Не оставляй меня - Эмма Скотт

Она почувствовала, что я возбужден и погладила меня через фланелевые брюки.

– Джона… – она придвинулась ко мне, притягивая меня ближе своей ногой, – я хочу этого. Так сильно. А ты можешь?

– О, я могу, – сказал я, – и я собираюсь это сделать.

Она слабо застонала прямо в мой рот, когда я крепко поцеловал ее, в то время как мои руки искали ее грудь под рубашкой. Ощущение их веса и ее нежной кожи в моих грубых ладонях.

Вся она, ее дыхание, ее запах, то, как она целовала меня… я никогда не хотел кого-то так сильно. Никогда.

– Не переставай целовать меня, – прошептала она мне в губы, когда я набирал воздух, – я умру, если ты это сделаешь…

Мои губы снова нашли ее, в то время как наши тела качались вместе, ее бедра поднимались навстречу моим. Я крепко прижал ее к себе, сильно сжимая, как будто мы были уже обнажены, и я был внутри нее.

Ее пальцы боролись с пуговицами на рубашке.

– Сними ее, – прошептала она.

Вместо этого я разорвал ее, пуговицы полетели, и она вскрикнула, наполовину от удивления, наполовину от желания, когда ее грудь освободилась. Холодный воздух сразу же заставил ее соски затвердеть, и я поцеловал один из них, посасывая и вращая языком. Желание поднялось прямо от паха к голове.

Чувствуя головокружение от желания и влечения, я перешел к другой груди, когда она выгнула спину навстречу моим губам.

– О боже, да… – ее голос сорвался на шипение, и ее рука скользнула под пояс моих брюк. Ее пальцы сомкнулись вокруг моего ноющего члена, поглаживая.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, – сказал я, прижимаясь губами к ее шее, посасывая и покусывая, – это будет не очень веселая ночь для тебя.

– Нет, – ответила она, – ты кончишь со мной. Мы кончим вместе.

– Ты оптимистка.

– А ты недостаточно голый, – ответила она. Она стянула с меня рубашку и отшвырнула ее в сторону. Кожа к коже, ее груди прижались к моей груди. Мои руки запутались в ее волосах, удерживая ее голову, пока я целовал сладкий, карамельно-сочный рот.

– Я хочу этого… хочу тебя, – мне хотелось ощутить всю ее изысканную мягкость и тепло повсюду.

Я снял штаны и боксеры. Она выскользнула из трусиков и притянула меня к себе. Ее рот снова взял мой, и ее ноги раздвинулись, а я был чертовски тверд…

– Черт, у меня ничего нет…

– Карман моей рубашки, – прошептала она мне в шею.

Я мог бы заплакать от облегчения, но это заняло бы слишком много времени. Я выудил презерватив из переднего кармана порванной рубашки, которая все еще была частично на ней. Я сорвал обертку, и через несколько секунд был готов.

– Джона, – прошептала Кейси, раздвигая бедра и беря меня за руку, чтобы направлять, – я так сильно хочу тебя… – слова оборвались, когда она выгнула спину, и я скользнул в нее.

У меня не было слов. Не было мыслей. Только чистое, совершенное ощущение ее теплой, влажной тесноты, вбирающей меня в себя, удерживающей, сжимающей и обволакивающей, пока я не погрузился так глубоко, как только мог. Затем ее ногти впились в мои лопатки, она наклонила бедра, и я оказался глубже.

– Господи, Кейс, – стон вырвался из меня. Я схватил ее за бедро одной рукой, поднимая ее тело навстречу моему. Толкаясь в нее, вдавливая ее в землю, толкаясь медленно. В лунном свете ее лицо исказилось от удовольствия, глаза были закрыты, рот открыт, горло и спина выгнуты дугой, чтобы каждый раз принимать меня целиком.

– Джона, – выдохнула она. – Еще… пожалуйста…

Ее бедра теперь поднимались и опускались быстрее, и я подстраивался под ее темп, держась в тандеме с ней, не думая. Ее ноги поднялись и обвились вокруг моей талии, стягивая с нас спальный мешок. Я не чувствовал холода. Только ее кожа на моей, сладкий жар ее тела и звуки ее растущего удовольствия.

– В тебе так хорошо, – сказал я ей, двигаясь теперь быстрее, – как такое вообще возможно?

– Это все ты. Боже… – ее глаза расширились, – тебе нужно увидеть звезды.

Я обхватил ее руками и перекатился на спину, потянув ее на себя. Она поднялась к небесам, оседлав меня. И, господи боже, звезды… миллионы из них кружились на блестящем фоне красоты Кейси. Они были ничем по сравнению с ней. Ничем.

Она стянула с себя порванную рубашку и отшвырнула ее в сторону. Ее бледная обнаженная кожа сияла, а темные чернила татуировок обвивали ее руки, как виноградные лозы.

Ее груди, полные и прекрасные, вздымались и опускались, ее спина выгнулась дугой, волосы, как белый шелк, рассыпались по спине.

Я сдерживался, чтобы не кончить раньше времени, цеплялся за весь мир, чтобы дождаться ее, чтобы сделать все для нее как можно лучше. Ее вздохи превратились в крики, мое имя произнесенное шепотом, становилось все громче. Она откинулась назад и положила руки на мои бедра позади себя, ее тело выгнулось и открылось мне. Это меня добило. Я больше не мог этого выносить. Я приподнялся, крепко сжал ее бедра и повалил вниз, входя в нее снова и снова.

– Кончай, Кейс, – прорычал я сквозь стиснутые зубы, – дай мне посмотреть, как тебе хорошо.

Она вскрикнула, ее тело содрогнулось и крепко сжалось вокруг меня. Вид ее лица, когда она кончила, его невероятная красота, понимание, что это я заставил ее выглядеть так, доставил ей удовольствие, помогло мне опомниться.

Я толкнулся в нее последний раз и кончил сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Я все еще двигался, взрываясь в Кейси, которая теперь хныкала, ее голос был разорван в клочья, а затем, наконец, наступила тишина, нарушаемая только нашим затрудненным дыханием.

Кейси смотрела на меня сверху вниз с озадаченной улыбкой на лице. Она медленно опустилась на меня, прижавшись грудью к моей вздымающейся груди. Положила голову мне под подбородок, и ее мягкие волосы упали мне на шею. С усилием я поднял свои дрожащие руки и обнял ее. Шелковистая кожа ее обнаженной спины была под моими руками. Я уставился на звезды над головой, словно потерявшись.

И вроде как найдясь.

– Ты в порядке? – прошептала она.

– О да.

– Твое сердце бьется так быстро.

Я просунул руку между нами.

– Как и твое.

Я почувствовал, как ее смех прошелся по моей обнаженной коже.

– Это было нереально, – прошептала она, – я никогда… то есть, у меня было, но не так. Никогда так не было.

По темно-синему небу пронеслась звезда, пронзив усыпанный бриллиантами ночной купол.

– Да, – прошептал я, – такого никогда не было.

– Как ты думаешь, остальные нас услышали?

– Я почти уверен, что нас услышала вся территория трех штатов, – мои руки лениво скользнули по ее спине, – смотритель парка в любую минуту может спуститься с этого холма, чтобы выяснить, кто мучил горного льва.