Время в моей власти - Геннадий Иванович Атаманов

ученые. Однако, перечитал я свои три листочка, и подумал: может, полезно народу познакомиться с тем, что я тогда насобирал о журналистике? Четвертая власть все-таки! Привожу без правки и сокращений.

"Скандал – это отчасти вообще в природе журналистики.

Собираясь на эту встречу, я был уверен, что современных примеров скандалов можно привести тьму, а вот подтверждение тезиса о скандальной природе журналистики лучше поискать у классиков литературы. Что они говорили о журналистике и журналистах? Ну вот, пожалуйста, Пушкин.

И мало горя мне, свободно ли печать

Морочит олухов, иль чуткая цензура

В журнальных замыслах стесняет балагура…

Многие классики более позднего времени или сотрудничали с газетами, или даже были штатными сотрудниками, как например Куприн. И оставили классики замечания о газетном деле и журналистах просто убийственные…

Куприн, рассказ "Кляча". Там есть такие слова о газетчиках: "у них не хватало ни ума, ни знаний, ни даже простой грамотности для других профессий". А о главном герое сказано следующее: "Нет! Он ни разу не приложил руки к позору газетного дела". (Герой, работая в газете, пытался писать только рассказы). Но потом "он сделался репортером и пробовал писать передовые статьи. Но ему был труден этот язык, несравненно более нелепый, чем язык полицейских рапортов. Иногда он по целому часу сидел в бессильном отчаянии, стараясь связать два предложения, оба начинающиеся с местоимения "который"…

Куприн был всю жизнь близок с газетчиками, но их изображения в его рассказах – одно "краше" другого. Чего стоит только репортерская компания из "маленького темного ресторанчика "Слава Петрограда"! – в рассказе "Штабс-капитан Рыбников".

Великий Бунин тоже не жаловал нашего брата, оставив карикатурные портреты сотрудников орловской губернской газеты. Например: "передовик, глупый, задумчивый человек" и т.п.

А в одном из рассказов так пишет, в общем-то о себе: "С кривой улыбкой я пишу газетным жаргоном о положении народной столовой и чайной, о доме трудолюбия, где бедные старики и старухи, измученные и обездоленные жизнью обречены под конец этой жизни выполнять идиотскую работу – трепать, например, мочало"…

Беспощаден и Паустовский: "Зашел в кафе. Там было полно журналистов – людей самоуверенных, глупых"…

А Чехов, прекрасно знавший газетную жизнь? Его рассказ о корреспонденте, собиравшемся на задание и много раз помянувшем редактора: с-скотина, которая заплатит по 5 копеек за строчку. С-скотина… Потом газетчик приехал на бал, и все вокруг восхищенно шептали: корреспондент, корреспондент! Но… Корреспондент упал с дивана, на котором заснул – и всё кончилось, всё восхищенье только снилось…

Рассказ юмористический, но все-таки…

А "критик висбаденский" у Тургенева?! "…В ложу всунулась голова красная, масленисто-потная, еще молодая, но уже беззубая, с плоскими длинными волосами, отвислым носом, огромными ушами, как у летучей мыши, с золотыми очками на любопытных и тупых глазенках, и с pince-nez на очках. Голова осмотрелась, увидала Марью Николаевну, дрянно осклабилась, закивала…

Критик висбаденский… Он нанят здешним откупщиком и потому обязан все хвалить и всем восторгаться, а сам весь налит гаденькой желчью, которую даже выпускать не смеет… он сплетник ужасный"…

А вот Алексей Толстой: император Николай I глядел с портрета на представителя прессы, точно желая сказать ему: "Пиджачишко коротенький, башмачишки желтые, нос в поту, вид гнусный"…

В общем, у классиков я не вспомнил и не нашел ни одного положительного слова о журналистах!

Более того, вспомнилось телеинтервью Виктора Астафьева, нашего современника: дескать, грешен он, и на войне воевал, все-таки людей убивал, и в газете работал, и там наврал, наврал…

Наверное, всякий работающий в журналистике должен знать эти слова классиков, чтобы как можно меньше эти слова относились к нему. Естественно, для этого надо не втягиваться в разные скандалы, стараться быть приличным человеком"…

"Демократия" как жизнь. Если можно так сказать…

Поразила, прямо поразила меня одна публикация в газете – беседа двух дам, корреспондентки да писательницы. "Демократки"… Обе – умницы, все-все знают, все-все понимают, изящно, умно, тонко, интересно рассуждают. Однако из этой вот беседы я как-то явственно почувствовал: да, это и есть конец света… Толкуют дамы обо всем: о жизни, о людях, о музыке, о литературе, о различных нюансах всего и вся… И – от и до – с первой строки и до последней, в тексте и контексте, одна мысль: добро и зло, хорошее и плохое, белое и черное, литература массовая, бульварная – все имеет право на жизнь. Подо все подводится фундаментально-оправдательная база. Цитата: "Массовая культура интересна тем, что удовлетворяет запросы огромного количества людей. И их запросы, по сути, ничем не отличаются от наших".

Вот так. "Демократия"…

Еще цитата: "Мне, наверное, не хочется, чтобы люди были культурными, умными или образованными. Мне хочется, чтобы они не страдали".

Ну, и т.д.

Полное, полнейшее, абсолютнейшее незнание, непонимание элементарных истин…

И это – "фея русского Интернета", "кумир молодежи", "лауреат молодежной премии "Триумф"…

Конец света.

Когда явится антихрист, люди будут подготовлены к его приходу "массовой культурой" – и такими вот "умными" и "добрыми" рассуждениями…

Думается, он будет рассуждать таким же образом, чем и привлечет к себе широкую публику – массы.

Кумиром станет…

Прямо даже не знаю, как начать… Не только я – многие оглушены, ошарашены, озадачены.

Так… В начале 2008 года в петербургском метрополитене произошел несчастный случай: погибла молодая девушка. Камера видеонаблюдения зафиксировала всё, а пленку потом показали по телевидению.

Девушка торопилась заскочить в стоящий вагон, но оступилась и упала на рельсы. На перроне рядом находились две молодые дамы, они всё видели, но… гуляющей походкой отошли в сторону. Не закричали, не замахали руками, не кинулись к машинисту… Буквально – никакой реакции!

Поезд уехал, они так же не спеша подошли, заглянули вниз…

Но ведь и в вагоне, куда пыталась заскочить девушка, кто-то же был! Есть кнопка связи с машинистом – нужно нажать ее, крикнуть!..

После этого в метрополитене новую инструкцию разработали: как пассажирам вести себя в подобных случаях, какие знаки подавать машинисту и т.п. Что ж, дело нужное, полезное – авось, кому-то поможет…

Ну, а резюме выходит страшное: где, в какой стране, возможна подобная реакция на случившееся?!

А ведь еще лет… да теперь уж лет двадцать назад! – народ бы так закричал, заорал, завизжал – и все кнопки нажал – безо всякой инструкции. Машинист пулей бы вылетел из кабины!

Когда-то Василий Шукшин написал публицистический рассказ: "Что с нами происходит?" О проблемах, в общем-то, житейских: о хамстве, равнодушии…

Страшно сказать: какой сегодня может быть заголовок? Когда