Эротические истории пенджабских вдов - Бали Каур Джасвал

Никки последовала за ней на стоянку, где они сели в маленький красный «фиат». Шина вставила ключ в замок зажигания. Из динамиков полилась мелодия бхангры. По дороге, проезжая мимо домиков цвета слоновой кости, женщины не разговаривали друг с другом. После поворота домики сменил парк. Шина притормозила на грунтовке, ведущей к небольшому озерцу. На поверхности воды играли солнечные блики.

— У девушки, о которой рассказывали в передаче, была родственница, ее звали Гульшан Каур. Это одна из моих близких подруг, — сказала Шина. — Ее сбила машина неподалеку отсюда. Водитель скрылся и до сих пор не найден.

— Мне очень жаль, — проговорила Никки.

— После смерти Гульшан ее мать подарила мне ее цепочку с кулоном. Сначала я отказывалась, но потом изменила свое мнение. Считается, что хранить золотые вещи умершей женщины в ее доме — плохая примета. Большинство людей продают или переделывают такие украшения, но мать Гульшан настояла, чтобы цепочка перешла ко мне. Я никогда ее не снимаю.

— Иногда ты ее трогаешь. Будто вспоминаешь свою подругу.

— Останься Гульшан в живых, мы виделись бы каждый день, — сказала Шина. — Наша дружба была бы прежней, хотя после того, как Арджун заболел раком, многие мои приятельницы отвернулись от меня и стали считать невезучей. Гульшан волновала правда. Это ее и сгубило.

— Что ты имеешь в виду?

Шина судорожно вздохнула.

— Карина и Гульшан — двоюродные сестры. Мы с Гульшан были несколькими годами старше, поэтому я считала Карину просто бойкой девчонкой, младшей кузиной моей подруги. Она была строптивица. Однажды ее отстранили от уроков за то, что она продавала сигареты младшеклассникам. А еще Карина тайком встречалась с мальчиками. Гульшан частенько наставляла ее. Отец Карины пользовался большим уважением в общине, и когда она выкидывала очередной фортель, окружающие ворчали: «Что за беда с этой девицей? Она из такой хорошей семьи. Какое безобразие». Но Гульшан знала правду. Отец ее кузины сильно пил. Он делал это за закрытыми дверями, подальше от чужих глаз. Несколько раз Карина показывала Гульшан синяки от побоев.

— А что мать Карины? — спросила Никки.

— Матери нет. Отчасти потому отец Карины был так строг: он понятия не имел, как воспитывать дочь. Наказывал за каждую мелочь и из-за ерунды поднимал на нее руку. Вынуждал бросить школу и выйти замуж в Индию, за старика. Однажды Карина позвонила Гульшан с таксофона и сообщила, что сбежала со своим парнем и позвонит снова, как только будет в безопасности. Гульшан попыталась отговорить Карину, но та сказала: «Если я сейчас вернусь домой, отец меня убьет». Гульшан никому не говорила про тот звонок, но через несколько дней Карину все-таки кто-то разыскал.

— Очевидно, наемный охотник за головами, — предположила Никки.

— Да. Таксист, позарившийся на легкие деньги. Он нашел ее за много миль отсюда, в Дерби. Вообрази, Никки: она уехала так далеко, а общине все равно удалось ее выследить, — Шина осеклась.

— Ее вернули домой? — тихо спросила Никки. Шина кивнула. Потом достала из сумочки салфетку и промокнула уголки глаз.

— Но Гульшан не получала от Карины никаких известий. Родители предупреждали ее, чтобы она не вмешивалась, но однажды Гульшан не выдержала и сказала: «Шина, с кузиной происходит что-то ужасное. Она погибнет». Поначалу даже я с трудом в это верила. Отец Карины вел благотворительную кампанию в поддержку вновь прибывающих в страну. Он пришел на выручку и нашей семье, когда мы только переехали в Англию. Оказывал помощь в заполнении бумаг, налоговых бланков, трудоустройстве и прочем. Я напомнила Гульшан, что мы, девушки, готовы на ровном месте вырастить из мухи слона, потому что была уверена: отец Карины никогда не решится на убийство родной дочери. Мне думалось, строптивую кузину, скорее всего, отправили в Индию и выдали замуж, чтобы спасти честь семьи. А потом как-то вечером я включила новости. Полиция объявила Карину в розыск как без вести пропавшую. О ее исчезновении сообщил отец. И тогда я все поняла, — Шина замолчала. В тишине стало слышно, как по грунтовке к озерцу спускается еще одна машина. Она остановилась рядом, из нее вышли супруги с двумя детьми и направились на луг. Шина посмотрела им вслед и продолжила рассказ: — Раз отец Карины сообщил полиции, что девушка исчезла, следовательно, он знал, что дочь не вернется. Через несколько дней ее тело нашли в лесистой местности неподалеку от Герберт-парка. Для общины настали зловещие времена. Все заперли своих дочерей дома, убежденные, что убийца разгуливает на свободе.

— Но Гульшан подозревала в убийстве кузины ее отца, — прошептала Никки. Ее начал охватывать страх.

— Да, — подтвердила Шина. — Она не знала этого наверняка. Но после того как закончилась шумиха и исчезли репортеры, стала задавать собственные вопросы. Разве не странно, что отец Карины немедленно заявил в полицию об исчезновении девушки, хотя после первого побега помалкивал? Почему же он не нанял другого охотника за головами? Видимо, знал, что дочь мертва. И вот однажды Гульшан позвонила мне. Она была вне себя от волнения. «Шина, теперь у меня есть доказательство». Она отправилась с родителями в дом Карины, чтобы присутствовать на заупокойной молитве. Ей удалось тайком пробраться в комнату кузины, обыскать ее и найти дневник. Карина поделилась с дневником своими худшими опасениями: она подозревала, что отец может убить ее, чтобы спасти свою репутацию. Гульшан не могла незаметно забрать дневник из дома, поэтому положила его на место. Она решила, что будет безопаснее позвонить в полицию и попросить их обыскать комнату. Но затем… — Шина прикусила губу.

— Несчастный случай, — закончила за нее Никки, — Гульшан погибла, не успев связаться с полицией, — и закрыла глаза, словно временное отключение от мира могло умалить несправедливость, которую проявила жизнь к Карине и Гульшан.

— По-видимому, кто-то доложил отцу Карины о расспросах Гульшан, о том, что она видела дневник, — сказала Шина. — Его так и не нашли.

— Кому Гульшан рассказала про дневник?

— Мне, — тихо ответила Шина. — А я свекрови. Я тогда только что вышла замуж, и мы с ней очень сблизились. Я не заботилась об осторожности. Свекровь тоже не усмотрела ничего плохого в том, чтобы поделиться с своей подругой, а та — со своей… — Шина покачала головой, снова запнувшись на полуслове. — Кто-то из чувства долга счел необходимым остановить Гульшан, пока она не скомпрометировала общину. Не выставила нас варварами, убивающими собственных дочерей.

— О, Шина. Мне очень жаль.

— Мне тоже, — прошептала Шина.

Тайна Шины неподъемной тяжестью нависла над обеими женщинами. Они смотрели прямо перед собой, наблюдая за поверхностью озерца, мерцающей, словно драгоценный камень. По парку пронесся легкий ветерок, приподнимая травинки