Капитан для Меган - Нора Робертс

— Ты слепой или просто идиот? — Сиси с отвращением отбросила в сторону биту. — Подбитый глаз вовсе не оправдание! Этот мяч пролетел в полумиле от страйк-зоны[33].

— Только не с того места, где я стою, милочка.

Она уперла руки в бок.

— Значит, ты стоишь в неправильном месте.

Дженни воспользовалась возможностью и прошлась по дому[34]колесом, снискав аплодисменты собравшихся.

— Сиси, ты обладаешь самой потрясающей страйк-зоной из тех, которые я имел удовольствие наблюдать. Однако это был уже третий страйк. Ты выбываешь из игры.

— Если бы ты не был уже весь синий… — Она подавила улыбку и презрительно усмехнулась. — Твоя очередь, Лайла.

— Уже? — Ленивым жестом Лайла убрала волосы с лица и заняла свое место рядом с домом.

Со своей позиции между второй и третьей базами Меган взглянула на второго защитника.

— Она не побежит, даже если отобьет мяч в поле[35].

Сюзанна вздохнула, покачав головой.

— Ей это и не понадобится. Смотри.

Лайла провела рукой по бедру, бросила знойный взгляд на Натаниэля, а потом взглянула на подающего. С уверенностью профессионала Слоан выполнил сложнейшую крученую подачу, развернувшись всем корпусом вслед летящему мячу, вызвав восхищенные крики и аплодисменты детей. Лайла даже не сняла биту с плеча, спокойно принимая присужденный ей первый страйк. Зевнула.

— Мы тебя утомляем? — поинтересовался у нее Натаниэль.

— Предпочитаю дождаться своей подачи.

Очевидно, и вторая подача была не той, которую она ожидала. Лайла позволила мячу спокойно пролететь мимо, снискав свистки и улюлюканье противников.

Она встала в зону бьющего, потянулась и улыбнулась Слоану.

— Ну хорошо, здоровяк, — проговорила спортсменка и снова заняла позицию. Резким взмахом биты она отбила низкий, закрученный мяч и послала его за пределы поля[36]. Раздались восторженные вопли болельщиков и товарищей по команде.

Лайла повернулась и протянула биту Натаниэлю. — Всегда могу распознать правильную подачу, — заметила она ему и прогулочным шагом отправилась через базы.

Когда игроки разошлись на перерыв, Натаниэль присел рядом с Меган.

— А у тебя хорошая рука, моя милая.

— Я тренировала команду Кевина в Малой лиге в Оклахоме. — Она вновь окинула Кевина внимательным взглядом, уже в который раз за сегодняшний день. — Кажется, это происшествие на нем никак не отразилось, да?

— Да. А как ты?

— Внутри меня все словно стянуло в тугой узел, а теперь там взлетают бабочки. — Меган приложила к груди руку, понизив голос. — Я никогда даже не подозревала, что он думает о Бакстере. О… обо всем этом. А следовало…

— Мальчик должен иметь секреты даже от своей мамы.

— Полагаю, что так.

Это слишком потрясающий, слишком драгоценный день, решила она, чтобы растрачивать его на горести.

— Что бы ты ни сказал ему сегодня, как бы ты это ни сказал, ты поступил правильно. Это многое значит для меня. — Меган взглянула на него. — Ты значишь для меня многое.

Натаниэль потягивал пиво, внимательно ее изучая.

— Ты никак не можешь решиться на что-то, Мег. Почему бы тебе просто не сказать мне?

— Хорошо. После твоего ухода вчера я очень много думала. О том, что я почувствую, если ты не вернешься. Я явственно осознала, что твой уход станет самой большой утратой в моей жизни. Возможно, мне снова удастся ее восполнить, частично, но нечто важное, несоизмеримо важное, пропадет навсегда. И когда я спрашивала себя, что это, то всегда приходила к одному и тому же ответу. Сколько бы я ни раздумывала, сколько бы ни тасовала факты, ответ никогда не менялся.

— Так каков ответ, Мег?

— Ты, Натаниэль. — Она наклонилась и поцеловала его. — Только ты.

Позднее, когда небо потемнело, а луна поплыла над водой, Меган наблюдала за огнями фейерверков. Из одного цвета рождался другой. Фонтаны пылающих огоньков взмывали в небо и низвергались в ночное море. Это было праздником свободы, нового начала и, подумала она, надежды.

Потрясающее, ошеломляющее зрелище заворожило детей, взиравших на эту удивительную картину с большими глазами и открытыми ртами. Эхо раскатов еще долго разносилось в воздухе, пока, наконец, все огни и цвета не сплелись воедино в финальном крещендо, прозвучавшем подобно автоматной очереди. В этот кульминационный момент небо внезапно осветилось золотым и красным, голубым и ослепительно-белым, заполнилось кругами и спиралями, каскадами и башнями, разбившимися на тысячу маленьких огоньков, рухнувших в море.

И еще долго после того, как все закончилось, оставшийся от вечеринки мусор убран, а дети уложены в кровать, Меган продолжала ощущать у себя в крови энергию праздника. Сидя в спальне, она долго расчесывала волосы, пока те не заструились блестящими волнами, ниспадавшими ей на плечи. Предчувствия переполняли ее. Меган свободно подпоясала на талии позаимствованный халатик, осторожно проскользнула в дверь, ведущую на террасу, и отправилась в комнату Натаниэля.

Не понадобилось долгих уговоров, чтобы убедить его остаться еще на одну ночь. Все его тело болело, а Нэйт так устал, что был совсем не в восторге от необходимости совершить даже столь краткую поездку домой. Однако, вопреки ожиданиям, долгая ванна не дала ему желаемого успокоения. Его по-прежнему не отпускали неудовлетворенные желания, и он никак не мог забыть лицо Меган, залитое яркими огнями взмывающих в небо ракет.

Натаниэль вошел в свою спальню и увидел ее.

На ней был синий шелковый халат, свободными складками струившийся по ее телу, тесно облегая все его соблазнительные изгибы. Волосы сияли золотым огнем, а глаза были темными и таинственными, как сапфиры.