Крылья страха - Анна Данилова

– Конечно, сейчас же… Ну так что, ты заедешь за мной?

– Заеду. А разве Шубин с Крымовым не собираются?

– Твой Крымов сейчас, я так думаю, помогает Полине с похоронами. Он звонил, просил передать тебе привет и свои извинения.

– Он что, так и будет теперь до скончания века передавать мне свои извинения? Передай ему, что я в его извинениях и тем более в раскаянии не нуждаюсь. Я вполне обхожусь и без них. У него голос был хотя бы трезвый?

– Вроде трезвый… Трудно определить по телефону.

– А где Игорек? Вот уж по ком я соскучилась!

– Он тоже недавно звонил, говорит, что приготовил для тебя «бомбу»…

– Отлично… Он тоже будет на кладбище?

– Он будет минут через пять у меня в приемной и даже попросил меня вскипятить чаю. Так что подъезжай, а то скоро забудешь дорогу на работу. Заодно расскажешь мне, как у тебя обстоят дела на личном фронте.

– Хорошо, а ты мне расскажешь про свои.

* * *

Но поговорить о личном им не удалось, потому что Юля появилась в приемной лишь в половине двенадцатого. Ровно минуту спустя после ее разговора с Надей к ней совершенно неожиданно приехал Ломов. Первым делом он поинтересовался ее самочувствием.

– Спасибо. Вы извините меня за вчерашнее, но я так хотела спать.

– Ну что ты, девочка… Хороший сон – признак здоровья. Я заехал к тебе, потому что не уверен, что смогу встретиться с тобой сегодня вечером. У меня накопилось много дел, возможно, я уеду в Москву, но это еще неточно. Понимаешь, я постоянно думаю о тебе… – Он говорил, волнуясь, с придыханием, а рука его крепко держала Юлину руку. – Скажи, а ты… ты обо мне хотя бы немного думаешь?

– Думаю, конечно… Только мне не совсем понятно, зачем мы встречаемся… У вас есть семья?

– У меня есть все. Кроме тебя. И я безумно хочу, чтобы ты принадлежала мне. Полностью. Ты меня интересуешь не только как женщина, но и как человеческое существо, наделенное хорошей порцией мозгов. Ты как-то сказала, что я не умею говорить… Я и умею, и не умею, просто говорю то, что хочу сказать. Я бы хотел, чтобы ты была моей собственностью… Я понимаю, что не должен тебе этого говорить, но я человек, пресыщенный настолько, что не считаю нужным впустую тратить время, деньги и слова.

– Тогда скажите, чего же вы хотите от меня?

Она затрепетала, как тогда, в машине, когда они ехали в «Клест». Ломов стоял рядом с ней в прихожей и, глядя ей прямо в глаза, говорил эти странные вещи. Он был одет так, словно собирался на светский раут. «Очевидно, у него сегодня действительно ответственный день…» И вдруг она все поняла.

– Вы собрались на похороны Садовниковых?

– Разумеется. Мы были знакомы еще с его отцом.

– Сырцов тоже будет там?

– Сырцов? Это кто? Прокурор, что ли? А что ему там делать?

– Я не знаю… – Юля действительно не знала, зачем она вообще упомянула о Сырцове. – Значит, встретимся на кладбище…

– Юля, я бы хотел поговорить… Я понимаю, что теперь не время, что ты куда-то собралась, наверное, на работу… Понимаешь, ты очень нужна мне… Именно ты, а не просто какая-нибудь женщина. Я чувствую, что ты – моя. НАША.

– В смысле? – у Юли холодок пробежал по спине. – Что вы говорите загадками? Чья я? И почему ваша?

– У тебя гибкий ум, и ты способна понять многое… Ты можешь обещать мне, что сегодня на кладбище, ровно в четверть второго, ты последуешь за мной, куда я тебе скажу?..

– На кладбище? Но куда мы с вами можем пойти? – у Юли волосы на голове зашевелились.

– Я хочу тебя, понимаешь? – наконец произнес он, и Юля заметила, как на его потемневшем лбу выступила испарина. Он был возбужден до предела. – И хочу, чтобы это произошло там, где я захочу…

– На кладбище?

– Да… Просто я так больше не могу… Я мужчина. Ты возбуждаешь меня…

– Но… но почему же тогда вы не предложили этого раньше… в более подходящей обстановке… Не скрою, вы тоже действуете на меня… очень… – Теперь и она заволновалась. Она смотрела на него и знала, что он все понял, но никаких действий после ее слов не последовало. Он только до хруста сжал ее маленькую узкую ладонь в своей ручище и, судорожным движением поднеся к губам, осторожно поцеловал.

– Я не предлагал… потому что мне нравится это томление больше, чем то, что может последовать вслед за ним… Я дорожу этим сладостным чувством и не променяю его ни на что. Я бы просто съел тебя, ласточка, и потом по очереди поцеловал каждую косточку… Боже, как же я хочу тебя!

Он с силой прижал ее к себе и, взяв большим и указательным пальцами правой руки ее за подбородок, приподнял его и больно поцеловал в губы. Это был страстный, жаркий поцелуй, от которого Юля чуть не задохнулась. Колени у нее подкосились, и она исторгла горловой, полный неудовлетворенности стон…

Ломов исчез, словно его и не было. А Юле потребовалось где-то с полчаса, чтобы прийти в себя и успокоиться под прохладным душем. Она знала, что стоит ему сейчас вернуться, и она, забыв о приличиях, сама отдастся ему прямо на полу в прихожей.

* * *

– Ты что это такая бледная? – встретила ее Надя и чмокнула в щеку. – Ну что, поедем? Шубин тебя ждал и уехал. Он хочет сначала найти могилу Соболева, чтобы потом, сориентировавшись, успеть незаметно вывезти Полину.

– А она сама-то этого хочет?

– Крымов поговорил с ней.

– О чем? – удивилась Юля. – Он что, открыл ей все карты?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Сама потом у него все спросишь. Ты будешь что-нибудь есть или пить?

– Нет, Надюша, спасибо, мне ничего не нужно. Разве что адрес Вали Кротовой. Ты нашла?

– Записывай: улица Электронная, 25, квартира 156. Еще ты просила прежний адрес Лоры. Адрес Альбины я тоже узнала.

Юля записала.

– Спасибо, ты настоящий друг. А теперь закрывай все окна и двери и, как говорится, поехали…

* * *

Дождя не было. Заплатив у ворот за проезд, Юля медленно повела машину вдоль довольно широкой дороги к участку номер 135, как подсказали ей женщины, торгующие при входе на кладбище искусственными цветами и венками.

– Надо же, даже бомжи и нищие знают про похороны Садовниковых… – удивилась Надя, во все глаза глядя из окна на показавшуюся впереди траурную процессию.

Хоронить супругов Садовниковых пришли довольно много людей. Но все они были чем-то похожи друг на друга: рослые, одетые во все черное, молодые мужчины со своими еще более молодыми и такими трогательными в черных кружевах и газе спутницами. Вдоль улицы, прижавшись к правой стороне дороги, стояли, как на аукционе по продаже иномарок, красивые дорогие машины. Юля, припарковав свой скромный белый «Форд» позади новенького «Мерседеса», была поражена, когда поняла, КОМУ он принадлежит. Павел Андреевич тоже заметил ее, едва она вышла из машины.