Фашистская Европа - Валерий Шамбаров

Благодаря этому «Отечественное Народное Движение» росло, его численность достигла 100 тыс. членов, на выборах оно получило 14 из 200 депутатских мест. Но тут уж всполошились другие партии. До сих пор они не придавали «Движению» серьезного значения, а оно оказалось конкурентом! Против «Отечественного народного движения» развернулась борьба. Антикапиталистические пункты поставили ему в вину – дескать, чем же эта партия отличается от коммунистов? Обвинили и в том, что организация Косолы финансируется и управляется «иностранной державой». Имелась в виду нацистская Германия, а Финляндия в это время ориентировалась на Англию.

От «Движения» отмежевались его главные союзники, сильная «Крестьянская партия», оно лишилось поддержки лютеранской церкви. Президент Финляндии и председатель консервативной партии Паасикиви откровенно предупреждал сторонников правительства – с «Отечественным народным движением» сотрудничать не стоит. Наконец, министр внутренних дел Урхо Кекконен в 1938 г. запретил партию. Правда, она выиграла судебный процесс, запрет был отменен. Но «Движение» стало постепенно хиреть, сходить на нет.

Впрочем, неудача фашистов в Финляндии имела под собой еще одну причину. В этой стране крайний национализм и тягу людей пощеголять в форме отлично использовало правительство. Иностранные дипломаты еще в начале 1930-х называли Финляндию «наиболее воинственным государством Европы»! Отмечали, что ее политика характеризуется «агрессивностью против России». Да-да! Не России против Финляндии, а Финляндии против России! Конечно, драться в одиночку ей было несподручно, но в аналитических сводках французских и немецких военных делался вывод – какая бы держава ни начала войну с СССР, финны непременно присоединятся к нападающим.

Национализм и агрессивность нагнетали целенаправленно. Писали о «Великой Финляндии», которая включит в себя Карелию, Вологду, Русский Север. Государство все-таки было маленьким, крупные контингенты вооруженных сил содержать было трудно. Но в Финляндии с гражданской войны сохранялся «шюцкор» – охранный корпус. Приписанные к нему граждане периодически проходили военные сборы, их числили вспомогательными частями армии. При «шюцкоре» действовали и подростковые организации. Существовали женские военизированные формирования «Лотта Свярд». В 1930-х годах в рядах шюцкоровцев числилось свыше 110 тыс. мужчин, 105 тыс. женщин, 30 тыс. юношей и 24 тыс. девочек. Тут были и форма, и приветствия, и парады, накручивалась пропагандистская обработка. Твои враги – русские… Считать ли это фашизмом? В Советском Союзе считали. Хотя система правления в Финляндии оставалась вполне демократической, совсем не фашистской.

А вот в соседней Эстонии демократия очень надоела гражданам. Ничего хорошего от нее не видели. Воровство и демагогия на узеньком провинциальном уровне. Но пример Германии и Италии многим понравился. Впечатляло финское «Движение Лапуа». В результате появился эстонский аналог «Вапсен» («Союз борцов за свободу»). На него, как и на финских фашистов, поначалу не обращали особого внимания. Однако «Вапсен» развернул активную агитацию. Число его сторонников множилось день ото дня, отделения возникали по разным городкам. «Вапсен» попытался действовать легитимным конституционным путем – и этим путем отменить саму демократическую конституцию! Был разработан проект новой конституции, предполагавший установление фашистской диктатуры. В октябре 1933 г. «Вапсен» сумел протащить свое детище на общенародный референдум.

Результаты стали ошеломляющими. Подавляющее большинство, 72,7 % голосов было подано за передачу власти «Вапсену» и упразднение прежней парламентской системы! Нет, не тут-то было. Переполошившийся премьер-министр Пяте выполнять такие волеизъявления не стал. Вместо этого собрал на совещание руководство военного министерства. Генералы заверили – войска поддержат правительство. 12 марта 1934 г. Пяте ввел чрезвычайное положение. Союз «Вапсен» был распущен и запрещен. После этого Пяте все-таки установил диктатуру, но свою собственную. Принялся править Эстонией без всяких массовых организаций.

В Латвии в 1930 г. возникла фашистская партия «Угун-скрустс» – «Огненный крест». Под «огненным крестом» понималась свастика. Но здесь, в отличие от Эстонии, правительство действовало оперативно. Не позволило фашистам набрать силу и устраивать референдумы, «Огненный крест» запретило. Его руководство во главе с Густавсом Целминьшем решило обойти запрет. Партия никуда не делась, ее просто переименовали в «Объединение латышского народа “Перконкрустс”» («Крест Перкунаса»). Перкунас – языческий латышский бог грома и молний, аналог славянского Перуна. Местные фашисты и впрямь крепко ударились в язычество, в промежутках между политическими митингами ринулись возрождать древние традиции, прыгать через костры, устраивать массовые купания голышом и прочие занимательные игрища. Для молодежи это показалось заманчивым, организация выросла до 5 тыс. человек.

Но власти не спускали с нее глаз, снова прижали. 30 января 1934 г. решением Рижского окружного суда «Перконкрустс» был запрещен. Что ж, руководители распустили его для видимости, но партия продолжала существовать. Мало ли кому захотелось собраться на лесных полянах, отметить языческий праздник? А заодно обсудить, как спасать Латвию, что делать с демократией и с евреями? Но 15 мая 1934 г. латышский премьер-министр Ульманис сделал то же самое, что его эстонский коллега Пяте. Опираясь на армию и полицию, распустил парламент, закрыл все газеты, которые ему не нравились, приостановил действие конституционных свобод.

Запрещенная партия, продолжавшая подпольную жизнь, Ульманису тоже не понравилась. Всех активистов арестовали. Руководитель «Перконкрустса» Целминын получил три года. Отсидел их в тюрьме и был выслан из Латвии. Соперники Ульманису не требовались. Когда истек срок полномочий президента Квиесиса, премьер сам себя назначил еще и президентом. А при этом официально принял титулы «вождя» и «отца нации».

«Огненные кресты»

По Франции мировой кризис ударил очень больно. Достаточно сказать, что оправиться от него Франция не смогла до самой войны, ее производство на четверть не дотянуло до показателей, достигнутых накануне кризиса. Блестящий и разрекламированный взлет обвалился. Результаты стали такими же, как в Германии: рост недовольства в народе, укрепление позиций коммунистов.

Выше рассказывалось, что под эгидой известного парфюмера Коти лейтенант д Артой создал ассоциацию бывших фронтовиков «Огненные кресты». С 1932 г. во главу этой организации выдвинулся энергичный полковник Франсуа де ля Рок, в войну он прославился в боях, и его отмечали как самого молодого командира батальона во французских войсках. Де ля Рок начал преобразовывать союз фронтовиков в массовое движение наподобие фашистского. Выдвигал лозунги о необходимости укрепить и перестроить государство на принципах «корпоративизма», формировал военизированные отряды.

Численность «Огненных крестов» достигла 300 тыс. человек. Но сказывались некоторые отличия от Германии. Аристократической натуре де ля Рока претило делать ставку на люмпенов. А среди рабочих попытки обрести опору оказывались неудачными. Рок пробовал копировать методы гитлеровской партии, например, устраивал бесплатные обеды для безработных. Однако французские пролетарии были куда более легкомысленными, чем их немецкие собратья, и куда более циничными. Скушав бесплатный обед, начинали насвистывать «Марсельезу» или «Интернационал». Или выкрикивали: «Де ля Рока повесить!».