Распутин наш - Сергей Александрович Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что вы предлагаете? — в глазах Николаи впервые зажёгся огонёк интереса.
— Сепаратный мир.
— Бесполезно! — зло махнул рукой разведчик, — предлагали и неоднократно.
— Да потому что делали это по-солдафонски, с непередаваемым прусским чванством, переплёвывая через губу территориальные претензии и хотелки по репарациям.
— Моей службе никто не поручает писать речи для государственных деятелей и проекты межгосударственных соглашений, — огрызнулся Николаи.
— Этого и не требуется. Но ваша служба единственная может предоставить неопровержимые доказательства о сливе Германии союзниками по Антанте стратегической и военно-технической информации про Российскую империю.
— Ох! — Николаи аж задохнулся от услышанного, — а я-то считал себя самым беспардонным циником в Европе.
— При всём уважении, — усмехнулся Распутин, — но по уровню цинизма и природной подлости вам далеко до джентльменов с Даунинг-Стрит и Уайт-холла.
— Я впервые слышу столь уничижительный эпитет в свой адрес, и он меня не оскорбляет, — усмехнулся Николаи, — но вы прекрасно понимаете, что такие документы невозможно найти в кустах или голословно заявить об их существовании. Для успеха операции, требуется встречно-проверяемая информация, поступившая, как минимум из двух независимых источников.
— Это и есть тема для серьёзного, основательного разговора, — кивнул Распутин, — предлагаю для вброса воспользоваться существующей сетью разведывательных структур Британии и Франции. Не подскажете, где и на какой должности у вас трудится молодой и перспективный офицер для поручений Дальберг?
Глава 20
Западня для морского волка
В то самое время, когда Распутин беседовал в Тильзите с Вальтером Николаи, эскадра кайзера завершала сосредоточение на Балтике. Вице-адмирал Хохзеефлоте Эркхард Шмидт стоял, опершись обеими руками о чугунную ограду маяка Хольтенау, и мрачно смотрел на громадину «Байерна», неторопливо выползающую из кильского шлюза Kaiser-Wilhelm-Kanal. Он специально сошёл на берег с флагмана, линейного крейсера «Мольтке», чтобы отдохнуть от радиограмм, льющихся щедрым потоком из Главного штаба, с требованиями ускорить марш-бросок к Кенигсбергу, дабы пресечь безобразия неожиданно распоясавшегося русского адмирала Непенина. Шмидта и самого измотала вынужденная необходимость двигаться черепашьим восьмиузловым ходом по стокилометровому каналу, дважды останавливаясь на шлюзование. Но выбора не было. Датскими проливами идти дальше, дольше и опаснее. Поэтому вереница боевых кораблей Хохзеефлоте осторожно, словно нехотя, тянулась стальной гусеницей от устья Эльбы до Кильской бухты, медленно накапливаясь между Holtenau и Friedrichsort.
В том, что спешка нужна лишь при ловле блох, Шмидт лишний разу убедился, когда на подходе к Кильскому каналу столкнулись «Кронпринц» и «Гроссер Курфюрст»[54], так и оставшись в Гельголанде, враз ополовинив бортовой залп третьей эскадры. Корабли четвертой эскадры маневрировали аккуратней, и Шмидт мог рассчитывать на полсотни 305-мм орудий пяти линкоров типа «Кайзер», на удачно расположенные двадцать орудий главного калибра «Кенига» и «Маркграфа», и на восемь 380-миллиметровых чудовищ «Байерна». Перевес над бортовым залпом недомерков Непенина — подавляющий. Пора привести русских варваров к покорности.
Разведчики эскадры — пять лёгких крейсеров «Карлсруэ», «Нюрнберг», «Франкфурт», «Данциг» и флагманский «Кенигсберг» под брейд-вымпелом контр-адмирала Людвига фон Ройтера вышли из Кильской бухты и буравили свинцовые воды Балтики, раскинувшись широким двадцатимильным фронтом от немецкого Ростока до датского Гедсера. Минная флотилия под брейд-вымпелом капитана цур зее Пауля Хейнриха, держащего свой флаг на лёгком крейсере «Эмден», осталась при линкорах.
Отдельный крейсерский отряд, шестую и восьмую флотилии эсминцев Шмидт решил не дожидаться, чтобы не нервировать Главный штаб, подгоняемый воплями избиваемых Кенигсберга и Мемеля. Операцию требуется начать незамедлительно. Для кораблей Непенина, возомнившего себя морским волком, море у Кенигсберга станет могилой.
* * *
Про подводную лодку «Волк» и ее бесстрашного командира Ивана Владимировича Мессера, сына вице-адмирала Владимира Павловича Мессера, на Балтийском флоте слагали легенды. Командир был настоящим морским гусаром, этаким Денисом Давыдовым в тельняшке, храбрым до отчаяния и везучим до изумления. В мае 1916 года «Волк» устроил засаду в Норчепинской бухте на границе со шведскими территориальными водами и на глазах у германских конвойных эсминцев потопил три транспортных парохода — «Геру», «Кольгу» и «Бианку», через месяц — военный транспорт «Дориту». По пути домой экипажу повезло так, что поверишь в ангелов-хранителей. Вблизи родных берегов, следуя точно по фарватеру, вахтенный офицер неожиданно почувствовал сильный удар в корпус лодки. Оглянувшись, он увидел, что в волнах качается немецкая гальваноударная мина с двумя согнутыми «рогами». Та чудом не сработала. Лодка невредимой вернулась на базу.
Принимая во внимание результативность действий команды и удачливость капитана, командир подводной дивизии контр-адмирал Дмитрий Николаевич Вердеревский и командир 1-го дивизиона подводных лодок кавторанг Василий Фёдорович Дудкин разрешили Мессеру самостоятельную свободную охоту. Главные силы дивизии выстраивались эшелонированно между минными полями у Штольпе-банки, на траверсе крохотной гавани Штольпмюнде.[55]
Русские подводники впервые забрались так далеко от своих баз с приказом охотиться на серьезного зверя. «Не отвлекаться на „мелкую дичь“, атаковать линкоры!» — недвусмысленно довел Непенин свое распоряжение на совещании флагманов.
— Знаешь, Саша, — изучая однообразный морской ландшафт и поколдовав над картами, обратился Мессер к старшему офицеру лейтенанту Бахтину, сослуживцу по подлодке «Кайман», — тут нам делать нечего. Надо идти западнее. Видишь, напротив мыса Аркона наше самое западное минное поле? Встанем между ним и берегом.
— А если спрятаться за минным полем?
— Слишком очевидно. Предполагаю, что у них все наблюдатели будут смотреть в сторону моря. Сыграем нестандартно. Уйдём на мелководье и будем атаковать от берега.
— Рискованно…
— На войне, как на войне. Но если повезёт, если заставим отвернуть от берега, появится шанс загнать их на мины. Риск есть, но попробовать стоит.
* * *
«Стоит ли пробовать? — задавал себе вопрос Непенин, пробегая глазами по оперативной карте и свежим телеграммам „из под шпица“, — может свернуть операцию, пока всё идёт хорошо, ограничившись „синицей“ удачного набега на побережье, и не ловить „журавля“ в сражении линейных флотов с весьма сомнительными шансами на успех? Хотя, почему сомнительными? В теории всё может получиться. Адмирал Шмидт сейчас спешит на помощь Кенигсбергу и Мемелю. Погром, устроенный Балтфлотом, уничтожение портовой инфраструктуры, потопление старых брандвахтенных броненосцев и ликвидация всей системы береговой обороны, удар в тыл сухопутному фронту… Всё это требует отмщения. За короткий световой день Шмидт наверняка прошел Кильским каналом и останавливаться не собирается — вдоль своего берега по знакомым фарватерам ночью тоже можно идти. До Кенигсберга 400 миль, его „кайзерам“ экономичным ходом — 30 часов. Но Шмидт экономно не пойдет, будет выжимать всё, что
