Дым и зеркала - Нил Гейман

Бросает ее голубям,

Не тянет руки даже к самой ленивой птице.

Холодные войны –

Эпоха больших неудач.

Домой.

«Десятичасовые новости. С вами – Авель Барыга».

Краем глаза ловлю – движется кто-то,

Поспешно, бескровно… мышь?

Скорее, какое-то из периферийных устройств.

Время ложиться. Кормлю голубей. Раздеваюсь.

Думаю – может, сгрузить с сайта суккуба,

Может быть, просто парня или девчонку?

(Просто – из паблик-домена, быстрая скачка,

Свободный доступ, реальные цены,

Копируется и распространяется все –

Даже то, что защищено,

У каждого – собственная цена,

Даже у нас с вами).

Хард, софт, сперма и возбуждение,

Ночные кошмары,

Страх, страх…

Близ телефона модем

Лукаво мигает красным.

На хрен, пускай –

Теперь нельзя доверять никому.

Сгружаешь – и, блин, не знаешь,

Что и откуда,

Кто последний это имел?

А вы-то? Вы-то вот – вирусов не боитесь?

Защищенные файлы ломают,

А сверхзащищенные – ломают по абсолюту.

А голуби в кухне ссорятся и воркуют,

Им снятся ножи, зажатые в левой руке,

Зеркала и черная сталь.

В голубиной крови – весь пол моего кабинета.

Сплю – одинокий. И вижу сны одиноко.

Я, верно проснулся ночью. Почуял что-то.

Тянусь – и на старом счете пишу кое-как

Свое Откровение, новое Осознанье, –

А утром оно сползет до обычной прозы,

А магия ночью творится,

А помню ведь, было,

Откровенье нисходит к штампам, но, слушай, ведь было –

Как все было просто, пока не случились компьютеры!

Очнувшись ото сна, я слышу въявь:

Бурлит, как шабаш, ветер, пленка бредит

«Метал» – из музыкальных автоматов,

На «мыльницах» к луне взмывают ведьмы,

Потом слетают вниз – их плоть блистает,

Участье в этом шабаше – бесплатно,

А взносы все уплачены заране.

К младенческим костям еще льнет жир,

Заказ не отменяется, а прибыль –

О, да! Я вижу – думаю, что вижу:

Знакомое лицо. Его колдуньи

Старательно теперь целуют в зад:

«Ура, имейте Дьявола, подружки,

А семя – холодно!» И в темноте

Он напряженно смотрит мне в глаза:

«Откроется дверь одна –

Ветром захлопнет другую.

Вы, полагаю, довольны?

Выживаем как можем –

Имеем, сэр, право

На честный пенни!

Да мы ж все банкроты, сэр,

Неплатежеспособны!

Делаем, сэр, из дерьма конфетку,

Свистим под грохот,

Это же честный бизнес, не воровство какое.

Так утром во вторник, сэр, – прийти с голубями?»

Я кивну.

Я задерну шторы.

Повсюду – буклеты-рекламки.

Они нас достанут – не важно, так или этак.

Однажды

Я встречу в подземке свой поезд

С бесплатной поездкой,

Ведь надо только сказать:

«Это Ад, я здесь не могу!» –

И снова все станет просто.

Этот поезд драконом

За мной приползет по тоннелю.

Этот начался со статуэтки Лайзы Снеллингс: мужчина опирается на метлу. По всей видимости, это был какой-то уборщик. Я спросил себя, какой же именно уборщик, и так родился этот рассказ.

После, когда со снами покончено, когда вы проснулись и из мира безумья и славы вернулись тянуть при свете дня свою будничную лямку, по руинам оставленных вами фантазий шагает сметающий сны.

Кто знает, кем он был при жизни, да и вообще был ли он когда-либо жив. Он не ответит на ваши вопросы. Сметающий сны немногословен, а когда все же открывает рот, то хриплым серым голосом говорит о погоде, шансах на победу и поражение любимых футбольных команд. Он презирает всех, кто не похож на него.

В момент вашего пробуждения он приходит к вам и сметает королевства и замки, ангелов и сов, горы и океаны. Он сметает похоть, сметает любовь, сметает любовников и мудрецов, только что порхавших как бабочки, сметает мясистые цветы и бег оленей, и медленное погружение «Лузитании». Он сметает все, что вы оставили в своих снах, жизнь, которой вы жили, глаза, которыми смотрели, экзаменационный лист, который никак не могли найти. Одно за другим он сметает все: острозубую женщину, впившуюся вам в лицо, монахинь в лесу, мертвую руку, поднявшуюся из тепловатой воды в ванне, алых червей, копошившихся в вашей груди, когда вы расстегнули рубашку.

Он подметет, все подметет, что вы оставили позади, когда просыпались. А потом сожжет мусор, очищая пространство для ваших завтрашних снов.

Обходитесь с ним хорошо, когда его встретите. Будьте с ним вежливы. Не задавайте вопросов. Аплодируйте победам его команд, переживайте с ним их поражения, соглашайтесь с его прогнозом погоды. Проявляйте к нему уважение, которое, по его меркам, ему подобает.

Ведь есть люди, к которым он больше не ходит, кто больше не видит сметающего сны с его самокрутками и вытатуированным драконом на бицепсе.

Вы их видели. У них подергиваются рты, и глаза смотрят в пустоту. Они бормочут, мяукают и скулят. Одни такие бродят по городам в рваной одежде, нося пожитки под мышкой. Другие заперты в темноте, в таких местах, где уже не могут причинить вреда ни себе, ни ближним. Они не безумны, или точнее: потеря рассудка – самая малая их проблема. Есть вещи пострашнее безумия. Если позволите, они вам расскажут: они – те, кто изо дня в день живет в руинах своих снов.

А если сметающий сны вас оставит, то больше никогда не вернется.

Это еще один ранний рассказ. Я написал его в 1983-м, а последнюю редакцию (поспешное заштукатуривание и закрашивание самых явных трещин) предпринял в 1989-м. В 1984-м я не смог его продать (журналы НФ не устраивал секс, секс – журналы не устраивало заболевание). В 1987-м меня спросили, не продам ли я его для антологии научно-фантастических секс – рассказов, но я отказался. В 1984-м я написал рассказ про венерическое заболевание. В 1987-м тот же самый рассказ как будто повествовал об ином. Сам рассказ, возможно, и не изменился, но значительно изменился климат в обществе. Я имею в виду СПИД, и о нем же – планировал я это делать или нет – говорил и рассказ. Если его переписывать, пришлось бы учитывать и СПИД, а этого я не мог. Проблема была слишком большой, слишком неизвестной, слишком трудноуловимой. Но к 1989-му климат изменился снова, изменился до такой степени, что я почувствовал, что уже не боюсь достать рассказ с полки, смахнуть пыль, стереть с лица пятна и отправить его знакомиться с симпатичными хорошими людьми. Поэтому, когда составитель Стив Найлс спросил, нет ли у меня чего-нибудь еще не опубликованного для его сборника «Слова без картинок», я отдал ему вот это.