История войн на море с древнейших времен до конца XIX века. Том первый - Альфред Штенцель

Из Коркиры Демосфен с флотом , к которому присоединился вернувшийся из Сиракуз Эвримедон, направился в Италию – обычным путем к мысу Левка, а затем вдоль побережья. По пути он повсеместно собирал войска, сухопутные силы двигались по берегу рядом с ним, и потому он сильно задержался, хотя дошедшее до него известие о битве пд Сиракузами и говорило о том, что положение становится опасным. Таким образом, сиракузяне имели достаточно времени, чтобы привести в порядок свои суда, увеличить их число, обучить эскадру, и до прибытия подкрепления еще раз вынудить афинский флот к бою.

По совету коринфянина Аристона, они снабдили свои триремы описанными выше упорными балками и сделали тараны короче и крепче. В бухте шириной всего 1900 метров лобовая атака имела тем большие преимущества, что здесь нельзя было так маневрировать, как на широком пространстве открытого моря, где есть место для разворота и разбега, и где Формион, правильно маневрируя, стяжал себе славу. Здесь афиняне были вынуждены сражаться в тесноте, и тут-то выступила их собственная слабость и сила их врага.

Никий совсем не был склонен к тому, чтобы принять новый бой до прибытия Демосфена; но сиракузяне стали вести себя все более вызывающе по отношению к афинянам, высмеивали их, как трусов, и производили нападения на заграждение их судов. Наконец, у остальных афинских начальников терпение лопнуло, и афиняне вышли на бой.

Гилипп и на этот раз намеревался повести нападение одновременно с суши и с моря; сам он стал во главе войска, нападавшего со стороны шедшей к бухте осадной стены, а другой полководец со стороны Олимпейона; в это же время сиракузский флот, вновь достигший численности 80 кораблей (14 потерянных трирем были заменены новыми), двинулся на афинский. Афиняне успели посадить людей на 75 трирем (в прошлый раз на 60) и двинулись ему навстречу. В этот день, как на суше, так и на море все свелось к результатам первой битвы, то есть больше к демонстрации и перестрелке, хотя все-таки 1 или 2 корабля у афинян были потоплены.

Следующий день не внес изменений в положение обеих сторон. Тогда сиракузяне, по совету Аристона, прибегли к хитрости, заготовив заранее на берегу обед для всех судовых команд (около 16 000 человек). Предобеденное время прошло, как и в предыдущий день, в ожидании. С наступлением обеденного времени сиракузяне вернулись к себе в гавань, дали командам быстро пообедать и через короткое время вышли в полном порядке, готовые к бою. Афиняне, только что приступившие к обеду, были застигнуты врасплох быстрым неприятельским наступлением. Поспешно посадив людей на суда, они вышли на встрече врагу, но были атакованы сиракузянами прежде, чем успели выстроиться в боевой порядок. В завязавшейся битве последним удалось нанести удар в нос многим афинским кораблям; многочисленные стрелки, находившиеся на сиракузских кораблях, перебили у афинян много народу. Еще больше афинян было выведено из строя сиракузскими шлюпками, которые, окружив неприятельские корабли и проходя под веслами афинских трирем, копьями наносили раны людям, сидевшим на веслах. Таким образом, сиракузяне одержали победу и принудили афинян к отступлению за заграждение. Во время преследования сиракузяне так разгорячились, что прорвались в ворота заграждения; два их корабля были пробиты «дельфинами» и затонули, а один был захвачен при посредстве заградительных балок. Этим и ограничились потери сиракузян, тогда как у афинян было пущено ко дну 7 кораблей, и многие оказались настолько поврежденными, что стали совершенно небоеспособными. Кроме того, потеря в людях была у афинян очень значительна.

Таким образом, афиняне были первый раз побеждены на море врагом, превосходившим его лишь небольшим числом судов.

Теперь победители-сиракузяне обладали не только берегом по обе стороны входа в бухту, но и самим входом, и могли препятствовать подвозу припасов, столь необходимых для афинян.

Со стороны суши сиракузяне, благодаря стараниями Гилиппа, получили значительные подкрепления – с переменой счастья изменилось отношение к ним большей части городов острова; почти все, за исключением Агригента, пожелавшего и впредь остаться нейтральным, послали вспомогательные войска – гоплитов и легковооруженных, или же конницу. Город Гела, кроме того, прислала еще пять трирем.

Афинское войско, запертое в своем лагере, куда сиракузская конница не допускала подвоза припасов (а из ближайших окрестностей давно уже ничего нельзя было достать), оказалось, наравне с корабельными командами, в стесненном положении. Кроме того, с наступлением летней жары усилилась болотная лихорадка в болотистой Анапской низменности.

Повторные неудачи во всех предприятиях и длительная бездеятельность лишили бодрости афинское войско, и оно упало духом – словом, цель к которой с большим трудом и большими жертвами стремились Гилипп и сиракузяне, была достигнута.

Когда гибель уже казалась афинянам неизбежной, внезапно в бухту беспрепятственно вошел уже давно и тщетно ожидавшийся афинянами флот Демосфена. Он состоял из 80 трирем с войском, насчитывавшим до 5000 одних только гоплитов и транспортов с деньгами, оружием, осадными машинами и боевыми припасами.

С приходом флота Демосфена положение дел совершенно изменилось. Испуганные сиракузяне стали считать окончание войны, казавшееся при прежнем положении вещей столь близким, теперь отодвинутым на долгое время.

Напротив того, у афинян снова поднялся дух при виде свежих и внушительных боевых сил. Тем временем Демосфен, как только осмотрелся, пришел к выводу, что необходимо немедленно решиться на что-нибудь; он намеревался использовать моральное впечатление, произведенное на обе стороны прибытием флота, и энергично напасть на врага. Никий же, наоборот, высказывался за выжидательный образ действий. Он имел сведения из Сиракуз, что там утомлены войной, что Гилипп всеми ненавидим, что средства у сиракузян истощены и они отягчены долгами – словом, и здесь вопрос о деньгах имел решающее значение.

Другие предводители, однако, присоединились к мнению Демосфена, и было произведено несколько небольших вылазок, имевших целью своего рода упражнение для войска. В этих вылазках была произведена попытка разрушить, при помощи привезенных осадных машин, сиракузские поперечные стены, которые препятствовали завершению осадных стен с юго-западной стороны. Но осадные машины были сооружены и сиракузянами, и нападение афинян было отбито.

Тогда Демосфен со всем войском предпринял ночное нападение на Эпиполею. В начале оно имело успех, и несколько отрядов сиракузян были разбиты, но при дальнейшем наступлении на город афиняне пришли в расстройство, и беотийские гоплиты, нападавшие сомкнутым отрядом в темноте, пришли в замешательство. Афиняне уже не отличали врагов от своих и были частью сброшены с крутого обрыва, частью обращены в бегство. Одними только убитыми они потеряли 2500 человек.

Этот повторный успех снова вернул уверенность сиракузянам, до того не отваживавшимся на нападение ни с суши, ни с моря. Неутомимый Гилипп снова предпринял путешествие по городам острова, чтобы побудить их к новому набору войск, а Сиракузы послали даже эскадру в 15 кораблей под начальством Сикана для покорения Агригента, где разгорелась борьба партий. Афиняне же, наоборот, снова пали духом, увидев, что прежнее опасное положение не улучшилось, к тому же усилилась болотная лихорадка (уже наступил август 413 г. до н. э.).