Пятно - Павел Корнев

—Никого, — объявил опер, оторвавшись от окуляров минут через пять.

—Ну так пошли!

—Пошли. — Кузнецов первым выбрался на тротуар и вдруг обернулся. — Почему я остался, это тебя интересует? — неожиданно хмыкнул он. — А что еще мне было делать?

—Дождаться подкрепления, — предложил я свой вариант.

—И потерять несколько дней?

—И что с того? С транспортником за это время ничего бы не случилось.

—С транспортником — да. А с девушкой? Она единственная, кто может обойти систему безопасности и не запустить при этом процесс самоуничтожения! Без нее у нас не будет ни единого шанса сохранить в целости груз корабля!

—Ну и кому нужно это барахло? — усмехнулся я. — Нашли время антиквариатом заниматься!

—Не антиквариатом, — поправил меня Кузнецов, — а культурным достоянием Земли!

—И что с того? Еще и на строительство музеев придется тратиться! Или… — я вдруг замолчал, пораженный неожиданной догадкой, — или их на сторону толкнуть решили?

—Администрации нужны деньги, — ничуть не смутившись, подтвердил опер. — Что-то планируется продать с правом обратного выкупа, что-то сдать в аренду…

—Ну и уроды! — не выдержал я. — Столько красивых слов, а все дело лишь в желании набить карманы!

—Знаешь, сколько людей ежедневно умирает от недоедания? И сколько не получает нормального медицинского обслуживания? — рассвирепев, обернулся ко мне Кузнецов. — Для возрождения промышленности тоже нужны деньги, а ждать подачек от Совета мы можем еще долго…

—По-твоему, лучше продать культурное достояние Земли зеленым человечкам?

—Кто-то еще минуту назад называл это обыкновенным барахлом!

—Ну… ты меня убедил!

—Ладно, с моими мотивами разобрались, — недобро прищурился опер. — А что насчет тебя?

—Издеваешься? — возмутился я. — Кто мне стволом в голову тыкал?

—Да перестань ты, — снисходительно усмехнулся Кузнецов. — Ты сам вперед трусов рванул!

—Скажешь тоже…

—И вот что я тебе еще скажу — в центр ты рванул вовсе не из-за девчонки, — заявил федерал. — Любовь-морковь, конечно, присутствует, не без этого, но тебе просто надоело жалеть себя! Ой-ой-ой, я давно умер и не живу, а только существую! Можно подумать, унылое прозябание по подвалам — это именно то, что любят тигры. Да ты и сам себе не веришь! Просто захотелось вновь вкус жизни почувствовать, вот и сорвался навстречу приключениям. А сейчас запал прошел и думаешь, как бы обратно в уютную норку сдернуть. Но не получится уже, поезд ушел…

—Вот и поговорили…

—А еще…

—Угомонись уже, — довольно невежливо заткнул я федерала. — Проспект впереди…

—Ничего, после сеанс психоанализа продолжим, — многозначительно пообещал Кузнецов и, проскользнув в разросшиеся на обочине кусты, вновь достал бинокль. Много времени изучение забитой брошенными автомобилями улицы у него не заняло, и вскоре опер махнул мне рукой: — Пошли!

Мы по пешеходному переходу метнулись через проезжую часть, обогнули замерший в первом ряду троллейбус и со всего разгона вломились в заросли на той стороне.

Присев в высокую траву, я огляделся.

—Вроде спокойно все.

—Пошли. — Кузнецов выбрался на тротуар и обернулся ко мне: — И смотри, мы уже в центре, но тишина. Ни свечений, ни искр…

—Сплюнь, — немедленно посоветовал я.

—Тьфу-тьфу-тьфу…

—И если начистоту, без меня ты бы сюда добрался?

—Пятьдесят на пятьдесят, — прикинул свои шансы федерал.

—Как же, как же, — усмехнулся я.

Кузнецов только хмыкнул и развивать эту тему не стал. Не посчитал нужным или в кои-то веки решил согласиться — уточнять я не стал, потому как заметил расколотую вывеску «Джинсы» на стене соседней пятиэтажки.

—Ты это, — остановился я, — погоди минут пять.

—Зачем еще? — насторожился опер.

—Надо мне! — Я шагнул к выбитой витрине расположенного на первом этаже жилого дома магазинчика и пояснил: — Производственная необходимость.

—Мародерствовать, что ли, собрался?

—Да ты посмотри на мои джинсы! Чуть ли не до дыр протерты уже! Еще и мокрые, блин!

—А давай, ты потом шопингом займешься? Разберемся с нашим делом для начала, лады?

—Ты, блин, ничего не понимаешь! — возмутился я. — Нормальные джинсы — это конкретный дефицит! Все рыбные места давно обчищены. А вдруг здесь теплые зимние есть?

—Малыш, ты ничего не забыл? — нахмурился Кузнецов. — Мы тут вроде спасать кого-то идем. Нет?

—Мы дольше с тобой препираемся уже! Я только гляну!

—Пошли, говорю! Не трать наше время!

—Фиг с тобой! — выругался я и зашагал по тротуару злой как черт. Дошел до угла и встал, когда неожиданно зарябило в глазах. — Стоять!

Вскинувший автомат федерал моментально замер на месте, а потом попятился к стене дома.

—Что случилось?!

Я несколько раз моргнул и с облегчением махнул рукой:

—Отбой!

—Что случилось? — повторил не спешивший опускать оружие Кузнецов.

—Ничего странного впереди не замечаешь?

—Нет.

—Точно?

—Да хватит уже загадки загадывать! Говори нормально!

—Ну тогда, — я огляделся по сторонам, — хоть вон на стену девятиэтажки посмотри…

—И что? Обычная стена.

—Черные точки видишь или со зрением проблемы?

—Точки вижу, — с раздражением глянул на меня Кузнецов. — И что с того?

—А теперь, не отводя взгляда, шагни в сторону, — улыбнулся я.

—Опа! — удивленно присвистнул опер, выполнив мое распоряжение. — Так они в воздухе висят?!

—Только заметил?

—Ну да… — начал присматриваться Кузнецов к едва заметным крапинкам. — Слушай, они и перед нами есть!

—Угу, — кивнул я. — А еще обрати внимание, что там ни деревья, ни кусты не растут. И асфальт трухой усыпан.

—И что с того?

—Это «точки», «кубик-рубик», или «калейдоскоп».

—«Калейдоскоп»? — удивился опер.

—Ну да, — кивнул я. — Такая трубка с разноцветными стекляшками и зеркалами, закрытая с одной стороны матовым стеклом. Ты в нее смотришь, тихонько крутишь, и узоры меняются.

—А при чем здесь это?

—Смена узоров происходит рывком, ты потихоньку поворачиваешь трубку, и — раз! — новый узор. Так и тут: идешь, никого не трогаешь, а потом те самые черные точки начинают двигаться и делают в тебе кучу дырок. Похоже, где-то поблизости гравитационная бомба упала или движок у флаера рванул. Аномалия, чтоб ее.