Кодекс воровской чести - Вячеслав Жуков

– Грек, сейчас некогда возиться тут, если не хочешь получить отравление. Я лично не хочу.

– А я что, хочу? – произнес Грек, выбегая из кухни следом за Тумановым.

Кто-то из соседей, вышедших на шум, быстро сообразил вызвать «скорую помощь».

– А ну-ка, приятель, будь добр, взгляни вот на эти две фотографии, – сказал Федор хмурому охраннику ресторана «Северное сияние», достав из папки две фотографии. На одной из них был тот тип, которому удалось убежать от майора, а на второй парень, которого подстрелил Ваняшин.

– Они увезли Китайцева, – утвердительно кивнул охранник.

– Удостоверение работника милиции, который из них показывал? – поинтересовался майор. Охранник кивнул на черноволосого мужчину.

– Вот этот. Второй, вообще ничего не говорил. Молчал.

– И что, они вот так приехали, прошли в ресторан, а ты и не предупредил шефа? – пытливо глядя охраннику в глаза, спросил Федор, стараясь угадать, где в его словах правда, а где ложь. Пока все сказанное мордоворотом, было похоже на правду.

– Я позвонил. Валентин Павлович спустился. Я не слышал, о чем они там разговаривали. Смотрю, эти двое взяли Китайцева под руки, и повели к машине. Я хотел вмешаться. Тем более, в ресторане кроме меня есть охрана, но Валентин Павлович запретил. А этот, – кивнул охранник на фотографию черноволосого, – сказал, чтоб я не волновался. Мол, обыкновенная формальная беседа. И через час Валентин Павлович вернется.

– И не вернулся? – в некоторой задумчивости произнес Туманов. Мордоворот со вздохом кивнул. А Грек не сдержав улыбки, произнес:

– Похоже на похищение. А ты, – ткнул он пальцем в живот мордоворота, который был на две головы выше усатого капитана, – стоял, разинув рот и спокойно наблюдал, как твоего хозяина увозят. Думаю, у братвы будут к тебе претензии, – хихикнул Грек. Охранник с покорностью выдержал над собой эту насмешку, сказав только:

– Со мной уже разговаривали на эту тему.

Но усатому Греку его объяснение было как по барабану. Он внимательно смотрел на Туманова. Расценив молчание майора, как слишком долгое, спросил у Федора:

– Николаич, ты чего, в транс вошел? Я когда гипнозом занимался, тоже так иногда делал.

Туманов посмотрел на Грека.

– Какой, к черту, транс?

– Ну как же? Стоишь, смотришь в одну точку. Дыхание ровное…

– Думаю я, – ответил Туманов.

– А – а, – протянул Грек. – А о чем же ты думаешь?

Федор глянул на Грека так, что у того сразу отпала охота задавать вопросы. Он даже попятился назад, потеснив Ваняшина к машине. Охранник стоял возле дверей ресторана, мрачно поглядывая на оперативников. И чтобы он не слышал, майор тихонько сказал, обращаясь к своим помощникам:

– Я подумал, а что, если Китаец знаком с этим черноволосым?..

Грек посмотрел на Ваняшина, но лейтенант на сказанное майором ничего не возразил. Зато возразил Грек, сказав:

– Позвольте, товарищ майор, поинтересоваться? Почему вашу светлую голову, посетила такая неординарная мысль?

Федор посмотрел на здоровяка охранника и ответил:

– А тебе не кажется странным, от нас Китаец хотел сбежать. Попытался воспользоваться задней дверью, а к этим голубчикам сам вышел.

– Вообще-то, верно, – поддержал Ваняшин майора Туманова. Грек, почесав затылок, призадумался.

– А я тоже об этом подумал.

Федор улыбнулся.

– Ну раз ты брат, Сан Саныч, такой сообразительный, у меня для тебя есть персональное задание, – сказал он, не доставив этим Греку большой радости. Персональное, это означало, что исполнять его придется Греку одному, без приятеля Лехи, который к своей ехидной улыбке, показал капитану язык. На что Грек не упустил отреагировать довольно характерно.

– Сачок ты, Ваняшин.

Вернувшись в управление, Туманов указал Греку на свой стул.

– Садись сюда, Сан Саныч. Бери телефонную трубку и обзванивай все отделы кадров городских управлений внутренних дел. Узнай, есть ли у них такие сотрудники, кто уволился, а служебное удостоверение не сдал. Или случаи утери удостоверений с капитанским званием.

Грек надулся как пузырь, но Туманов сделал вид, что не заметил этого.

– Давай, Саня. На тебя надежда. А мы с Ваняшиным поедем по делам, – сказал майор и тут же ушел вместе с лейтенантом.

Оставшись один, Грек открыл ящик майорского стола, увидел в нем пачку сигарет, достал одну, закурил, рассуждая, как Туманов стал кучеряво жить. В кармане у него пачка «Бонда, а в столе едва ли не целая пачка «Явы». Но Грек не гордый. Вместо иностранной гадости, он согласен порадоваться нашими российскими сигаретами.

После нескольких затяжек, в голове у капитана вдруг появилось легкое, но приятное головокружение и он, выкурив сигарету, пустился сам с собой в рассуждения о том, что наш российский табак намного лучше иностранной дребедени. Немного огорчало Сан Саныча, что рядом нет Ваняшина и поспорить ему не с кем. А сам с собой, он всегда приходил к единому мнению.

Часа через полтора, Туманов вернулся и, войдя в кабинет, уставился на Грека. Тот сидел, положив руки на стол, и спал крепким сном.

– Ничего себе, – удивленно протянул Ваняшин и, подойдя к столу, громко стукнул по нему кулаком. Грек поднял голову, посмотрел.

– А, это вы, ребята. А я тут звоню, звоню, – проговорил он и хотел опять закрыть глаза, но Федор не дал. Почему-то сразу пришла мысль, что усатый плут даже не помышлял исполнять задание, полученное от майора. Более того, глядя на улыбающееся лицо Грека, создавалось впечатление, что капитан сейчас под глубоким кайфом.

– Да он пьяный, – сказал Ваняшин. Но Туманов на это отрицательно покачал головой, как только заглянул в пепельницу, где лежало несколько окурков сигарет «Ява».

– Епона мать! – воскликнул майор. – Эти сигареты я нашел в квартире погибшего охранника Дубова. У меня как раз свои закончились. Положил в карман, а потом мне что-то запах табака не понравился.

– А Греку, ничего, – засмеялся Ваняшин. – Даже очень табак понравился. Видно на травке замешан. Вот капитан и прибалдел с него.

Оклимался Грек только к вечеру. Увидев, что Туманов с Ваняшиным копаются в бумагах и не обращают на него внимания, Грек схватил со стола графин с водой и стакан. Выпив пару стаканов воды, обтер влажные усы.

– Ну что, очухался? – в голосе майора Туманова слышался откровенный укор. Ваняшин ничего не сказал, но в его глазах было заметно осуждение.

– Я не пил. Честное слово. Покурить захотелось. Ну я позаимствовал пару сигарет… – сказал Грек в оправдание. Туманов кивнул на пепельницу, в которой лежало пять окурков «Явы».

– И это называется, пара сигарет?