Моонзунд 1941. «Русский солдат сражается упорно и храбро» - Сергей Борисович Булдыгин

заметили судно и обстреляли его. Затем на его борт была высажена команда. Однако этот бывший эстонский таможенный катер оказался пустым и был затоплен[390]. Судьба его экипажа неизвестна. Согласно записи, сделанной в журнале боевых действий военно-морской группы «Nord» в 8 утра 5 октября, ночью был подожжен и потоплен в 30 милях западнее Хийумаа советский торпедный катер. В плен никого взять не удалось[391]. В других документах морских соединений немцев обстоятельств боя найти не удалось. Вероятно, это и был ТКА с командованием 3-й осбр. В 8 ч утра моторный тральщик R-29 обнаружил несколько плавсредств, которые при его приближении выкинули белый флаг. Были взяты в плен 49 человек (в том числе два сержанта), 1 моторная, 2 гребных шлюпки и 1 надувная лодка. В 14 ч 10 мин моторный тральщик R-168 обнаружил в море 6 пустых катеров и 1 перевернутую надувную лодку. Судьба людей, находившихся на них, неизвестна. В 17 ч 10 мин R-28 захватил в море весельную шлюпку с 12 советскими военнослужащими. В 17 ч 30 мин R-77 снял с катера 2 офицеров, 1 гражданского и 1 мертвого солдата (застрелен офицерами перед пленением)[392].

Всего в море, по отчетам командиров флотилий, 4 и 5 октября было взято в плен:

— 4-я флотилия тральщиков — 7 офицеров, 13 солдат,

— 18-я флотилия тральщиков — 7 чел.,

— 36-я флотилия тральщиков — 2 офицера (реально сержанта), 47 солдат,

— 2-я флотилия моторных тральщиков — 12 солдат, 2 офицера или комиссара, 1 гражданский.

Ирбенский пролив контролировали немецкие корабли, с которых расстреливали советских военнослужащих и брали их в плен. Добравшихся до Курляндии обессиленных людей пленили на берегу. При попытке переправиться в Латвию был взят в плен старший лейтенант Букоткин. Некоторые шлюпки сбивались с пути и приставали к западному берегу Сааремаа, в районе Кихелькона или полуострова Хундсорт. Здесь они попадали в плен немцев или эстонцев из сил самообороны[393]. По докладу командира 75-ro ландверного полка, охранявшего северное побережье Курляндии, отправленному в 18 ч 45 мин 8 октября, всего были взяты в плен при попытке десанта 621 чел. Потери полка составили — 4 убитых. С вечера 6 октября новых десантов не было. Пленных отправили в концлагерь Саласпилс. Морскими береговыми частями взято в плен еще 104 чел. и отправлено в Вентспилс[394]. Кораблями кригсмарине было перехвачено и взято в плен до 7 октября около 150 чел.[395]. Эти данные позволяют предположить, что число попытавшихся прорваться в Латвию составило более тысячи человек. Лишь единицам удалось пробиться через Латвию. Писарь 34-го оиб Д. И. Дрожак, с группой товарищей, сумел переправиться через Ирбенский пролив и пройти через линии оцепления. В пути через Латвию группа рассеялась. Раненый Дрожак был выхожен в латышской семье и впоследствии переправлен в Белоруссию, где воевал в партизанском отряде имени Суворова[396].

Отступая под натиском противника, советские части с боями отходили на самый юг — к мысу Церель, куда были эвакуированы и оба курессаарских госпиталя— флотский и армейский. К сожалению, никакой дальнейшей эвакуации больных и раненых на «Большую землю» в то время организовать не удалось, и к 5 октября — дню окончания боевых действий на острове — все уцелевшие эзельские военные медики и их пациенты попали в немецкий плен[397]. Не желая сдаваться в плен врагу, гранатой подорвал себя военный комиссар 206-го обс старший политрук Соколов[398]. Попал в плен и скрывался под чужой фамилией военный комиссар 37-го оиб, старший политрук С. Я. Колегаев. В плену он совершил четыре неудачных побега. Лишь после пятого побега, весной 1944 года, ему с группой товарищей удалось выйти к частям Красной армии в районе Нарвы[399].

На фоне военной катастрофы и потери управления обострились отношения среди личного состава 12-го истребительного батальона. Основная его часть состояла из мобилизованных местных жителей. В преддверии плена часть из них пыталась оправдаться перед немцами. Некоторые уходили в леса и прятались в них до прихода немецких войск. Другая часть захватила боеприпасы и задерживала одиночных военнослужащих Красной армии. Сдаваясь в плен, бойцы истребительного батальона передали в руки немецких войск 483 советских военнопленных[400].

Впоследствии из плененных командиров и бойцов истребительного батальона казнили примерно 95 человек, в концлагерь отправили 104, в боях погибли 8. Остальные были отпущены по домам. Были казнены 68 милиционеров. По архивным данным удалось установить 113 секретных сотрудников НКВД, из которых многие были известны только под псевдонимами. Из них казнили 70 человек. Надо отметить, что в разных категориях наказанных очень часто фигурировали одни и те же имена. По данным 2006 года, в Сааремааском уезде во время немецкой оккупации казнены или умерли в тюрьме 334 человека (это те люди, которых удалось установить поименно)[401].

«Среди казненных был бывший начальник Сааремааской дружины Кайтселийт, преподаватель начальной военной подготовки в Сааремааской Общей Гимназии и Кылялаской Сельхозшколы капитан Михаил Микк. После июньского переворота он пошел на сотрудничество с советскими властями, был одним из тех, кто формировал Сааремааский истребительный батальон и был назначен заместителем начальника штаба батальона. После оккупации острова он явился в штаб Куресаарской Омакайтсе и предложил свои услуги. Ему не повезло: изменение власти произошло в состоянии войны. Если бы смена власти произошла в мирных обстоятельствах, то он мог бы успешно утверждать, что пошел на сотрудничество с советской властью для того, чтоб вредить ей»[402].

Ранним утром 5 октября немецкие войска продолжили наступление. В этот день оперативный дежурный Главного Морского Штаба получил последнюю радиограмму с острова: «Радиовахту закрываю, иду в бой, последний бой, до свидания»[403]. В 11 ч 15 мин 151-й пп тремя ротами захватил маяк на юге полуострова. Основная масса советских военнослужащих была взята в плен. Из командиров в плен к немцам попали: полковник Н. Ф. Ключников, ио начальника штаба БОБР майор И. П. Шахалов, начальник артиллерии 3-й осбр подполковник Гордеев, начальник военно-хозяйственного снабжения Н. Ф. Елизаров, начальник оперативной части штаба капитан Я. Ф. Яцук, помощник начальника 1-й части штаба капитан Д. Н. Балыков, командир 315-й батареи капитан Стебель. Прочесывание полуострова проводили 151-й и 162-й пехотные полки. В условиях полной безнаказанности, которую гарантировало немецким военнослужащим их командование, имела место серия воинских преступлений по отношению к советским военнопленным. Вероятно, тяжелораненые советские военнослужащие были собраны в клубе 34-го оиб и сожжены. Около 300 военнопленных использовали для разминирования минных полей[404]. 7 сентября в районе Кихельконы немцы провели массовый расстрел советских военнослужащих: комиссаров, коммунистов и комсомольцев.