Бойтесь данайцев, дары приносящих - Анна и Сергей Литвиновы

Подмосковье,

военный городок (Звездный).

Галя

Тренировки в Центре подготовки космонавтов возобновились.

Провотворов все больше пребывал где-то в сферах, на Чкаловской появлялся редко. С Галей разговаривал сухо, по-служебному.

А в их небольшом девичьем кругу неизвестно почему распространилась мысль, что летит Валя Большая. Непонятно откуда она взялась и кто произнес ее первой. Наоборот, все руководители, включая Провотворова и даже заезжавших в центр маршалов, а также Королева и Келдыша, говорили, что ничего еще не решено, и решено быть не может, и все определится за день-два до старта, и надо быть прекрасно готовым всем шестерым, и прочая ля-ля-ля три рубля. Однако чем больше начальники говорили, тем сильнее девчата уверялись в обратном: да, Валентина Большая – кандидат номер один. И шептались, что вроде бы самому Хрущеву возили фотки всей девичьей шестерки, и он безапелляционно ткнул пальцем именно в Валюху. Да и потом, шептались, она Никите, что называется, социально близкая. Ткачиха – ведь всем известно, как Никита Сергеевич любит ткачих! Вдобавок не отягощена никаким высшим образованием (как и сам первый секретарь, и почти все руководители страны из Президиума ЦК) – наглядное свидетельство того, что любая кухарка может, при справедливом строе, управлять государством, а любая ткачиха – в космос слетать. А другие кандидатки какие-то шибко умные. Вторая Валя, Маленькая, авиационный окончила, летчица, в парадах в Тушине участвовала. Жанна – педагог, иностранный преподает и мастер спорта по парашютизму. Ира – инженер и член сборной СССР по парашютному спорту. Нет, как-то это слишком заумно. А может, просто Валина физиономия Хрущу глянулась. В мире мужчин ведь так: кто личиком мужикам нравится, тот и на коне. А остальным говорят: нет, извините, не подходите, зайдите завтра.

В первое время, как мысль эта, о готовой кандидатке на полет, овладела массами, они, остальные девочки из отряда, Вале Первой настоящую обструкцию устроили. Не сговариваясь даже. Само так получилось. Не общались с ней и даже отворачивались демонстративно, когда она у них чего-то спрашивала.

А Галя по вечерам на своей койке в профилактории мечтала – пусть и грех был большой, – чтобы Валентина где-нибудь упала, хоть с парашютом, хоть без, и переломала бы себе все ноги. И хоть Галя понимала, что даже в таком случае ее собственные шансы на полет весьма малы и призрачны – в рядах первых запасных шли Валя Маленькая и Ирина, все равно было страшно обидно: почему ей – все, а мне – ничего?

Ситуация с бойкотом Валентины была настолько явной, что ее даже заметили мужики-космонавты. А может, нажаловался им кто. И так как варились все в одном котле – зарядка, завтрак, построение, обед, все вместе – не устраивали никаких собраний с протоколами, а просто задержались после ужина и поговорили. Сначала выступил Юра Самый Первый. Потом Гера. Говорили, каждый со своей стороны, одно: да, бывает страшно обидно и больно, когда в полет назначают другого. Но это тоже испытание, вызов, вроде центрифуги или сурдокамеры, и его тоже надо претерпеть. И выйти из него достойно, как подобает советским людям и комсомольцам, не унизить себя пошлостью, обидой и склоками.

После этого внешне отношения наладились, но в сердце обида на Валентину Большую у Галины все равно осталась. На всю жизнь осталась.

* * *

А однажды Галю вызвал к себе в кабинет Провотворов. В последнее время никаких шагов к близости он не делал – ни к душевной, ни даже к телесной. Ну, и ладно, думала она. Прощай, мой друг, прощай. Ищи себе более податливую девушку – из официанток, буфетчиц и других представительниц «службы бэ».

В этот раз генерал был мрачнее тучи. С ходу, не предложив сесть, огорошил вопросом:

– Кто сказал Королеву, что мы с тобой находимся в связи?

– А мы находимся?

– Оставь этот глумливый тон, Иноземцева! Ты понимаешь, что это может значить? Для тебя и, главное, для меня? У меня сейчас как раз отношения с Сергеем Павловичем далеко не радужные. Он мне, конечно, формально не начальник – но, чтобы меня поддеть, начнет разглашать эту информацию. Дойдет до моего командования, до маршалов, до главкома ВВС, до министра! Ты представляешь, какой скандал!? И тебе после такого уж точно никакой космос не светит!

– Мне он и так, насколько я понимаю, не светит. А вы чего всполошились? Это я замужем, а вы ведь, Иван Петрович, человек неженатый. Ну, соблазнили молоденькую и хорошенькую девушку – случился грех. Так ведь я на вас ни в партком, ни командованию телеги не пишу. Живите себе спокойно.

– Как ты не понимаешь?! Ведь ты – моя подчиненная!

– Ну, и что теперь? Сплетня на вороту не виснет. А если вас так эта ситуация задевает – сделайте мне официальное предложение, как когда-то намеревались. Предложите, к примеру, руку и сердце. И тогда никто не придерется, комар носу не подточит.

– Но ведь ты замужем.

– Ради такого случая я, может, подумаю и разведусь.

– Ты мне лучше скажи: как ты могла допустить, что слухи о нас дошли до Королева?

«Нет-нет-нет, ни к какой свадьбе он не готов. А я? Я хотела бы быть с ним? До самого конца – как говорится, пока смерть не разлучит нас? Ему ведь за пятьдесят, он уже старый и с каждым годом будет становится все старше, дряблая кожа, вялые мышцы, вставные зубы… Нет, фу! Как я его почти любила?.. А теперь он пытается докопаться, кто узнал о нашем былом романе. Трус и перестраховщик».

– Я? – переспросила она. – Как я могла допустить, что о нас узнали? А вы мало со мной на своей «Победе» разъезжали? В самом Кремле в Георгиевском зале на ушко нашептывали, интимную близость предлагали? Вы ведь мне сто раз твердили: у нас везде даже стены имеют уши!

– Нет-нет, кто-то на нас Королеву настучал. И я даже догадываюсь, кто конкретно.

– Что вы говорите?

– Это твой муж. Иноземцев. Он мало того что в ОКБ работает и поэтому с Сергеем Павловичем встречается, так еще и свекровь твоя, Антонина Дмитриевна, у Королева некогда в подружках-секретаршах ходила. А сейчас она в столицу со своей периферии приезжала, с ЭсПэ встречалась – значит, или она, или муж твой ему шепнули.

– Да откуда вы знаете?!

– А как еще ты объяснишь случившееся? Представь, приглашает меня к себе в ОКБ Королев – по делам, конечно, – я еду. А он, между делом, по ходу разговора, глумливо так о нас с тобой речь заводит! И даже не в предположительном тоне, а наверняка: знаю, знаю, говорит, брат Иван Петрович, какую ты себе девчонку отхватил, парашютистку, космонавтку, молодец, поздравляю! Иноземцева, говорит, классный кадр! И это как раз в тот момент, когда мы с ним по вопросу полета двух женщин бодаемся! Я в лице ВВС хочу, чтобы две девушки летели, на двух кораблях. А он против. И по боевому применению корабля «Восток» у нас споры! И по тому, что надо весь пилотируемый космос в руки ВВС отдать! А тут твой муж ему такой подарок против меня преподносит!

– Не думала я, что вы, Иван Петрович, столь подвержены воздействию сплетен.