Красный Принц - Э. Дж. Смит

Он прекрасно знал, что Саару озадачивает его верное служение. Он выполнял все ее просьбы безо всякого колдовства, в то же самое время продолжал заявлять о своей фанатичной преданности Одному Богу – и при этом без колебаний предавал свой народ и свою церковь.

Элиас знал, насколько тяжело проникнуть к нему в разум, и втайне от всех считал, что Сааре нравится союзник, которого не нужно заколдовывать, стремясь обеспечить его лояльность. Он никогда не объяснял, почему так поступает, – он считал, она его просто не поймет. Только в минуты тихой молитвы он сомневался в своих убеждениях.

Как представитель Черной церкви Элиас был насквозь пропитан смертью. Уже давно он воспринял божественную природу смерти и осознал: не стоит бояться ее – напротив, к смерти нужно стремиться, и посвятил свою жизнь тому, чтобы простой люд Тор Фунвейра обрел божественную смерть при посредстве его служения Одному Богу. Его называли невменяемым, сумасшедшим, безумным – но Элиас слышал голос Одного, выражавший его волю, и считал себя правым. Если его помощь Сааре Госпоже Боли в возрождении ее Мертвого Бога ускорит смерть народа ро, то он останется ее союзником до тех пор, пока его Бог не велит ему прекратить служение.

Он полной грудью вдохнул утренний воздух и проверил доспехи, чтобы на них не было ни единого пятнышка, и меч – чтобы он крепко держался в ножнах. Элиас любил всегда выглядеть безупречно и не терпел неряшливости в других. К несчастью, он жил в Ро Вейре, и его постоянно окружали немытые выродки – люди, которые заслужили больше боли, чем могла предложить им божественная смерть.

Священник покинул келью и поднялся по ступенькам к выходу из часовни. Здание стояло заброшенным – другие священники уже обрели божественную смерть, – и часовня и своим видом, и тишиной напоминала гробницу. Герцог Лиам не отличался набожностью и разрешил строить в своем городе только небольшие церкви. Даже Пурпурная церковь была сравнительно маленькой и незаметной.

Элиас завернул за угол и посмотрел на улицу, которая делила центр города пополам и крутым уклоном спускалась к заливу. Она вела от городских ворот до самой гавани, а внизу открывался вид на пролив Кирин-Ридж. Большой город со множеством узких улочек и грязных трущоб. В приливных каналах, пронизывавших старый город, своей жизнью жили преступные общины всех мастей. Вокруг гавани множество киринов торговали радужным дымом, а сотни контрабандистов-каресианцев использовали тайные водные пути и частные причалы старого города для выгрузки своего товара. Огромное количество Псов не сделали город менее криминальным, бандиты-иностранцы даже приободрились. Стражников не хватало, священников осталось еще меньше, и каресианцы с киринами захватили почти половину города. Многие жители ро покинули свои дома, а остальные замкнулись в торговом квартале под охраной наемников, надеясь, что, пока они не доставляют неприятностей, Псы их не тронут.

Элиас даже не пытался как-то защитить свою церковь – он знал: простолюдины слишком боятся его и не посмеют беспокоить. Единственным исключением были Черные воины. Когда-то фанатично преданные Джаа, теперь они стали самыми верными сторонниками Саары, и большинство из них добровольно перешло в служение Мертвому Богу. Они предали своего Огненного Гиганта, отвернулись от исконной каресианской религии, и за это Элиас глубоко презирал их и не желал иметь с ними ничего общего. Еще больше он презирал богатых торговцев и главарей банд из Кессии, которые прибыли в Вейр, чтобы примкнуть к последователям извращенной религии Саары. Большую часть своего времени новоявленная верховная жрица проводила странные церемонии поклонения Мертвому Богу. Элиасу довелось мельком их увидеть – похоже, на них обязательно требовалось обнажаться и всячески истязать себя. Когда она была занята, всеми делами ведал Элиас. Он встречался со шпионами, направлял армии Псов в их захвате Тор Фунвейра и делал все необходимое в плане устрашения и смерти для скорейшего подчинения Ро Вейра.

Рядом с резиденцией герцога располагались роскошные особняки, которые теперь занимали богатые каресианцы, фанатики Госпожи Боли. Они просто поубивали знатных ро, прежде владевших этими домами, и присвоили их имущество, добавив его к своим богатствам, полученным после разграбления Козза. Элиас усмехнулся, глядя на окружавшие его здания, затем проследовал в закрытый двор между резиденцией герцога и большой гаванью. Самые нижние уровни Вейра поддерживались в порядке, их продувал свежий морской бриз, и в целом окрестности гавани были гораздо приятней, чем остальная часть города.

– Милорд Элиас, – позвал его голос со двора. Незнакомец говорил с каресианским акцентом.

Священник обернулся и увидел группу Черных воинов, навытяжку построившихся за широкими колоннами. Они носили развевающиеся черные мантии, а в бою орудовали ятаганами и кинжалами-крисами с волнистым лезвием.

– Что? – ответил он.

– Нас просили сопроводить вас.

Элиас медленно подошел к ним, не спуская глаз с заговорившего. Он ничего не произнес в ответ, и Черный воин начал беспокойно озираться по сторонам после нескольких секунд затянувшегося молчания.

– Милорд? – настойчиво повторил он.

– Куда мы пойдем? – спросил священник.

– Госпожа все еще молится и просит вас посетить ее в часовне.

Странно было называть часовней огромные пещероподобные катакомбы под канцелярией лорда-маршала. Когда-то здесь хранили запасы зерна, но затем подвалы расчистили, чтобы Саара собирала свою паству, именно там ее жалкие фанатики поклонялись своему Мертвому Богу. Тут же разместили и Темных Отпрысков – тех из них, кого еще не развезли по другим частям света.

Трое каресианцев стояли расслабленно, не ожидая никакой опасности. Элиас после некоторых раздумий решил не выказывать гнев, захлестнувший его, когда с ним осмелился заговорить жалкий плебей. Он решил хладнокровно напомнить, что им не позволено заговаривать с ним первыми.

Он шагнул ближе к Черному воину и вытащил кинжал из ножен, скрытых на правом предплечье, – бритвенно-острый клинок длиной не меньше фута. Лезвие плавно скользнуло по горлу каресианца, и Элиасу оставалось только наблюдать, как стадии смерти отражаются на его лице. Священник с удовлетворением смотрел на меркнущий в глазах жертвы свет и не торопился глубже погрузить лезвие, чтобы ускорить смерть. Остальные Черные воины инстинктивно схватились за рукояти ятаганов, но, когда Элиас извлек окровавленный кинжал из их собрата и перешагнул через его мертвое тело, они подняли руки в знак покорности.

– Вам не позволено заговаривать со мной! – рявкнул на них священник.

Каресианцы встревоженно переглянулись, и затем один из них указал на катакомбы, и они расступились, чтобы пропустить Элиаса вперед, а затем последовали за ним. Они больше не решались раскрыть рот, и Элиас в гробовом молчании вытер кинжал и вложил его в ножны на предплечье.

Закрытый двор находился в старейшей части города. Десятки низких проходов вели из него в обширные туннели под городом. Когда Саара не занималась делами в кабинете герцога, она удалялась в катакомбы, чтобы в уединении наслаждаться своими извращенными религиозными практиками. С тех пор как убили ее очередную сестру, она проводила все больше времени в своей «часовне», а город оставила на попечение Черных воинов и своих рабов-ро. Элиас не совсем понимал, почему потеря сестер так влияет на Саару – она будто сходила с ума каждый раз после их смерти, но он насчитал уже несколько десятков человек, которым не повезло оказаться с ней рядом в минуты подобного безумия – колдунья жестоко убивала их. Он спрашивал ее об этом, но она просто ответила, что ей нужна их жизненная сила для успокоения разума. Элиас презрительно фыркнул, услышав непонятный ответ, но сам вопрос не казался ему особо интересным, и он не стал настаивать на подробностях.