"Золотое" столетие династии Романовых. Между империей и семьей - Людмила Сукина

Но радость императорской семьи длилась недолго. Через шесть недель с ребенком стало происходить что-то страшное и непонятное. У Алексея открылось кровотечение из пуповины, с небольшими перерывами оно продолжалось целый день. Несмотря на то что малыш был при этом спокоен и весел, вызвали придворного хирурга Федорова, и тот в 7 часов вечера наложил повязку. Кровотечение возобновилось на следующее утро, но потом прекратилось само собой. Через несколько дней все успокоились, кровь больше не шла.

Вновь причина для беспокойства появилась через несколько месяцев, когда малыш начал вставать в своей кроватке и ползать. Когда он ударялся обо что-нибудь, то на его руках и ногах появлялись синяки, которые превращались через несколько часов в зловещие сизые опухоли, доставлявшие Алексею боль. Врачи, которые осматривали его, подтвердили страшное подозрение родителей: цесаревич болен гемофилией, его кровь не обладает способностью свертываться, и каждый его ушиб или порез может быть не только очень болезненным, но и смертельным. С медиков взяли слово молчать, царская семья решила скрывать болезнь Алексея даже от родственников так долго, как только удастся. Шла война с Японией, в стране было неспокойно – надвигалась революция, и династии были ни к чему лишние домыслы о ее будущем.

Приближенные замечали угнетенное состояние императора, но не знали его причины. Многим казалось, что депрессия государя вызвана военными неудачами на Дальнем Востоке. В это время Николай II вдруг вспомнил, что его собственный день рождения приходится на день памяти святого Иова Многострадального. В минуту отчаяния он сказал одному из своих министров: «Я имею тайное убеждение, что мне предназначено ужасное испытание и что я не получу удовлетворения на этой земле».

Императорская семья должна была научиться жить со своей бедой. Долгожданное счастье – рождение наследника – обернулось своей противоположностью. На фоне политических событий начала XX в. гемофилия Алексея казалась самим Романовым, да и до сих пор кажется некоторым писателям и публицистам мистическим наказанием свыше за грехи династии. Но в действительности по странному стечению обстоятельств именно в это время взорвалась бомба замедленного действия, заложенная в их собственных генах.

Американский писатель и историк Роберт Мэсси, занимавшийся исследованием истории России времени Николая II и истории императорской семьи, собрал большой материал, связанный с распространением гемофилии в королевских семьях Европы. Остановимся и мы кратко на этом вопросе, так как он тесно связан с трагедией, разыгравшейся в семье Романовых на закате династии.

Гемофилия – тяжелая и довольно редкая болезнь крови, которая поражает преимущественно мужчин. Она была известна людям еще в глубокой древности. Тогда она считалась следствием проклятия, насылаемого кем-то на семью больного. Долгое время гемофилию не могли лечить, и больной находился постоянно под дамокловым мечом этого недуга. В настоящее время для облегчения положения больного ему делают переливание свежезамороженной или концентрированной кровяной плазмы, используют сильнодействующие обезболивающие и защитные приспособления из легких металлов и пластмасс. Если больному удается выжить в детстве, то со временем наступает некоторое улучшение, и далее человек может жить сравнительно нормальной жизнью. Но все новые методы лечения гемофилии и ухода за больными гемофилией разработали во второй половине XX в., а во времена Николая II были недоступны даже императорским семьям.

В XIX – начале XX в. гемофилия проявилась у членов правящей династии Британии, Испании и России и поэтому получила название «королевской болезни». Современная наука полагает, что, скорее всего, гемофилия является результатом спонтанной мутации. Дефектные гены несут в себе женщины, но они почти никогда не болеют гемофилией. Болезнь коварна, и вероятность ее проявления нельзя заранее просчитать. Далеко не все сыновья женщины-носительницы заболевают и не все дочери наследуют от нее опасный ген. В королевских семьях Европы гемофилия распространилась по причине частых близкородственных браков между ними, когда вероятность ее проявления увеличивается согласно законам генетики. Венценосные особы стали жертвами не судьбы, а природы и собственноручно созданных традиций, направленных на сохранение и передачу власти в узких рамках старшей ветви одной династии.

Носительницей гена, от которой он распространился во владетельных домах Европы, была английская королева Виктория, приходившаяся бабушкой многим принцам и принцессам. Гемофилией болел ее младший сын Леопольд, герцог Олбэнский, а две из пяти дочерей, Алиса и Беатрис, были носительницами заболевания. Их дочери, внучки Виктории, получившие опасный ген в наследство, вышли замуж за представителей правящих династий России и Испании, в связи с чем наследники обоих этих домов оказались больны гемофилией.

Гемофилия и раньше встречалась в аристократических родах Европы, но королева Виктория считала, что «эта болезнь не нашей семьи», до тех пор пока в 1853 г. не родился принц Леопольд, пораженный тем самым опасным недугом. Его пришлось тщательно оберегать от царапин и шишек. О состоянии его здоровья писал Британский медицинский журнал. Королевские медики считали, что единственным средством борьбы с болезнью является постоянное наблюдение за организмом принца и оказание ему соответствующей помощи. Но Леопольд был упрям и не всегда прислушивался к советам придворного доктора, в результате у него после одного из ушибов осталась хроническая хромота. Королева Виктория очень сердилась, когда кто-то из родственников случайно или намеренно наносил принцу хотя бы малейшую травму. Она расстроилась, когда маленький племянник Леопольда, будущий немецкий кайзер Вильгельм, в ответ на замечание дяди по поводу его поведения ударил того ногой. В тот раз принц Леопольд нисколько не пострадал, но инцидент всем доставил немалое беспокойство.

Принц рос высоким, красивым и умным. Но его природные данные и способности пропадали втуне, так как семья оберегала его от всех мыслимых и немыслимых опасностей, ограничивая свободу действий. Мать отказывала в любых просьбах поручить ему какое-нибудь государственное дело. Старший брат Леопольда принц Уэльский хотел отдать ему в подчинение команду волонтеров, охранявших семейный замок Балморал в Шотландии, но королева запретила и это. Все же Леопольду удалось удрать из-под материнского надзора на две недели в Париж. За время этой краткосрочной свободы 29-летний принц смог найти себе невесту – немецкую принцессу Хелену Вальдекскую, которая не побоялась стать его женой. Они счастливо прожили два года, и у них родилась дочь. До рождения своего второго ребенка он не дожил. Когда его жена была беременна, Леопольд заболел в Каннах от незначительного ушиба головы и умер от кровоизлияния в мозг в возрасте 31 года.

Из пяти сестер принца две, Алиса и Беатрис, перенесли ген гемофилии на свое потомство. Из восьми детей Алисы его получили трое: дочки Аликс и Ирена были носительницами, а сын Фридрих («Фритти») больным. Фритти умер в трехлетнем возрасте. Играя, он случайно выпал из окна спальни своей матери (окно начиналось прямо от пола комнаты) и упал с шестиметровой высоты. Казалось, все кончилось благополучно – кости мальчика были целы. Но ночью началось внутреннее кровотечение, которое невозможно было остановить, и Фритти не стало.