Дракон - Евгения Кондырева

– И всё же, Краст, я уверен, что чаша…

– Послушай, – мужчина поморщился. – Я ценю твою осторожность, но ты преувеличиваешь. Здесь никого нет. Пойдём и займёмся наконец настоящим делом.

Она едва не забыла наполнить флягу. Вода – спасительный предлог, с помощью которого ей удавалось оправдывать своё отсутствие.

Эши без сил упала на свою постель.

«Что же дальше? Эх, если бы старая лекарка была жива…»

Но, тоскуя по Евфании, Эши понимала, что даже ей она не решилась бы рассказать обо всём.

Тот голос, который спрашивал: «Кто ты?», та боль, тот холод…

«Но ведь я смогла!»

Следующий день тянулся нескончаемо долго.

Стемнело, женщинам принесли ужин. Черпая ложкой чуть тёплую похлебку, Эши с возрастающим волнением следила за разговором двух стражников. Указывая на неё, один из них что-то тихо и настойчиво говорил другому. Наконец тот кивнул и поманил её пальцем. Похолодев, Эши поднялась со своего места.

– Говорят, ты многому научилась у лекарки? Она стиснула в руках миску.

– Командир послал за старухой, – хмуро продолжал стражник. – Когда-то она помогла ему, а сейчас у него опять болят зубы. Ты что-нибудь смыслишь в этом?

Эши с трудом сдержала дрожь.

– Евфания научила меня специальному заговору.

– Тогда пошли. Он слишком зол, чтобы терять время.

– А если я не смогу? Стражник недобро пожал плечами.

– Тебе лучше смочь.

Подошедшая в этот момент Кассия живо вмешалась в разговор.

– Куда ты её?

– Не твоё дело, – огрызнулся стражник.

– Я скоро вернусь, Касс.

Эши не думала о зубах командира стражников. Торопясь за охранниками, она снова и снова вспоминала вчерашнее, и предсмертный писк зверька звучал в её ушах.

Ригэн солгал…

Зато охранник оказался совершенно прав. Кираз метался в своих покоях от боли. Увидев вошедших, он в изнеможении повалился на стул.

– Где старуха? Ты не нашел её? Запорю! – Он со стоном схватился за щёку.

Охранник вытянулся.

– Лекарка померла. Вот, – толкнул он Эши вперёд, – ученица её. Заговоры знает.

Белое лицо Кираза, покрылось испариной.

– Помню, сам разрешил ей со старухой ходить… Посмотрим, чему она выучилась. Подойди!

«Зубная боль – сущий пустяк. О нет, я не буду спешить. – Эши старалась подавить невольную жалость к этому человеку с покрасневшими глазами. – Страдание одинаково для всех, но не все способны посылать невинных людей на порку».

Она легко коснулась распухшей щеки. Кираз замычал, выпучив глаза.

– Запорю! Ты кого привёл? Стражник побелел.

– Кипяток, – сухо сказала Эши.

Пока готовился настой, она громко читала заговор, время от времени дотрагиваясь до щеки командира стражников и с каждым разом нажимая всё сильнее. Кираз больше не стонал. Боль стихала. Эши заставила его прополоскать рот и выпить оставшуюся часть отвара, а затем легко вытащила больной зуб.

– Клянусь, – сплюнул кровь Кираз, – у девчонки рука ещё легче, чем у старухи.

Эши оставила щепоть порошка.

– Это на завтра.

Начальник стражи в первый раз с интересом посмотрел на неё.

– И ты не хочешь попросить награды? – ухмыльнулся он.

– Хочу. Запасы трав, сделанные Евфанией кончаются. Мне скоро будет нечем лечить. Позвольте мне собрать новые.

– И выйти из крепости?

– У меня не осталось больше зубной травы, господин. Кираз вновь усмехнулся.

– Зубной травы?

– Это была последняя.

– И когда же собирают эту траву?

– На полной луне.

– Хорошо, пойдешь завтра.

– А вы, – грозно обернулся он к охранникам, – глаз с неё не спускать.

– Но мне надо много травы. Я не справлюсь одна.

– Я вижу тебя насквозь, маленькая бестия. – После благополучно закончившегося лечения, Кираз был склонен к широким жестам. – Хорошо, пойдёшь с кем-нибудь вдвоём. Попытаетесь убежать – поймаю. Не посмотрю, что ты лекарка, будешь не рада, что на свет родилась, а подружку отдам невольникам в рудники. Пусть забавляются.

– Мне некуда бежать, я сирота.

– Тем лучше для тебя.

– Не забывай об отваре, господин. Кираз ухмыльнулся ей в след.

В келье женщины с тревогой ждали её возвращения. Эши коротко рассказала о случившемся.

– Иди ты, Касс, – испуганно сказала Бьюлла. – Ты их не боишься, а у меня от страха колени трясутся, когда охранник мимо идёт.

– А ты, Озис?

– Куда уж мне с моими ногами, – тяжело вздохнула крестьянка.

– Я тоже не пойду, – покачала головой Гетта. – Тебе идти, Кассия, ты и с Евфанией ходила.

– Правда, Касс? – обрадовалась Эши. – Покажешь, где вы были?

Внезапно Гетта подбоченилась.

– Ты лучше у неё спроси, что она делала, пока Евфания травы искала, и кто их охранял в тот раз.

– Не твоё дело, Гетта, – огрызнулась Кассия. – Покажу, подруга. – Она обернулась к Эши. – Что помню, покажу.

Они уже забыли, что на свете есть солнце. Огромное, ослепительное, летнее. Когда Эши попала в Та-Сисс стояла ранняя осень. Неужели прошло так мало времени? Ей стало казаться, что она провела в крепости годы. С трудом оторвав взгляд от бегущих облаков, Эши оглянулась. Широко распахнув руки и улыбаясь с закрытыми глазами, Кассия, спотыкаясь, брела по лугу, а за ней на некотором расстоянии молча следовали два стражника.

Кассия отлично помнила те места, куда они ходили со старой лекаркой, но, опьянев от свободы, подруги не спешили, стараясь вволю надышаться свежим воздухом и пропитаться солнечным теплом и светом.

Когда ближе к вечеру, с трудом удерживая в руках охапки трав, они подошли к воротам крепости, Эши невольно замедлила шаг и в последний раз оглянулась на розовеющие в закатном солнце горы.

«Ригэн солгал… Но зачем? Зачем?»

Ночью Эши долго лежала с закрытыми глазами, но сна не было.

Измучившись, она взяла иглу и села возле окна. В келье было не привычно пусто. Бьюлла и Гетта ночевали на третьем ярусе. Вот уже вторую неделю добрую половину швей отправляли в ткацкую. «Срочный большой заказ», – коротко объяснили им.

Миновало три дня с тех пор, как Ригэн прогнал её.

Если бы не гордость, если бы не обида, Эши, не задумываясь ни минуты, побежала к нему вновь.

«Наши пути разошлись…»