Прослушка. Перехват информации - Вадим Гребенников

По этому поводу можно пошутить так: наверно, земля, на которой стоит здание, не земля, а большой радиоприемник, трава состоит не из травинок, а из антенн, само посольство – не здание, а радиопередатчик, воздушные колебания переносят не воздух, а шпионские радиопередачи. Это, конечно, гипербола, но что-то реальное в этом все-таки есть.

Пролить свет на проблему позволяют интервью многих бывших высокопоставленных офицеров КГБ, в частности руководителя отдела по противодействию спецслужбам США, уволенного в 1992 году, и одного из начальников оперативно-технического управления КГБ, ушедшего в отставку в том же году.

То есть тех, кто в некоторой степени были заказчиками этой прослушки, или, по крайне мере, заинтересованными в ней лицами, и ее испытания проходили во время их службы. А они отзываются об электронной системе с похвалой.

Так что Бакатин передал не устаревшую и недееспособную технику, а совершенно секретную, новаторскую даже по уровню 1991 года, хотя с начала активной ее разработки прошло 20 лет. И в случае заселения дома очень даже эффективную.

Главный негатив был в том, что проанализировав полученную информацию, американцы узнали техническую характеристику всего прослушивающего комплекса, его возможности и сделали более или менее обоснованные выводы о наших перспективных направлениях работы как с научно-технической, так и с оперативной точки зрения. Все это нанесло огромный ущерб интересам России.

В конце 1980-х американские специалисты с помощью компьютерных томографов просветили основные конструкции строящегося здания. И выявили отдельные элементы в системе прослушки. Сделать же полномасштабные выводы американцам не удалось.

Представьте, что томограф выявил в бетонной плите инородное тело, которое там вроде бы не должно находиться. Затем стена взламывается, и в ней обнаруживается маленькая пластинка из непонятного материала. Что это, посторонний предмет, случайно попавший в бетон, или элемент блока питания? А попытайтесь отличить кабельную трассу прослушивающего устройства, например, от куска арматуры, под которую эта трасса замаскирована.

Советская разведка получила совершенно секретный американский документ с анализом всех найденных элементов. И узнали, что до некоторых главных узлов американцы так и не дошли, а часть блоков вообще прошла мимо их внимания. Что представляет собой система в целом, каковы ее параметры и принципы работы, как она действует, американские специалисты так и не поняли.

Справка начальника Оперативно-технического управления КГБ Андрея Быкова, представленная им в Генеральную прокуратуру РСФСР в конце 1991 года, сообщала, что в 1988 году КГБ располагал экспертными материалами американских специалистов, проводивших анализ по результатам своих поисково-технических мероприятий.

Они осуществили рентгеновский термосинтез и физический поиск оперативно-технического проникновения КГБ в новое здание американского посольства.

Анализ этих материалов с нашей стороны позволил сделать выводы, что американскими поисковиками обнаружена большая часть элементов, внедренных в строительную конструкцию, и их назначение определено практически правильно.

Вершиной всего американцы сочли саму конструкцию здания – 8-этажного «микрофона». Было объявлено, что направленное на него излучение соответствующей частоты модулируется (изменяется) некими специальными конструктивными элементами, которые способны улавливать звуковые колебания, возникающие при разговоре.

Таким образом, отраженное от здания излучение в измененном виде несет с собой информацию о том, что было произнесено внутри. Подозревали, что приемники излучения находятся в стоящей через дорогу храма Девяти мучеников Кизических. В разговорах американских экспертов она часто фигурировала как «храм Богородицы на телеметрии».

В докладе экс-директора Центральной разведки и экс-министра обороны США Джеймса Родни Шлезингера отмечалось: «Мы так и не поняли ни их технологии, ни стратегии их использования. Это можно было бы предвидеть и предсказать, но как страна мы не сумели оценить смелость, скрупулезность и масштабы этого проникновения».

В начале ноября 1991 года подполковник Вячеслав Асташин, примерно за месяц до того, как его детище сдали американцам, уволился в запас по собственному желанию. Наверно, это было формой протеста против политики Бакатина по развалу органов государственной безопасности Родины.

Из интервью его родного брата стало известно, что выступление американского посла в прессе повергло Асташина в шок. Его жена говорила, что он находился на грани помешательства. Потрясение было такой силы, что привело к инфаркту. Через 5 лет случился новый кризис в виде инсульта, что привело к летальному исходу…

Интересно, что примерно через год после увольнения Асташина со службы к нему на квартиру пришли два представителя американского консульства. Конечно, он их выслушал.

«Господин Асташин, мы знаем о вас все. Ваш потенциал, ваше затруднительное материальное положение. Есть выход. Советуем переселиться в США. У нас будете заниматься тем же, чем и в России, в одном из университетов создается кафедра спецтехники. Со штатом затруднений не будет, кого то пригласите вы, кого то назначим мы. Вы согласны?»

Асташин понимал, что американцам нужна не раскрытая прослушка, на что намекал один из гостей. Ведь после передачи американцам всей документации тайны его системы уже не существовало. А вот перспективные поиски и нереализованные идеи – вот, что они хотели купить под видом представления работы. А дельных мыслей у него было много, ведь его творческий потенциал был еще не раскрыт.

Тем не менее Асташин, не долго думая, сказал: «Я Родину не продаю». После развала СССР эти слова казались слишком высокопарными и ничего не значащими. Потому что именно в те годы началась массовая «утечка мозгов» за границу, прежде всего в ту же Америку. При этом совесть новых эмигрантов совсем не мучила.

На этом фоне поступок Асташина, несомненно, был мужественным и патриотическим. Ведь если бы он согласился на выезд в США и начал бы разрабатывать новые поколения своих изделий, то они стали бы применяться, главным образом, против России. А для него это было бы изменой Родине.

Поэтому в начале 1990-х годов подполковник КГБ СССР Вячеслав Асташин, верный своей присяге, не сумев пережить развала Союза и всеобщего «бардака», ушёл из жизни сравнительно молодым человеком – ему не было и 60 лет.

В советской разведке аббревиатура «ТФП» расшифровуется как тайное физическое проникновение. Целью таких операций, в первую очередь, было осуществление доступа к дипломатической почте, секретной документации и разговорам дипломатов в иностранных посольствах и консульствах.

В 1980-е годы структура легальной зарубежной резидентуры ПГУ КГБ включала в себя: резидента; оперативный и вспомогательный персонал. В последний входили офицер оперативно-технического обеспечения, сотрудники группы «Импульс» (координация радиосвязи групп наблюдения), офицер направления «РП» (электронная разведка), сотрудники направления «И» (компьютерная служба), шифровальщик и радист.