Том 1. Стихотворения. Поэмы - Константин Михайлович Симонов

же поднял? – Поднял.

Так это ведь – сегодня,

Но есть еще райком,

горком,

Поговорят,

протрут с песком,

Дадут на вид, пожалуй,

А выговор – обжалуй!

И я, как вызовут, скажу,

Что в этом отношении

Я слишком строгим нахожу

Первичное решение.

Дерись, обжалуй!

А пока,

Коль доведется туго,

Вот, брат, тебе моя рука,

А если надо – угол,

Бывает, брат, и хуже,

Давай садись за ужин,

Беда – бедой,

еда – едой!

И смотришь на него, как он

Все ходит, суетится,

И добрый он,

И славный он,

И чуть собой гордится,

Накормит и напоит,

Спать у себя положит…

А большего не стоит

И спрашивать, быть может?

Но вдруг

совсем простой

вопрос:

«Постой, постой,

что он тут нес?

И почему же, собственно,

Не мог он на собрании

Сказать о мненье собственном

Перед голосованием?

Что вы не просто с ним дружки,

Что вы врагов с ним били,

Что в жизни не одни вершки –

И труд и бой делили;

Что не слепою верою –

В делах дурной попутчицей, –

Что всею жизни мерою

Он за тебя поручится!»

Его ты вправе упрекнуть,

Хоть люди есть и хуже…

Все дело в том,

как тут взглянуть:

Пошире?

Иль поуже?

Поуже – что ж, все ничего,

Он парень неплохой,

Не требуй лишнего с него –

Спасибо, что такой.

Пошире взгляд жесток, увы, –

С ним не были друзьями вы!

Тех двух, с кого я начал речь,

Их просто от себя отсечь.

Но с этим третьим – сложно,

Заколебаться можно…

Чтоб эти вытравить черты,

Пора в лицо смотреть им –

Случается,

что я и ты

Бываем этим –

третьим…

1954

Анкета дружбы

По-разному анкеты

На дружбу заполняют

И на себя за это

Потом пусть не пеняют.

Иной, всего превыше

Боясь толчка под ребра,

Такого друга ищет,

Чтоб был, как вата, добрый.

Другой друзей находит,

Чтоб зажигали спички,

Чтобы за ним в походе

Несли его вещички.

Чем в друге ошибиться,

Поверивши в улыбки,

Уж лучше ушибиться

Об друга по ошибке.

Друг – не клавиатура,

Чтоб пробежать руками,

Углы его натуры

Обследуют боками.

Пусть как обрывы Ужбы

Характер тот отвесен,

Пускай до вашей дружбы

Был путь не так уж весел,

Пусть надо с ледорубом

Идти до той вершины,

Где называют другом

Друг друга два мужчины.

Где не спьяна казалось:

Ты, я, да мы с тобою!

А где вас смерть касалась

Одним крылом обоих!

Дороги к дружбе нету

Другой, чем восхожденье.

Я в дружбе – за анкету

С таким происхожденьем!

1956

Тост, услышанный в Дагестане

Мы не боимся сутки

Подряд пропить до новых.

Здоровые рассудки

Живут в телах здоровых.

Кто пьет – пусть не тощает,

Уж лучше пусть толстеет,

А тот, кто угощает,

Пусть честно богатеет.

А кто, наперекор нам,

Вдруг встанет на дороге,

Пусть, как завистник черный,

Скорей уносит ноги!

Пусть те, кого мы любим,

Живут, как мы желаем!

И те, кого не любим,

Живут, как мы желаем!

1956

«Зима сорок первого года…»

Зима сорок первого года –

Тебе ли нам цену не знать!

И зря у нас вышло из моды

Об этой цене вспоминать.

А все же, когда непогода

Забыть не дает о войне,

Зима сорок первого года,

Как совесть, заходит ко мне.

Хоть шоры на память наденьте!

А все же поделишь порой

Друзей – на залегших в Ташкенте

И в снежных полях под Москвой.

Что самое главное – выжить

На этой смертельной войне, –

Той шутки бесстыжей не выжечь,

Как видно, из памяти мне.

Кто жил с ней и выжил, не буду

За давностью лет называть…

Но шутки самой не забуду,

Не стоит ее забывать.

Не чтобы ославить кого-то,

А чтобы изведать до дна,

Зима сорок первого года

Нам верною меркой дана.

Пожалуй, и нынче полезно,

Не выпустив память из рук,

Той меркой, прямой и железной,

Проверить кого-нибудь вдруг!

1956

Наш политрук

Я хочу рассказать сегодня

О политруке нашей роты.

Он войну начинал на границе

И погиб, в первый раз, под Смоленском.

В черном небе, когда умирал он,

Не было и проблеска победы.

– В бой за Родину! – крикнул он хрипло.

В бой за Ста… – так смерть обрубила.

Сколько б самой горькой и страшной

С этим именем связанной правды

Мы потом ни брали на плечи,

Это тоже было правдой в то время.

С ней он умер, пошел под пули.

Он второй раз погиб в Сталинграде

В первый день, в первый час прорыва,

Не увидев, как мы фашистам

Начинаем платить по счету.

Умирая, другие люди

Шепчут: «Мама»