Голосуйте за Цезаря - Питер Джонс

Одиссей рассказывает о Неоптолемее, который показал чудеса храбрости при взятии Трои. Далее он продолжает: «Вот так все и было, а душа быстроногого Ахилла широким шагом помчалась над цветочными полями, радуясь моему рассказу о славе его сына».

По Гомеру, царство Аида было не только местом судилища, возмездия и наказания, но и местом, где существование было серым, никчемным и бессмысленным, потому что в царстве теней никто не хотел быть лучшим и никто не мечтал воспарить к звездам. Однако мертвые могли выражать свои чувства, и Ахилл в приступе ярости, отвергнув саму мысль о царствовании в преисподней как воздаянии, обратился к памяти любимого сына. Его реакция на новость из мира живых — летящая семимильными шагами над цветущими лугами душа — потрясает меня до сих пор.

Это и есть жизнь! Это и есть настоящая жизнь!

Когда Чарльз Дарвин возвратился из пятилетнего путешествия на корабле «Бигль» и опубликовал свой бессмертный труд «О происхождении видов» (в 1859 г., после двадцатилетних раздумий); когда Эйнштейн показал нам, что Е=тс2; когда Стефен Хоукинг написал свою «Краткую историю времени» — никому из них и в голову не пришло сказать: «...Ив результате всего этого вы будете выпрыгивать из кровати с блаженной улыбкой на лице, а все ваши проблемы будут скоро решены». Действительно, Стефен Хоукинг о своей теории материи (теории так называемой «вибрирующей струны») сказал следующее: «Она не окажет большого влияния на повседневную жизнь». Именно то же самое думали древние мыслители о влиянии своих исследований и открытий на жизнь обычных людей.

По воззрениям древних греков, как мы увидели в предыдущей главе, вся естественная природа напрямую зависит от деятельности божественных сил; и для того, чтобы понять законы природы, нужно как можно полнее и глубже понимать эти силы. Но понять законы природы, опираясь на понимание божественного провидения, может только человек. Отсюда следует неизбежный вывод: человек также является частью естественного мира, состоящего из триединой цепочки: «божественные силы — природа — человек». Знаменитый поэт Лукреций, например, даже считал, что существует прямая связь между человеческим счастьем и происхождением мира.

Задумавшись о природе вещей, древние греки нашли универсальное теософическое правило, и правило это оказало огромное воздействие на последующее развитие научной мысли: ваши размышления, ваши идеи, ваши открытия и исследования не должны приносить вред или неудобство богам. Это не значит, что нельзя постигать и постичь божественное. В этом смысле ситуация, в которой пребывает любой современный ученый, не лучше и не хуже, чем у их античных коллег. По сути, они находятся в одной лодке. Современный ученый может оказаться христианином, и ему не дозволительно сказать: «Простите, дружище, но на этот законный научный вопрос я ответить не могу, потому что это — территория Бога». Законный научный вопрос по определению не может затрагивать эту территорию. А если затрагивает, то вопрос — не научный. Можете древних греков за это устыдить.

У вышеупомянутого правила существует одно очень важное следствие: так как, делая важные умозрительные выводы, вы не можете ссылаться на авторитет божественного провидения (концепция, весьма почитаемая религиозными авторитетами, так как она прекращает все споры), вам придется аргументированно доказывать свою правоту, используя нормальную человеческую лексику. Другими словами, вы должны призвать на помощь здравый рассудок или логику — самый мощный аналитический инструмент.

Понятие «логика» — производное от древнегреческого «logos», имеющего два очень разветвленных значения: «слово» («предложение», «высказывание», «речь») и «смысл» («разум», «аргумент», «учение», «суждение», «понятие» и так далее). Возможно, это наиболее значимое и употребляемое в наше время древнегреческое слово, знакомое нам в качестве второй части в многосложных научных словах — «-логия». Например, «биология» — «наука о жизни, жизненных формах». Весьма искусно использовал это понятие святой Павел (помните?): «В начале было Слово...» Неся в массы христианское учение, он прибегнул к эллинскому рациональному мышлению, а точнее, к одному из основных понятий древнегреческой философии.

Понятие «логос» введено Гераклитом Эфесским (кон.VI-нач. V вв. до н. э.), древнегреческим философом-диалектиком. Первоначальный смысл логоса — универсальная осмысленность, ритм и соразмерность бытия, тождественная первостихии огня. Философы-стоики впоследствии подхватили понравившееся им слово и истолковали его по-своему. Для них логос — это эфирно-огненная душа космоса и совокупность формообразующих потенций, от которых в инертной материи «зачинаются» вещи. Христиане же, с легкой руки св. Павла, это понятие донельзя упростили, отождествив его со вторым ликом Троицы. Вот такое емкое и многострадальное слово. В общем, попытка описать логос — это попытка обрисовать Бога. И то и другое можно делать до бесконечности, а вернее, невозможно сделать никогда. Мы же перейдем к другой теме.

Если вы живете в свободном обществе, где власть под страхом наказания не навязывает вам неприемлемые для вас убеждения, традиции или верования, вы вольны думать и действовать так, как считаете нужным. Что касается ваших действий, ваша свобода кончается там, где начинается свобода другого. В ментальной и духовной сфере вас ограничивают ваш внутренний цензор, а также моральный и интеллектуальный авторитет ваших оппонентов — согласитесь, что иногда мы несем такую чушь, что не мешало бы кому-нибудь нас одернуть.

В таком свободном демократичном обществе многое решают публичные споры и дебаты. В этом смысле эллинистический мир был первым, где многие (если не все) темы из любой области жизни, в том числе (о ужас!) и религиозной, дебатировались публично, на нормальном человеческом языке, на базе фактов и здравого рационального рассудка, а не мистики, суеверий и предрассудков.

Солнечные и лунные затмения как события представляют огромный исторический интерес, так как помогают датировать многие события с абсолютной точностью (с ошибкой плюс-минус 1 миллисекунда, тогда как радиоуглеродный метод дает нам точность в 400 лет). А теперь только факты.

Начиная с III тысячелетия до н. э. вавилоняне отмечали движение небесных тел на глиняных табличках (в течение двух тысяч лет), уже к 747 г. до н. э. во множестве хранившихся в двух «библиотеках». Вавилонские астрономы, систематизировавшие всю накопленную информацию, научились с большой точностью предсказывать и солнечные, и лунные затмения. Первый известный нам древнегреческий философ Фалес Милетский, по-видимому, знакомый с методом вавилонских астрономов, сумел предсказать солнечное затмение 28 мая 585 г. до н.э.