Орудие войны - Паоло Бачигалупи

Главный механик метался от одной панели к другой, пытаясь понять, что происходит.

– Это невозможно! – твердил он, пока его команда закачивала уплотнитель в один отсек за другим. – Почему не работает автоматическая подкачка?

– Мы качаем, сэр. Но мы не закрываем пробоины!

– Это невозможно!

Это могло быть невозможным, но оно происходило. Яркие красные огни злорадно светились, сообщая о снижении давления, а альтиметр показывал, что «Аннапурна» неуклонно снижается. Скорость снижения немного замедлилась, когда Амброз перенастроил турбины, чтобы удержать дирижабль в воздухе и помешать его падению, но все же «Аннапурна» продолжала терять высоту. К тому же они продолжали крениться на правый борт.

– В нас стреляют? – спросил Амброз у офицера артиллерийской части. – На нас напали дроны? Еще что-то?

– На радарах ничего нет, сэр. Ничего.

– Стелс-технология? – спросил Амброз.

– Мы бы почувствовали взрыв, – возразил главный механик, – невозможно серьезно повредить дирижабль так, чтобы мы ничего не почувствовали.

«Аннапурна» продолжала крениться. Палуба под ногами Амброза наклонилась так, что ему пришлось ухватиться за кресло, чтобы удержаться на ногах.

Никаких взрывов не было. Но он прекрасно понимал, что происходит. Он слишком часто бывал в бою, чтобы спутать его с чем-то другим.

– Эвакуируйте Исполнительный комитет, – велел он, – срочно. Нас атакуют.

Тул висел на трапике по правому борту «Аннапурны», цепляясь за металл. Он запустил когти в шов защитной оболочки, под которой скрывались баллоны с гелием. Потянул. Мышцы на руке надулись от натуги. Он рыкнул. Напрягся. Потянул сильнее.

Металл завизжал. Заклепки выскакивали, как пули. Лист оболочки повис, оторванный по всей длине. Еще раз зарычав, Тул оторвал его окончательно и отбросил от себя. Бронированный лист полетел вниз, сверкая в лунном свете, как серебряный листок с дерева. Внизу его ждали темные холодные воды Атлантики.

Тул вернулся к делу. Его когти, химически укрепленные, защищенные особой углеродной решеткой, были тверже алмаза и острее клинка катаны. Эти когти ярко сверкнули в арктической ночи. Он ткнул кулаком в плотный резиновый пузырь с гелием. Прорвал его. Когти погрузились глубоко в беззащитное теперь брюхо «Аннапурны».

Наружу брызнула липкая зеленая жидкость – автоуплотнители, которые должны были закрывать мелкие протечки.

Он полез глубже, засунул внутрь дирижабля руку по плечо. Толстые клейкие волокна, образовывавшие сетку для уплотнителей, налипли на руку. Он стряхнул их, снова сунул руку в дыру, расширяя ее.

Он рвал, терзал, царапал.

И вдруг все получилось. Уплотнительная жидкость полилась наружу огромными зелеными сгустками. Вместе с ней выпадали клубки перепутанных волокон и выходил гелий, державший дирижабль в воздухе.

«Аннапурна» немного накренилась. Тул продолжал расширять дыру в боку дирижабля, чтобы она ни в коем случае не смогла герметизироваться самостоятельно. Потом полез дальше, к следующему отсеку с гелием.

Рядом с ним сдвинулась какая-то панель, открывая темную дыру. Послышался тихий взрыв, и что-то вырвалось из дыры, сопровождаемое струей бледного дыма.

Ярко-алая ракета вспыхнула, поднимаясь в воздух, на мгновение зависла над дирижаблем и упала, полетела вниз, пылая.

Потом были еще вспышки: сигналы бедствия один за другим взрывались в ночном небе. Яркие красные звезды, призывающие каждый дирижабль или клипер в пределах ста миль. Поток сигналов, объявляющий, что «Аннапурна» гибнет.

Тул мрачно улыбался, пробираясь по поверхности дирижабля к следующему отсеку.

«Пускайте ракеты. Они отметят ваши могилы».

Сирена разбудила спящую Джонс. Она села, заткнула уши – сирены вопили невыносимо. Глаза резали светодиоды, показывающие, как выйти из дирижабля.

Она и так знала, что делать, благодаря долгим тренировкам. Она провела на борту «Аннапурны» достаточно времени, чтобы выучить порядок действий в аварийной ситуации. Она привычным движением скатилась с койки и покатилась дальше.

И ударилась о стену. Только попытавшись встать, она осознала, насколько серьезна ситуация. «Аннапурну» перекосило. Честно говоря, палуба уже стояла под углом сорок пять градусов.

Норны, что здесь творится?

Джонс на мгновение задумалась. Если бы она все еще служила на «Аннапурне», сейчас ее ждали бы в отделе разведки. Серверы и карты памяти необходимо сжечь и выбросить, чтобы данные не попали в руки врага.

Но теперь она была всего лишь пассажиром, персоналом при Исполнительном комитете. Значит, нужно эвакуироваться.

Она здесь больше не работает. Ей нужно просто выбраться отсюда.

Она схватила рабочий планшет. Его точно надо либо уничтожить, либо взять с собой. Она вызвала Энджа. Его лицо появилось на экране.

– Джонс! Где вы, черт возьми?

Выглядел он дико. Оранжевое аварийное освещение странно искажало его черты. Он куда-то бежал по коридору, тяжело дыша.

– Третья палуба, правый борт, в корме, – объяснила Джонс.

– Комитет эвакуируется, – сказал Эндж, – можете подойти на левый борт?

Она посмотрела на палубу:

– Попробую, сэр.

– Тогда вперед. У нас есть глайдер. Места для вас хватит, но ждать не станем. Ясно?

Ей было ясно. Исполнительный комитет нужно спасти. О ней подумают во вторую очередь, и то если ей повезет.

– Уже бегу.

– Еще утечки, сэр! – объявил Толли. – Мы только что потеряли десятый носовой!

– Этого не может быть! – воскликнул офицер артиллерийской части. – В нас никто не стреляет, – он показал на радар, – ни ракет, ни самолетов. Ни зениток, ни лазерных прицелов. Ничего!

– Идиот! Они уже здесь! – крикнул Амброз. – Поэтому мы и не можем их найти. На оболочке дирижабля засел Ударный Коготь.

– Что?

Вся команда обернулась, испуганная криком артиллериста. Он попытался справиться с собой.

– Но как?

– Как – не важно, – сказал Амброз, – важно, что они уже здесь. Это единственное объяснение. – Он мрачно посмотрел на приборы. Еще один отсек стремительно терял гелий. – Приведи ко мне начальников Когтей. Титану и Лезвию придется отправить своих драться, причем врукопашную. Воспользуемся носовыми техническими люками. Туда они еще не добрались.

– Есть, сэр.

– Действовать быстро, – велел Абмроз, – мы должны сохранить часть отсеков, иначе просто утонем.

На самом деле капитан уже начинал думать, сохранит ли «Аннапурна» плавучесть даже в таком состоянии. Слишком много красных ламп горело на приборной панели.

«Мой корабль. Мой прекрасный корабль».