не было четкой программы действий, и аммиак продолжал поступать на очистную станцию в опасно высоких концентрациях.

Например, запись в рабочем журнале в начале ноября показала, что стоки в пруды для доочистки содержали аммиак в концентрации около 170 частей на миллион, что более чем в четыре раза превышало уровень, который законодательные нормы разрешали для Koch. Группа ответственных за производственные процессы продолжала сбрасывать воду в пруды-накопители, и ее уровень поднимался все выше.

В то время для Хезер Фарагер кое-что изменилось.

Примерно в тот момент Фарагер начала беспокоиться, что из-за работы в Koch Industries может оказаться за решеткой.

Рут Эстес была супервайзером смены в субботу 4 января 1997 г. Придя на работу, она столкнулась со знакомой проблемой: уровень воды в прудах снова стал опасно высоким. Сотрудник отдела промышленной безопасности пожаловался Эстес, что пруды вот-вот переполнятся — еще одно поступление воды в пруд может привести к ее разливу на соседние дороги. Эстес просто не могла направлять больше воды в пруды.

Эстес позвонила Тодду Аалто на станцию очистки сточных вод. Она спросила, может ли он направлять стоки снова в пруды для доочистки, а после этого в реку. Аалто сказал, что не может. Эстес не стала настаивать, но так и не поняла, почему Аалто не может отвести стоки в пруды для доочистки, куда она обычно шла. Возможно, эти пруды были заполнены, или концентрация аммиака в них была уже слишком высокой. Тем не менее слив воды в реку не представлялся возможным вариантом.

Другим вариантом, доступным Эстес, были пожарные гидранты. Одним распоряжением она могла слить содержимое из прудов-накопителей на окрестные территории. Было ли это противозаконным? Эстес не знала.

Адвокат Koch Джим Войлз и руководители Эстес намеренно не давали четкого ответа на этот вопрос.

Насколько было известно Эстес, Войлз все еще изучал этот правовой вопрос и мог решить, что все полностью приемлемо. Единственное, в чем Эстес была уверена, это в том, что никто специально не запрещал ей открывать гидранты. Это все еще было доступной опцией. Поэтому она начала обсуждать это с операторами.