Раб из нашего времени. Книга 10. Становление Империи - Юрий Иванович

Мало того, особо перспективным резидентам давались обещания спасти их с любым количеством родственников или приближённых, отправив в мир, пустой от иных разумных, но с приемлемыми условиями для выживания. А если кто не верил, приоткрывались некие тайны проникновения в мир Трёх Щитов остатков цивилизации Эйтранов. Подобные намёки и оговорки оказывались наиболее действенными.

Также не забыли пустить в разработку контакт с княгиней Верски и с членами ложи «Возвращение». Заминка у меня только получилась с передачей пароля, о котором я условился с княгиней. Как-то я опасался, что Апаша свяжет имя в пароле со мной, и начнутся ненужные вопросы.

Но главнокомандующий только фыркнула, когда прочитала вслух написанное мною на бумажке:

– «Посланник передаст Верски привет от Цезаря и вручит листок с нарисованным цветком»… Хм! А какой цветок?

– Любой. Но пусть будет ромашка. И это… не хотелось бы, чтобы наши знали, от кого такие контакты, – попытался я деликатно отмежеваться от имени Цезарь.

– Не переживай! Скажу, что это данные, полученные по моим агентурным каналам, – заверила меня Грозовая и умчалась действовать дальше.

Ну а я к тому времени (почти полдень!) понял, что мне пора прекращать лично участвовать в вербовке агентов и самому отправляться к линии фронта. Тогда как навербованных перебежчиков без меня, ближе к ночи, а то и к утру, поодиночке отправят в стан врага.

Оставалось встретиться с теми, кто мог мне помочь непосредственно в самом рейде. Причём речь шла не о людях, которые будут только мешать в моих передвижениях. И не о тайланцах, которым людоеды в последние дни перестали совершенно доверять, отведя в глубокие свои тылы, разоружив там и используя на самых непрестижных работах. Мне очень пригодились бы белые кречи, точнее говоря, только одна парочка или воин-одиночка, обеспечивающие разведку и прикрытие с воздуха.

Вся сложность заключалась в том, что белые сатиры, или, как их стали называть в последнее время, «мудрецы», изначально отказались от полётов на территорию врага. Это было одно из их главных условий при вступлении в империю Герчери. Поэтому оставалось надеяться лишь на добровольцев да на добрую волю старейшин. Ещё утром я высказал свои соображения по сопровождающим, и кречи обещали подумать. Но при этом так кривили своими мордочками рогатыми, что возникала почти стопроцентная уверенность: никого они не выделят, да и вряд ли кто согласится добровольцем. А сразу не отказали лишь по причине безмерного уважения ко мне как к экселенсу и атрегуту-коменданту.

Действительность меня приятно поразила. На месте условленной встречи, помимо нескольких стариков-мудрецов, меня ждали и четыре молодые особи, уже готовые к полёту. Одна женского рода и три – мужского. Мало того, мне тотчас бросился в глаза их окрас, изменившийся на чёрный. А вот запах остался прежний, никоим образом не напоминающий удушливую вонь чёрных сатиров.

По этому поводу мне и дали первые объяснения:

– Чёрный цвет может продержаться не более двух суток. Но с близкого расстояния нас сразу могут разоблачить из-за запаха, его никак изменить не получается, совсем иной уклад жизни и разное питание.

– Тогда и рисковать не стоит всем четверым, – решил я. – Мне хватит только двоих, а то и одного. Да и в случае опасности мне одиночку будет легче прикрыть ударами с земли. Выбирайте сами, кто из вас самый быстрый в полёте.

Добровольцы оказались настроены более чем решительно, каждый желал оказаться у меня в сопровождающих. Но после короткого спора между ними и нескольких реплик со стороны старших победил кандидат, отвечающий моему условию: скорости полёта. Вернее, кандидатка. Особь женского рода с удивительным именем Синцерра. Ей, может, не хватало ударной массы тела или общей мускульной силы, но, по всеобщему признанию, она считалась уникальной в плане скорости, потолка полёта и общей продолжительности пребывания в воздухе.

А иного мне и не требовалось. И уже наедине с союзницей я в течение получаса оговаривал разные условные знаки, которыми нам следовало обмениваться во время рейда. Синцерра оказалась быстрой не только в полете, но и в учёбе, схватывала всё на лету и запоминала любые инструкции без повторения. И хоть я никак не мог избавиться от подспудной ненависти к кречам, нашим общением я остался вполне доволен: с такой помощницей у меня опасная вылазка превратится в лёгкую прогулку.

Свою метку Иггельда я повесил на крашеную кречи. Будет мне видна издалека, и уж никак не перепутаю с врагами, окажись она вдруг в их гуще.

Окончательно собравшись и наскоро пообедав, мы отправились в путь.

Единственное, что меня несколько раздражало и нервировало, так это навязанная мне опека. К линии фронта меня решила проводить лично принцесса Вера Ивлаева-Герчери, возглавившая отряд из пятидесяти всадников. На мои высказывания, что это лишнее, её высочество заявило:

– Мне в любом случае надо проехаться на фронт и проинспектировать установленные там огнемёты. Так что не привередничай, а скажи спасибо за такой надёжный эскорт. И не надо!.. Не надо с таким скепсисом ухмыляться!..

Понимала, что это я скорее буду вынужден защищать их в случае опасности, чем они меня. Но спорить я не стал, не хотел портить себе предбоевое настроение.

К линии фронта (так называемой) мы добрались уже в сумерках. Траншей и рвов, разделяющих армии, здесь не было. Зато на всей протяжённости с обеих сторон торчали острыми зубьями заборы из кольев, громоздились засеки из поваленных деревьев, а на особо опасных для прорыва конницы направлениях возвышались временные стены из тяжеленных валунов. Сразу бросалось в глаза, что война здесь уже не первую неделю велась позиционная, идти в явное наступление никто не спешил. Или тщательно скрывал свои намерения.

По поводу нашей армии я точно знал, что наступления не предвидится. Слишком мало сил. Так что главная задача перед людьми стояла одна: укрепить линии обороны и стоящие в прифронтовой полосе крепости. Но вот против малых групп или одиночек данная линия фронта оставалась вполне прозрачной и проходимой.

Синцерра нас в движении опередила, успела к моему прибытию осмотреть позиции противника и вскоре в небольшой рощице мне доложила:

– Никаких скоплений зроаков не видно, туч чёрных кречи тоже не заметила. В восточном направлении дымятся остатки небольшого леса, это примерно на пути твоего движения. Поэтому советую сместиться на пять километров левее, и уже там проходить линию фронта.

Так и сделали, тем более что оттуда к нужному городку по прямой оставалось чуть более пятнадцати километров. А там и ночь наступила такая, что хоть глаз выколи. Пасмурность, почти закрывшая звёзды, мне только на руку оказалась. Прикрепив к луке седла специфической формы шлем зроака, и ведя коня в поводу, я довольно легко прошёл километровую зону фронта. Только в одном месте пришлось упокоить засевший в замаскированной яме дозор. Обходить его было слишком далеко и долго, поэтому я нагло вышел на него, и на первое требование «Стоять!», уверенно ответил: