Париж на час - Анна Дубчак

Окончательно запутавшись в своих чувствах, Саша взяла маленькую дочку за руку и повела в ванную комнату — мыться.

— Папа?! — сказала девочка, оглядываясь.

— Папа в Москве. Вот приедем, и ты его увидишь.

Смешно выставив ладошки, Маша улыбалась. Она ничегошеньки не понимала. Она еще была так мала.

Уложив дочку спать, Саша прошлась по квартире. Игорь сказал, что Ольга Дмитриевна купила эту квартиру в прошлом году. Прекрасное приобретение! Просторная, с окнами в пол. За стеклом переливался огнями Берлин…

Саша обошла все комнаты — ковры, диваны, полупустые книжные полки с какими-то рекламными проспектами, журналами. Квартира не выглядела жилой, она еще пахла краской, штукатуркой. Стены пустые — она улыбнулась. Совсем как дом Игоря. Быть может, когда-нибудь Ольга Дмитриевна поручит, точнее, доверит ей оформить и эту квартиру. Необязательно расписывать стены, можно просто поработать над интерьером. Ладно, время покажет.

Она взяла с полки пачку журналов и расположилась на диване. В основном это были журналы «WOHNIDEE», старые выпуски. Листая, она представляла себе, как Ольга Дмитриевна, покупая эту квартиру, мечтала сделать ее уютной, теплой… Хотя она ведь могла купить ее с целью сдавать…

Из одного из журналов выпали фотографии. Они рассыпались по полу, Саше пришлось их подбирать. Это были снимки, сделанные в какой-то квартире или доме. Спальня, над кроватью прямо на стене словно расцвел розовый куст. Нет, этого не может быть… А это? Просторный холл, залитый солнцем, и на стене выписана сценка из французской пасторали. Или вот еще. Большая гостиная, стены которой расписаны, как лавандовые поля. Ведь это ее работы. Ее старые работы. Она расписывала дом там, в Подмосковье… Выходит, Ольга Дмитриевна основательно подготовилась, собрала информацию о ней, о Саше, прежде чем нанять ее работать в дом сына. Но ведь у нее на это были чуть ли не сутки! После разговора на детской площадке она довольно быстро приняла решение нанять ее. И как эти фотографии оказались в Берлине? Она что, привезла эти старые немецкие журналы из Москвы сюда, в эту квартиру? Ей что, больше делать нечего, кроме как возить такую тяжесть в самолете?

Из следующего журнала тоже выпали фотографии. Только теперь на фото были они с Валерой. Такие снимки получаются, когда за людьми следят. Когда срабатывает стоп-кадр: вот Саша выходит из дома с коляской, вот Валера садится в свою машину… И крупный план.

Неужели она таким образом подыскивала невесту для сына? Но почему выбрала ее, Сашу? Неужели во всей Москве невозможно было найти незамужнюю девушку без ребенка? Зачем ей понадобилась замужняя женщина? И при чем здесь фотографии ее работ? Она что, мечтала найти и жену, и художника-дизайнера в одном флаконе?

Вернулся Игорь. Как всегда, нагруженный подарками. Он протянул ей большую коробку, перевязанную красной лентой. Как в кино. Там была короткая соболиная шубка.

— Надень, прошу тебя! Если окажется велика, то нам обменяют!

Он сам надел на нее, на бесчувственную, перепуганную, шубу.

— Игорь, нам надо поговорить…

…

— Ольга Дмитриевна, это я, Седов, — сказал он в микрофон домофона.

— Валерий Николаевич? Минутку. Открываю.

Она открыла ему, но войти не дала.

— Валерий Николаевич, — сказала она каким-то странным голосом. — Как хорошо, что вы приехали. Вы мне очень нужны. Очень!

Ее мобильный надрывался у нее за спиной. Выглянула Лена.

— Ма, ты чего шумишь? Даня спит.

— Извини, детка. Иди, нам с Валерием Николаевичем прогуляться надо.

Она вышла и заперла за собой дверь.

— Представляете, мне целый вечер звонят из поселка. Вроде бы там дым… Или в наш дом кто пробрался, поджег, или замыкание. Хоть бы не пожар! Игоря нет, они с Сашенькой в Берлине, а я совсем одна. Это просто счастье, что вы пришли!

— Ну хорошо… Пойдемте!

Они сели в машину.

— Вы думаете, я не знаю, что вы злитесь на меня? Все понимаю. Но в делах сердечных, сами понимаете, законов нет. Если вы думаете, что я потворствовала их отношениям, которые вы, вероятно, считаете связью…

Снова зазвонил телефон. Она выключила его совсем.

— Ну вот. Чего звонить, когда мы едем, правда ведь? Так вот. Сашенька влюбилась в Игоря, а он от нее вообще без ума. Вы страдаете, это понятно. Но что тут поделать? Я вам так скажу, если у них не сложится, вы уж примите Сашеньку обратно. Я же вижу, как она страдает, как места себе не находит. И знаете, из-за кого? Из-за вас, Валерий Николаевич. Она же предала вас… Поэтому неспокойна. Вы бы уже отпустили ее…

Он молчал. Конечно, решившись на этот визит, он и хотел поговорить о Саше, но не предполагал, что его будут в чем-то еще и обвинять.

Ему хотелось хотя бы через разговор о ней быть к ней ближе. Через боль. Ведь Ольга Дмитриевна никогда не будет на его стороне, это ясно. На что он надеялся? Какой ужасный и холодный вечер! И вот в такую непогоду и с таким настроением ему, получается, не к кому и пойти! Разве что снова к Алику. Но у Алика своя жизнь. Он потому и живет отдельно от семьи, чтобы заниматься своими делами. А тут он, Седов, со своими проблемами.

— Хоть бы там все было нормально…

— А кто вам звонил-то? Соседи? Вроде бы там поблизости никого и нет, — сказал он, тут же поняв, что проговорился.

— Да вы не тушуйтесь. Я бы тоже на вашем месте установила слежку за женой… — Она тихо рассмеялась. — Вернее, за мужем. Хотя мой муж, я знаю, никогда мне не изменял. А если бы и изменил, то я бы его простила. Золотой был человек. К сожалению, он ушел из жизни, а выходить замуж за кого попало не хотелось. Вот и прожила последние пятнадцать лет одна. Нет, конечно, у меня был друг, но — не муж. Муж — это другое. Это защита. Опора. Он всегда рядом и понимает с полуслова. Вы, наверное, ненавидите меня, да? Презираете? Но я на самом деле свободолюбивый человек, и это при том, что уважаю институт брака.

Она так много говорила и была такая возбужденная, что Седов мечтал уже только об одном — поскорее приехать в поселок.

… Темным мрачным замком смотрелся огромный дом с башенками на фоне летящего густого мокрого снега, подсвеченного мощным прожектором.

— Дыма нет, так что все в порядке. Думаю, кто-то над вами просто пошутил.

— Пойдемте, пожалуйста… Вообще-то здесь есть сторож. Я звонила ему, но он, наверное, пьян или спит. Трубку не берет. Шагайте вот тут, где посуше… Хотя здесь повсюду грязь… Дорожки еще не сделаны, да и в саду предстоит много работы. Как говорится, начать и кончить! Вот сюда, осторожно, не поскользнитесь!

Они прошли от ворот к крыльцу, утопая в грязной снежной каше. Ольга Дмитриевна первая поднялась на крыльцо и принялась звенеть ключами. Наконец она открыла дверь, вспыхнул свет. Седов зажмурился.