Другой выбор - Даша Art

– Заткнись! – рявкает вечно серьезный Дерек. – За такое можно нехило получить, Мики!

– Да, ладно тебе! – хохочет Мики. – Ты ведь тоже видел! Готов поспорить, она самая горячая телочка из всех, что я встречал! Эй, Шейн! – кричит он мне, словно нас разделяют километры, хотя на самом деле всего метр. – А сиськи у неё силиконовые, угадал?

В поднявшемся шуме невозможно было расслышать скрежет моих зубов. Но злился я вовсе не на Мики. Разве я о том же не спросил Салли после того, как увидел фотографии? Оказывается, неважно, какой у парня IQ. Стоит ему только показать женскую грудь, мозги тут же отключаются, уступая место примитивным инстинктам. Как же стыдно!

Я улыбнулся, понимая, что он никогда этого не узнает.

К дьяволу эти фотографии! Откуда они вообще взялись? Мне так нравился тот факт, что никто не знает, какая она под слоем непривлекательной одежды. А теперь все видели, знают, воображают её своей…

– А я думаю, они настоящие! – Саймон выпячивает грудь колесом – тоже мне знаток женских форм.

– С чего это ты взял?

– Да не смахивают они на силикон! Я видел силиконовые сиськи!

– Ага, как же, видел он!

Парни дружно заржали. Ко мне подошёл Дерек.

– Что-то ты слишком спокойный. Тебя не беспокоит тот факт, что все обсуждают сиськи твоей девушки?

Команда замолчала в ожидании моего ответа. Я окинул всех взглядом, криво ухмыляясь.

– Они могут сколько угодно пускать слюни на мою девочку, главное, чтоб не захлебнулись. – Я закрыл сумку, собираясь закинуть её на плечо, но помедлил. – Увидели фото и уже перевозбудились? – Я понизил голос, чтобы даже особо одарённые расслышали предупреждение. – Она – моя девочка, поэтому настоящая у неё грудь или нет, знаю только я. Вы же этого никогда не узнаете.

– Тот парень, что спал в её постели, тоже знает, – продолжил нарываться Мики. – Ты там явно не первый водолаз, не строй из себя особенного!

А вот это замечание мне вовсе не понравилось. Одно дело – обсуждение её невероятно сексуального тела, я могу это понять, так как сам не смог удержаться, но совсем другое – оскорбление. Называть мою девушку шлюхой – никому не позволено.

Я знаю, что нельзя смешивать футбол и личные разборки. То, что происходит на поле, там и остается. В раздевалке я заставлял парней принимать человеческий образ, забывая обо всех осечках на поле. Но сегодня я сам нарушу свое же правило.

Я не стал кричать или рычать. Я сделал несколько быстрых шагов, подходя вплотную к этому говнюку.

– Скажешь мне это ещё раз на поле, когда обосрёшься, и я буду спасать твою задницу, чтобы вытащить нашу команду из дерьма.

Парни застыли. Мики побледнел, понимая, что пересёк опасную черту. Его никто не поддержит, зная, что я прав. Ошибки Мики во время игры все чаще стали угрожать нашим выигрышным комбинациям. Я старался сглаживать его конфликт с тренером, давая ему шанс за шансом. Но этот увалень, видимо, принимает меня за дурака.

– Надеюсь, ты меня понял, Мики. – Я даже голоса не повысил, но все равно в нём можно было расслышать угрозу. – Она – моя девочка, поэтому оскорбляя её, ты оскорбляешь меня. Есть ещё желающие поразглагольствовать? Или, может, вы заткнётесь и перестанете кудахтать, словно курицы в курятнике, чтобы заняться своими делами?

Я покрутил головой, проверяя реакцию парней. Они дружно закивали, уяснив. Авторитет капитана для моей команды – не пустой звук. Я остановил взгляд на Дереке. Он одобряюще улыбался.

Я же водрузил очки на нос, подхватил сумку и направился к выходу. Салли Дэвис – девушка, из-за которой я впервые кому-то угрожал.

– Неужели так сильно зацепила? – спрашивает Дерек напоследок.

Зацепила? Не то слово.

Я достаю телефон, быстро скольжу по списку контактов. Нахожу нужный номер, нажимаю кнопку вызова.

– Да? – отвечает женский голос.

– Пегги?

– Ага.

– Куда ты дела фотографии?

POV Салли

Но все мои страхи оказались напрасными. Я хорошо поспала, не просыпаясь под собственные крики. Я не закрыла дверь, зная, что в доме не только я и бабушка. Присутствие Маркуса отдавало иллюзией защищённости. Слова Яны об их с Лео непосредственном участии в моем освобождении стали для меня неким откровением. От него против моей воли в животе что-то встрепенулось, словно давно забытая надежда.

Я спускаюсь вниз с полной уверенностью, что наши гости покинули дом, но ошибаюсь. Яна и Маркус сидят за столом на кухне и спокойно себе завтракают. Разве они не спешат вернуться в Майами?

– Доброе утро, – улыбается мне Яна, видимо, решив, что после вчерашнего откровенного разговора мы теперь близки.

– Доброе, – буркнула я, не очень уж дружелюбно, несмотря на то, что в душе улыбнулась этой странной девушке.

Бабушка подняла голову, посмотрела на меня. Она тут же поднялась со стула, чтобы поспешить к чайнику. Не успела я опомниться, как уже сидела возле Маркуса, а передо мной водрузилась чашка с какао. Бабушка заняла место напротив, хлопоча, что-то бурча и пододвигая мне небольшие тарелочки.

– Кушай, – мягко сказала она, двинув последнюю тарелочку с фруктами.

Маркус и Яна переглянулись, а затем уставились на меня и бабулю. Что сказать? Я пожала плечами, как бы отвечая им, что сама не в курсе творящийся здесь фигни.

Никто так и не решился прокомментировать несвойственное поведение старушки. Маркус то и дело полоумно улыбался, бросая на меня довольные взгляды. Я с ужасом ждала, что вот сейчас он толкнёт меня локтем в бок и скажет что-то подковыристое, но этого, хвала небесам, не произошло.

Поклевав, словно птенец, я поднялась со стула. Бабушка тут же протянула мне бумажный пакет с обедом. Маркус подавился своим кофе. Он так сильно закашлял и заплевался, что обратил на себя всеобщее внимание. Я сморщила нос, бабушка кинулась к раковине за тряпкой.

– Это уже не смешно. Бабулю точно надо показать специалисту, – пробубнил Маркус, пытаясь прочистить горло, на что Яна пихнула его в кубики пресса своим маленьким кулачком. – Что? Ты не видишь?

– Я-то как раз всё вижу, а ты вот слепой индюк! – резко ответила ему его девушка. – То, что бабушка собрала своей внучке обед, не говорит о том, что она сумасшедшая! Ты тут не пуп земли и не единственный ребёнок в семье, чтобы вокруг тебя плясали, а других игнорировали!

Я уставилась на неё. А она очень смелая. Никогда не видела, чтобы с этим парнем так разговаривали. И тем более, чтобы кто-то назвал его индюком и при этом не подох в следующую секунду. Но Маркус смиренно опустил голову, признавая свою вину. Выглядел он пристыженным.

Всё, приехали. Пора сваливать из этого дурдома.