Танцы в нечётных дворах - Элен Витанова

Вадим Сергеевич посмотрел на нее.

— Эльза права. Мануэла, заприте покрепче входную дверь, сегодня мы все ночуем здесь.

Чуть успокоившись, Эльза подошла к матери, обняла ее, и та шепнула ей на ухо:

— Дорогая, не сердись на меня, я потом тебе все объясню…

Наконец-то она обратила внимание на кого-то, кроме своего «Вадимчика». У Эльзы отлегло от сердца:

— Купи себе номер телефона, я буду часто звонить тебе.

Их услышал Вадим Сергеевич:

— В этом нет необходимости, будешь звонить сюда. Я твою маму отсюда буду выпускать только очень редко и под серьезной охраной.

— О, я уже чувствую себя в безопасности, — почти пропела Мануэла, ласково поглядев на адвоката.

«Может, это и хорошо, что надо ехать: остаться с ними и видеть это каждый день я точно не смогла бы…», — все еще обуреваемая ревностью, Эльза глядела в окно поезда, уносившего ее в город, куда она всей душой стремилась, но не рассчитывала приехать беглянкой и при таких драматичных обстоятельствах.

А еще она вертела в руках телефон, лихорадочно размышляя. Ответственность, которой учил отец, говорила ей о том, что нужно позвонить Стефану, раз обещала. А новый, тоненький пока еще, но уже похожий на мамин внутренний голос шептал, что она женщина, она испугана, поэтому могла и забыть, и потом, он тоже обещал позвонить… Вот пусть сделает это. В итоге Эльза ограничилась тем, что включила роуминг: если захочет, Стефан в любой момент сможет ей дозвониться.

Решив эту задачу, она переключилась на другую. Что она будет делать в этом городе? Найдет ли, куда себя применить?

Невеселые размышления прервал официант:

— Мадам желает бокал белого вина и шоколадку?

— Чаю, пожалуйста.

Она подняла голову: ей улыбался тот же самый бармен, который приносил им с Ольгой вино в день, когда они познакомились. Все верно — тот же поезд, тот же вагон. Даже места почти те же. Только жизнь теперь совсем другая. Как там говорилось в той, последней пьесе: «Жизнь хороша, если у тебя есть талант не замечать того, что не радует»? Бывают такие обстоятельства, в которых то, что не радует, не замечать невозможно… Все из этого состоит. Ну, или почти все. Эльза подняла голову и грустно улыбнулась:

— Почему нет? Принесите вина. И шоколадку.

— А чаю?

— Чаю не надо.

Бармен улыбнулся и подмигнул ей.

И когда он вместе с вином и шоколадом принес на щербатом фарфоровом блюдечке невесть откуда взявшееся румяное яблоко, Эльзе подумалось, что не все так плохо, как кажется на первый взгляд. Для мамы все складывается к лучшему, Николетта не пострадала, и даже кошка ее жива… А сама она под этот умиротворяющий стук колес едет в чудесный город у моря. И совершенно незнакомые люди готовы делать ей добро. Эльза подмигнула бармену и с хрустом откусила яблоко. Сможет ли она отплатить миру тем же?

Стефан ошарашенно глядел на экран компьютера. Этого не может быть! Мануэла Марин, мать Эльзы, мертва? Нет, не может быть… Он взял себя в руки, затем еще раз ввел в программу дату и место рождения, имя, фамилию… Результат — тот же. Кто же тогда эта женщина, которой он выдал временный паспорт? Наверняка преступница! А Эльза, какова чертовка! Обвела его вокруг пальца, как мальчишку… Не зря у него было ощущение, что ей нельзя верить! Да и кому из них можно верить? Но эта ж еще и актриса, и неплохая, черт ее побери… Рука подполковника полиции Стефана Коваля потянулась к телефону. Сейчас он объявит их в розыск, их задержат и посадят. И поделом! Наконец-то он знает правду! Да что там, он всегда ее знал! И, наконец-то, он одним махом избавится от всех терзаний, которые причинила ему эта женщина!

Уверенно набрав номер, Стефан резко бросил трубку на рычаг. На временном удостоверении личности стоит его подпись. Его подпись! Она все просчитала, он ничего не сможет сделать. Ну и коварство! Если он кому-то скажет об этом, вся его репутация — коту под хвост. Ведь он сам выписал бумагу, а должен был сначала проверить данные… Боже, как глупо! Стефан чуть не со стоном опустил голову на руки. Теперь придется покрывать этих женщин. Почему, почему от женщин у него всегда одни неприятности? А он еще думал: почему она не позвонила перед отъездом? Как же, позвонит она!

Впрочем, может, они еще не уехали, и он успеет забрать бумагу? Стефан набрал номер адвоката Эльзы, на этот раз — с мобильного телефона.

— Адвокат Березин? Это Стефан Коваль. Вы не знаете, где Эльза? Не могу ей дозвониться, а надо срочно кое-что обсудить. Уже уехала? Ясно…

Все так, как он думал. Получили документ и уехали. И возразить нечего — он же сам настаивал на скором отъезде. Беспокоился. Черт бы побрал это все!

Эльза, Эльза, ну отчего же все так? Так хотелось быть счастливым. Он уже был почти готов. Но не обмануло чутье, не обмануло… Тут Стефан вспомнил, как Андрей, его коллега, положил в машине голову Эльзы себе на колени, и как они переглядывались в тот вечер, когда он, Стефан, спас эту обманщицу от разъяренного супруга. Тогда же выяснилось, что они знакомы. Его окатило волной ревности. Может, между ними что-то есть, и они оба просто смеялись над ним? Да нет же, той ночью всем было не до смеха… И потом, несколько дней накануне тех событий между ним и Эльзой все было так хорошо… Нет, нельзя верить. Нельзя.

Стефан выпрямился. Он поедет туда сразу, как только сможет отлучиться с работы на пару дней. Возьмет с собой Андрея, столкнет их с Эльзой нос к носу и посмотрит, что их связывает. Сделает очную ставку. Выведет на чистую воду. А о поддельном паспорте — пока ни слова. Он выждет время и найдет способ отомстить. Но пока от бессилия и разочарования ему хотелось плакать. Или напиться. Но, увы, ни того, ни другого он сделать не мог: впереди целый рабочий день и много, очень много следственных действий.

Все вопросы из головы Эльзы улетучились в тот миг, когда Наташа открыла ей дверь и обняла, неловко засунув в карман домашнего платья перепачканные в краске кисти. Здесь все было по-прежнему: из кухни доносился запах кофе, по коридору бегали дети, из комнаты в комнату бродили странного вида люди, а в помещениях и головах царил беспорядок такого типа, который принято называть «творческим». Наташа напоила ее кофе и накормила вкуснейшим бутербродом с запеченной в каком-то соусе красной рыбой и целым пучком трав. На кухне было оживленно: четыре незнакомых Эльзе человека обсуждали сюжет спектакля — так, словно эта история произошла не на подмостках театра, а с кем-то из общих знакомых. Наташа представила им Эльзу и увела ее к окну. Вдвоем они сели на широкий подоконник, поджав под себя ноги, и в мгновение ока отмежевались от остальных, словно оставшись наедине. Первой заговорила Наташа.

— У нас сегодня выступают бродячие артисты, кукольники. Посмотришь профессиональным взглядом? Если тебе понравится, будем часто звать их.