Испытания на прочность - Андрей Вербицкий

Зашипела радиостанция, и Бер нажал на кнопку.

— Что случилось?

Малыш покосился одним глазом, отвернулся и продолжил рвать сочный кусок мяса. Это интереснее, чем слушать разговор хозяина с маленькой коробочкой.

— Младший лейтенант Махно вышел на связь. Они возвращаются, — сообщил приятный женский голос.

— Иду. — Бер отключился. — Что, Малыш? Вкусно?

Зверь довольно фыркнул и повернул голову к человеку. Между острых зубов повис длинный шмат мяса, и свежая кровь капнула с него на земляной пол клетки. Изо рта шантарха вырвалось тяжелое горячее дыхание.

— Мне пора. — Александр похлопал ладонью по шее животного и вышел. Малыш рыкнул вдогонку и вернулся к завтраку. Гнолл, приставленный следить за животными, проворно захлопнул дверь и запер ее на толстый металлический засов.

«Великий желает что-нибудь еще? Великий доволен?» — Хашш застыл в легком поклоне.

«Нет. Ты хорошо следишь за шантархами. Я доволен», — ответил Бер и, не задерживаясь, направился узнавать новости от разведчиков.

— Докладывайте! — как только переступил порог недавно построенного кирпичного дома, превращенного в штаб, потребовал Александр. Офицеры обернулись на него и вернулись к своим обязанностям. Бер поискал взглядом говорившую с ним девушку и нашел ее корпящей над бумагами. Миниатюрная брюнетка старательно и быстро что-то записывала в блокноте, сверяясь с картой. Один из омоновцев подсказывал ей, тыкая пальцем в бумагу на столе.

Некоторые женщины влились в ряды вооруженных сил клана, но пока выполняли вспомогательные функции: поддерживали связь с подразделениями, готовили обеды, частично сменили охранников-мужчин на стенах, оборудовали полевые госпитали в фортах. При них большинство и останутся в качестве санитарок, будут помогать врачам и магам.

— Ишхидов от полутора до двух тысяч, — откликнулся Вадим Ходько. — У нас примерно сорок восемь часов до первого контакта.

— Удалось выяснить, сколько магов в армии аборигенов? — Бер подошел к стене и взглянул на висевшую карту.

— Нет. — Ходько пристроился рядом с главой клана. — В данный момент ишхиды на подходе к развалинам, где Махно потрепал их передовой отряд.

— Что говорят вэвэшники? И где Никифоров? Он должен быть здесь.

— Майор и Сапрыкин пошли инспектировать роту, отбывающую в третий форт, — пояснил бывший омоновец.

— Так что там вэвэшники? — повторил вопрос Бер.

— Они направили разведчиков. Сюда, сюда и сюда. — Ходько указал направление выдвижения союзников. — Говорят, что противника не обнаружили. Также ведут наблюдение за бароном. По сведениям: боевики Дробыша активной разведки не ведут. Ограничились мобильными патрулями вокруг населенных пунктов. Деревни укрепляют. Возводят дополнительные вышки, ставят пулеметы на уже построенные. Это все на данный момент.

— Плохо. Когда доставят пленных?

— Примерно через час.

— Как только привезут, сразу доложите. Я — в мастерскую.

Вадим кивнул, принимая сказанное к сведению.

После того как на связь не вышел сотник Эрлей, тысячник Дома Железного Дерева призадумался. Амулет связи имелся не только у сотника, был и запасной у десятника Картана. Однако ни командир сотни, ни Картан в условленное время не дали о себе знать. И попытки связаться с ними не увенчались успехом. Маги клянутся, что с амулетами все в порядке. Это означало лишь одно — лучших разведчиков его тысячи больше не существует. Печально, но не смертельно. Война всегда рушит тщательно выверенные планы и забирает лучших сыновей Леса. Истинному полководцу ничто не может помешать одержать победу. Ибо лишь такой командир, чей разум следует за изменениями, способен неудачу обратить на пользу себе и Дому.

— Кайлинир! — негромко позвал Эльтир.

— Я здесь, мой господин. — Сотник сразу приблизился, услышав зов командира.

— Как чувствует себя наш друг, слай Иэлин?

— Раздражен столь затянувшимся походом, жарким солнцем и отсутствием врага.

Эльтир позволил себе слегка улыбнуться. Этого склизеля несут в паланкине, и он еще недоволен! Воин должен испытывать неудобства похода и с честью преодолевать их. Закаленный невзгодами дух сломить труднее, однако это не касается слая Иэлина и его солдат. Не иначе богиня Фэйлиа посмеялась над воинами Дома Железного Дерева, подсунув в соратники слабо оснащенных и плохо подготовленных ополченцев Дома Белой Скалы. Разве что триста лучников еще на что-то сгодятся. Остальные, кроме как оборудовать лагерь и охранять обоз, ни на что не годны.

— Пусти слух, что воины Дома Белой Скалы настолько трусливы, что не способны сражаться без поддержки наших воинов и магов, — тихо произнес тысячник. — И проследи, чтобы наши солдаты не реагировали на ответные выпады.

— Я понял, мой господин. К закату слай Иэлин будет в бешенстве. Вы уверены, что в этом есть необходимость?

— Уверен. В армии должен быть один командующий. В любом другом случае варвары уничтожат нас.

— Будет исполнено. — Кайлинир коротко поклонился и затерялся в колонне уставших солдат. Его место тут же занял высокий воин, прикрывая тысячника собственным телом от возможной угрозы из степи.

Эльтир давно смекнул, что Иэлина кинули в горнило войны, чтобы избавиться. Поэтому дали под начало восемьсот негодных и плохо экипированных новобранцев, триста лучников и пару магов. А для соблюдения приличий соединили с тысячей хорошо подготовленных ветеранов Дома Железного Дерева. Вот и думай, новоявленный тысячник, с чего бы это? Какие интриги происходят между правителями Домов? Кому перешел дорогу этот идиот? По здравом размышлении пришлось отказаться от поиска ответов на эти вопросы. Не на той ветви Эльтир сидит. Пока.

Но вот с остальными мыслями он тщательно поработал и пришел к выводу: ему даровали шанс не только проявить себя в роли полководца, но и проверяли на преданность и сообразительность. Поэтому, чтобы возвыситься, нужно избавиться от слая и показать себя в боях с варварами с лучшей стороны. Первое он почти сделал. Завтра утром тысяча под командованием Иэлина пойдет «завоевывать» славу. Ну а его «трусливая» тысяча вырежет слабо защищенные окраинные поселения противника, соберет необходимые сведения о его потенциале и будет дожидаться подхода основной армии, попутно совершая быстрые и жестокие наскоки. Такая война Эльтиру и его офицерам была привычнее.

Тысячник сидел у костра в одиночестве, и ни один лицевой мускул не отражал обуревавшие его чувства, хотя душа пребывала в возвышенном удовлетворении. Все шло, как он и планировал. Сначала вынудил этого склизеля Иэлина доказывать собственную смелость и состоятельность как командира. Потом слухи, которые, точно ураган, пронеслись по армии, добавили хвороста в разожженный огонь ненависти. Обжигающее чувство не позволило Иэлину трезво осмыслить ситуацию и отказаться от вторжения лишь воинами своего Дома.