Артистка - Юлия Монакова

– Пустое это всё, Белка, – выдохнул он и притянул её к себе. – Забудь, пожалуйста, о Саркисян и её коллегах по перу. Меньше всего я хочу, чтобы ты переживала за меня в связи с таким ерундовым поводом.

«Господи, как я его люблю… Как же сильно я его люблю!» – думала Вика почти в священном трепете, вглядываясь в дорогое лицо.

Разговор разбередил ей душу. После того, как Александр заснул, Вика ещё долго ворочалась на кровати, примеряя ситуацию на себя. Смогла бы она – вот так, как он, быть совершенно независимой от внешних факторов? Наплевать на общественное мнение и посвятить себя только карьере артистки?.. Наверное, не смогла бы. Хотя бы просто потому, что Белецкий, несомненно, являлся уникумом, а у неё не было уверенности в собственной гениальности. Она вообще постоянно в себе сомневалась. Странно, до института Вика была убеждена, что сможет сыграть всё что угодно. Однако во ВГИКе, вращаясь среди толпы своих невероятно талантливых сверстников, она постепенно начала отдавать себе отчёт в том, что является всего лишь одной из многих… Лицом из толпы.

Осторожно приподнявшись на постели, Вика прислушалась – на самом ли деле Александр спит, или же просто лежит неподвижно, размышляя о своём?.. Однако дыхание его было ровным и глубоким. В полумраке спальни черты лица были практически неразличимы, но Вика могла бы нарисовать его портрет даже с закрытыми глазами. Однако сейчас ей было не до этого.

Вика спустила ноги с кровати. Чтобы поскорее заснуть, нужно было выпить стакан тёплой воды с мёдом – её проверенный рецепт. По-быстрому натянув футболку Белецкого (она обожала носить вещи Александра, ночуя в его квартире, и он с удовольствием ей это позволял – без всякого эротического подтекста, просто как потакающий ребёнку взрослый, который разрешает поиграть с вожделенной игрушкой), Вика тихонько вышла из спальни. Подсвечивая себе мобильником, она спустилась по лестнице на кухню и зажгла там приглушённый свет. К счастью, домработница уже спала в своей комнате, так что Вика могла провести несколько минут в полном уединении – ей сейчас никого не хотелось видеть.

Достав банку мёда (не магазинного, а настоящего, домашнего, со своей пасеки – тётя Глаша регулярно покупала его у знакомого пчеловода), Вика налила в стакан кипятка и стала ждать, когда вода остынет. На краю стола валялась одна из тех жёлтых газетёнок, что так любят почитывать российские домохозяйки, – видимо, тётя Глаша забыла убрать. От нечего делать Вика подвинула газету к себе и начала лениво её просматривать. Всё как обычно – скандалы, интриги, расследования, жареные новости о звёздах шоу-бизнеса, слухи и сплетни.

Вдруг взгляд её споткнулся о заголовок: «Чёрная полоса Стрельникова», и в глаза моментально бросилась фотография Данилы. Они не виделись с того самого дня, когда состоялось тяжёлое объяснение в его квартире, и Вика понятия не имела, что происходит сейчас в жизни у её бывшего парня. На фото он был в тёмных очках, и под руку его заботливо поддерживала… Галинка. Вика узнала её сразу же, несмотря на то что видела девчонку пару раз в жизни, да и с момента их последней встречи в Ялте минуло уже восемь месяцев.

«Нелёгкий период начался в жизни молодого талантливого артиста Данилы Стрельникова, – начиналась статья. – В феврале состоялась премьера фильма Василя Тодоровича “Печаль минувших дней”, где Стрельников сыграл цесаревича Александра. Прямо во время церемонии, проходившей в одном из кинокомплексов Москвы, подруга Данилы Виктория Белкина ушла с другим – исполнителем главной роли Александром Белецким. Как стало известно нашему корреспонденту, Виктория – студентка актёрского факультета одного из театральных вузов столицы. Совершенно очевидно, что расчётливая девушка хладнокровно променяла молодого партнёра на более перспективного, знаменитого и опытного…»

– Какая феерическая чушь! – фыркнула Вика. – «Совершенно очевидно…» Ни черта вы не понимаете в человеческих отношениях…

«И вот снова удар судьбы – в Ялте скоропостижно скончался дедушка артиста, Анатолий Иванович Стрельников. Данила немедленно прервал съёмки, в которых был занят в настоящее время, и вылетел на похороны…»

Вика отложила газету. В груди у неё защемило. Дедушка умер!.. Милый славный дедуля, который звал её то Верочкой, то Валечкой и потчевал своими волшебными деликатесами… Как же так?.. Бедный Данька, он был ужасно привязан к деду…

Она, конечно, отдавала себе отчёт в том, что её вины в смерти дедушки нет. Однако ей было очень не по себе от мысли, что она не поддержала Данилу в этой трудной ситуации.

Вновь переведя взгляд на фотографию, она внимательнее присмотрелась к Галинке. Та, несомненно, с большой готовностью и охотой подставила Дане своё дружеское плечо – уж за это можно было не переживать.

Вика потянулась было к своему мобильнику, чтобы набрать Даниле соболезнующую смс. Звонить она не решалась – просто не была уверена в том, что он не бросит трубку. Однако, уже открыв поле ввода нового сообщения, она вдруг осадила себя. А стоит ли?.. Ей припомнился их последний разговор, Данин тяжёлый взгляд и его надрывное: «Убирайся отсюда!» Наверное, не следовало сейчас будить неприятные воспоминания. Ему сейчас и так нелегко…

Вика вздохнула и убрала телефон подальше, а затем с преувеличенной сосредоточенностью принялась болтать ложкой в стакане, размешивая мёд.

В конце месяца ей привалила неслыханная удача. Вернее, это не было банальным везением – успеху поспособствовал верный друг Фунтик. По его наводке Вика попала на кастинг в массовку нового фильма о балете. Она, конечно, не питала иллюзий насчёт собственной скромной персоны и понимала, что до балерины ей – как до Луны пешком. Но участие в массовке не требовало классической танцевальной школы; к тому же даже за мимолётное появление в кадре всё-таки очень неплохо платили. Финансовый вопрос по-прежнему стоял довольно остро: просить денег у Белецкого Вика стеснялась, а он, в силу своего – чисто мужского – тугодумия и не догадывался, что ей чего-то не хватает. Тем более Александр и сам периодически баловал её подарками. Но, конечно, это всё было не то – не то что деньги, заработанные собственным трудом.

Фунтик узнал о кастинге от своей Аллы и, разумеется, не смог не поделиться с Викой. Поначалу она восприняла предложение без должного энтузиазма – все кастинги, которые она посещала до этого, неизменно оканчивались тишиной. То есть ей не перезванивали и не приглашали на съёмку. Поначалу Вика недоумевала – неужели она и впрямь так удручающе бесталанна? А затем одна из начинающих актрис открыла ей глаза: в этой гонке побеждают самые быстрые, самые хваткие, самые бесстыжие. Ради полуминутного эпизода в полнометражном фильме или в сериале девушки готовы были лечь в постель не только с самими режиссёром, а даже с его помощниками. Вика не осуждала такие методы – каждый крутился, как мог. Просто ей самой это было совершенно чуждо. Правда, иногда в глубине души нет-нет да и начинался шевелиться маленький червячок страха – а что, если она так навсегда и останется невостребованной, не сумев переступить через себя?

Однако в новом кастинге получить роль через постель режиссёра никому из девушек не грозило, потому что режиссёром была женщина. «А что, если она лесбиянка?» – мрачно размышляла Вика, на всякий случай готовя себя к худшему, наскоро делая лёгкий макияж перед выходом из общаги. Это, конечно, было маловероятно – о Милане Фёдоровой СМИ неизменно писали как о примерной жене и заботливой матери двух своих детей, что оставляло маленькую надежду на честный кастинг. Впрочем, едва ли госпожа режиссёрша самолично отбирала народ в массовку своего фильма… Вероятнее всего, за это были ответственны ассистенты.