Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - Пер Валё

– Кто?

– Он.

Через четверть часа перед домом на Рунебергсгатан остались только Колльберг и Стенстрём.

– Я приехал как раз вовремя и видел, как ты его скрутил. Я стоял прямо напротив дома. Где ты этому научился?

– Понимаешь, я старый десантник. Пользуюсь этим иногда.

– Дьявольская штука. Я такого еще никогда не видел. Таким приемом кого угодно можно скрутить.

– В августе шакал родился, в сентябре первый дождик пролился, я такого потопа никогда не видал, сразу же завыл шакал.

– Что это?

– Цитата, – ответил Колльберг. – Это написал некто Киплинг.

Мартин Бек смотрел на сидящего перед ним с угрюмым видом мужчину, с рукой на перевязи. Он наклонил голову и упорно разглядывал пол.

Этой минуты Мартин Бек ждал шесть с половиной месяцев. Он подался вперед и включил магнитофон.

– Вас зовут Фольке Леннарт Бенгтссон, вы родились в Стокгольме шестого августа 1926 года, живете на Рёрстрандгатан в Стокгольме. Правильно?

Мужчина едва заметно кивнул.

– Вы должны отвечать вслух, – сказал Мартин Бек.

– Да, – ответил мужчина по имени Фольке Бенгтссон. – Да, правильно.

– Вы признаете себя виновным в убийстве на сексуальной почве американской гражданки Розанны Макгроу и в том, что совершили это убийство в ночь с четвертого на пятое июля прошлого года?

– Я никого не убивал, – прошептал Фольке Бенгтссон.

– Говорите громко.

– Не признаю.

– Вы уже признались, что познакомились с Розанной Макгроу четвертого июля прошлого года на экскурсионном пароходе «Диана». Правильно?

– Нет. Я не знал, как ее зовут.

– У нас есть доказательства, что вы были с ней четвертого июля. Ночью у нее в каюте вы убили ее и бросили труп в воду.

– Нет, это неправда!

– Вы убили ее тем же способом, которым пытались убить женщину на Рунебергсгатан?

– Я не хотел ее убивать.

– Кого вы не хотели убивать?

– Эту девушку. Она ходила за мной. Приглашала к себе домой. Она говорила со мной несерьезно. Хотела только унизить меня.

– Розанна Макгроу тоже хотела вас унизить? Поэтому вы ее убили?

– Не знаю.

– Вы были у нее в каюте?

– Не помню. Может, и был. Не знаю.

Мартин Бек молча смотрел на него. Наконец спросил:

– Вы очень устали?

– Нет, не очень. Я совсем не устал.

– Рука болит?

– Уже нет. В больнице мне сделали укол.

– Когда вчера вечером вы увидели эту женщину, то вспомнили о другой, в прошлом году на пароходе?

– Это были не женщины.

– Как вы сказали? Да нет же, это были женщины.

– Нет… они были как животные.

– Не понимаю.

– Они как зверь… во власти… во власти…

– Чьей? Вашей власти?

– Господи, вы смеетесь надо мной. Во власти своего распутства. Они обе жертвы своего бесстыдства.

Тридцать секунд тишины.

– Вы действительно так думаете?

– Так думаю я и все порядочные люди, кроме развратников и дегенератов.

– Вам не нравились эти женщины? Розанна Макгроу и девушка с Рунебергсгатан, как же ее зовут…

– Соня Хансон. – Он буквально выплюнул из себя это имя.

– Правильно. Она не нравилась вам?

– Я ненавижу ее. Ту, другую, я тоже ненавидел. Я уже ее хорошо не помню. Разве вы не видите, как они себя ведут? Разве не понимаете, что значит быть мужчиной?

Он говорил торопливо и жадно.

– Нет. Что, собственно, вы имеете в виду?

– Бр-р-р. Они гнусные. Ходят по земле высокомерные и развратные, каждому навязываются и надоедают.

– Вы иногда ходите к проституткам?

– Проститутки совсем не такие отвратительные и бесстыдные. Кроме того, они за это берут деньги, у них остались хотя бы остатки целомудрия.

– Вы помните, что ответили, когда я задал вам этот вопрос в прошлый раз?

– Нет…

– Вы не помните, как я вас спрашивал, ходите ли вы к проституткам?

– Нет, вы в самом деле меня об этом спрашивали?

Мартин Бек молчал и тер кончик носа.

– Я могу вам помочь, – сказал он наконец.

– Как вы сказали? Помочь? Как вы можете мне помочь? Теперь? После всего того…

– Я хочу помочь вам вспомнить.

– Ага.

– Но вы тоже должны пытаться.

– Да.

– Попытайтесь вспомнить, что происходило, когда вы в Сёдертелье сели на «Диану». Вы были с мопедом и везли с собой рыболовные снасти; пароход намного опоздал.

– Да, это я помню. Была прекрасная погода.

– Что вы делали, когда сели на пароход?

– Наверное, пошел завтракать. Помню, я был голоден и рассчитывал поесть на пароходе.

– Вы разговаривали с людьми, которые сидели с вами за столом?

– Нет, я был один. Остальные уже поели.

– А потом? После завтрака.

– Я вышел на палубу. Была прекрасная погода.

– Вы с кем-нибудь разговаривали?

– Нет, я в одиночестве стоял на носу. Потом был обед.

– За обедом вы тоже сидели один?

– Нет, за столом сидели еще какие-то люди, но я с ними не разговаривал.

– Розанна Макгроу сидела за вашим столом?

– Не помню. Я не обратил внимания, кто сидит со мной за столом.

– Вы помните, как с ней встретились?

– Нет, не помню.

– В прошлый раз вы сказали, что она вас о чем-то спросила и вы разговорились.

– Да, уже вспоминаю. Она спросила, как называется город, мимо которого мы как раз проплывали.

– И как же он назывался?

– По-моему, Норсхольм.

– А потом она осталась стоять рядом с вами и вы разговаривали?

– Да. Но я уже не помню, о чем мы говорили.

– Она была вам несимпатична сразу, с самого начала?

– Да.

– Почему же вы с ней разговаривали?

– Она мне навязалась. Стояла рядом, болтала и смеялась. Она была такая же, как и все остальные. Бесстыдная.

– Что вы делали потом?