Клеймённые - Леона Хард

Гектор обхватил запястья, соединяя друг с другом, а я залюбовалась на странное серебряное свечение. И не сразу поняла, что это цепь наматывалась вокруг запястий, обжигая холодом. Раздался щелчок и карабин зацепился за звенья. Цепь примерно в палец обмотала руки по горизонтали и по вертикали, приняв вид неких наручников. Я машинально развела локти в разные стороны, пытаясь звенья опустить с рук, но бесполезно — намертво врезались. Идеальные наручники!

— Это что? — испуганно искала ответа у стола, у наручников, у салата и у мужских рук, которые теперь беспрепятственно обхватили поперек живота, прислоняя к телу сзади.

— Особо опасных следует обездвижить. Знаешь...у меня нет привычки срываться на жалких людишках и тем более на невинных девочках, поэтому причину моего эмоционального срыва надо срочно устранить! — теплая рука на животе на удивление согревала, дарила комфорт.

Нервно вздохнула от того, как висела в воздухе, Гектор так поднял, чтобы его бедра упирались мне в ягодицы.

Ноги я рефлекторно поджала к животу, а одной стопой уперлась в мужское колено, думая пнуть или нет. Воздуха резко перестало хватать.

— Устранить? — спросила, решив спрятать невроз, очень необычно себя чувствовала связанной по рукам и животу. Никаких путей отступления, если только кричать, а в соседней комнате Алина. — Не убивать же? — выдала с легким смешком.

У Гектора, наверное, позаимствовала манеру общения, шутками легко прикрываться от тревожных, волнительных мыслей.

— Нет, — на ухе, почувствовала теплое дыхание, которое развевало волосы и согревало, хотя в квартире и так тепло. — Убийство оставим на самый крайний случай.

Сбоку был почти осязаем карий взгляд, особенно на губах, на щеке и шее.

Мне не нравилось, когда Гектор шутил? Беру свои слова назад — когда он серьезный, еще страшнее.

Наручники...странно...а как насчет плетки? Владеет? Вот не удивлюсь...не удивлюсь...

Это была последняя веселая мысль, взвизгнула несмотря на то, что дома не одна и могла привлечь внимание Алины. Крик был внезапным даже для меня. Чувствовала под ногами пустоту — воздух, пока Гектор нес, держа на вису свой трофей. Едва стопой не задела кухонный стол, потом на пути встретила открытую дверь, ведущую в зал. В последний момент зацепилась пальцами за косяк двери, стремясь сдержать наше передвижение. На что Гектор сделал мощный рывок, отрывая мои пальцы от деревяшки.

— Свет ярко горел в зале, телевизор громко что-то вещал, а я мельтешила ногами.

— Гектор!? — воскликнула удивленно или не понимающе. Брыкалась ногами, но мужчина знал о возможном сопротивлении, поэтому отодвинул мое тело, чтобы не ударила.

Потом уронил спиной на диван.

Только успела глотнуть воздух, когда сверху навалилось мужское тело, невероятно тяжелое и мешающее двигаться. Мою правую ногу Гектор убрал в сторону на спинку дивана, лбом прикоснулся к моему, глядя прямо в глаза. Ни капли улыбки, или насмешки, полностью непроницаемое лицо, с намеком, что шутки закончились.

Сердце забарабанило о грудную клетку, а отголоски ударов отдавались вибрацией в горле, в висках и в крови.

Пульс участился, когда мужчина поднял плененные руки на подлокотник дивана и зажал запястья, придерживая от бегства. А я смотрела ровно на Гектора, боясь моргнуть, совершенно опешившая от внезапных действий. В тьму его глаз, снова и снова, и не понимая, что происходит.

Гектор смотрел также пристально, невероятно сосредоточенно, будто отдавал приказ не сопротивляться захвату и намекал к чему вели события. Когда понял, что информация дошла, взгляд убрал на мою шею, на подрагивающую от ускоренного сердцебиения грудь, скрытую легкой тканью одежды.

А я изучала люстру на потолке и зеленые, стеклянные листики, пока не почувствовала грубую мужскую ладонь, взявшую ткань белого топика вместе с лифчиком и опустившую вещи под грудь. Грубоватая кружевная ткань задевала соски и от этого по животу распространялись нервные волны.

Затем прикрыла веки, когда мужская ладонь обхватила одну грудь, а влажный язык описал круг на чувствительной коже. Сосок грубо втянули губы, отчего я вздрогнула и непроизвольно подала бедра вверх.

Тело Гектора, как жесткий камень на ощупь, гора мышц, которая придавила и не давала двигаться. Но даже когда мужчина поднял грудь с меня и руку убрал от запястий, скованных цепью, я продолжала послушно лежать. Теплая ладонь, как прикосновения пуха или шелковой ткани, обласкала грудь, живот очень медленным, аккуратным движением, трогая мою кожу, проверяя ее на степень нежности.

Я бы подумала, что он Клейменный (обладатель волшебной силы), потому что его руки невероятно тонко чувствовали, как быстро и насколько сильно надавить на мою пылающую кожу, чтобы кровь в венах побежала быстрее. Каждая дорожка его пальцев по коже как разряды молний у Клейменных пронзали особенно остро между ногами.

Посмотрев на свое полуобнаженное тело на диване, поняла, что сегодня оно принадлежало не мне. Грудь бурно вздымалась, соски подрагивали от ускоренного сердцебиения. Голова мужчины спускалась все ниже и ниже.

На звук расстегиваемой молнии почти не отреагировала. Гектор встал одним коленом на диван и снял с меня шорты, опустив ткань до середины бедра.

Скованные руки я опустила с подлокотника к груди, тут же раздалась мелодия цепи, на которую мужчина резко отреагировал. Взял за запястье одной руки и рывком поднял, поставив на колени, а затем прислонил спиной к дивану.

Руки я держала возле груди, пряча оголенное тело.

Не дышала...или дышала наоборот слишком часто. Не понимала, что делать и что чувствовать.

Голова Гектора наклонилась вниз, а я смотрела теперь в окно на балконе, где отражались: я в цепи, стоящая на коленях, и мужчина, склоненный надо мной.

Веревочки по бокам трусиков, медленно спускались с меня в каком-то виде ласки, а мужские губы укусами повторяли дорожку одежды. На середине бедер белье остановилось, а я встретила опять не мигающий, внимательный взгляд.

Наверное, я вся красная.

Как же я не воспользовалась своей силой и не загорелась!

Раздалась красивая мелодия цепи от того, что Гектор взял мои руки, сцепленные наручниками и закинул себе на шею. Потом обхватил за лицо и резко дернул на себя, грубо кусая нижнюю губу. Я ее сама до этого момента оказывается кусала. Мужчина повторил мой жест — прихватил зубами губу не больно, но ощутимо. Потом принялся языком вторгаться в мой рот глубокими, резкими выпадами, будто ударами. А я почему-то не нашла в себе силы оттолкнуть, да и как?

Вновь раздался щелк, цепь с легким звоном упала на диван, а мои руки были освобождены.

Я резко втянула воздух в легкие, издала неприличный звук, когда мужские пальцы начав путешествие с пупка, затем направились вниз. Средний палец жестко надавливал на тропинку из аккуратных волосков по направлению к самой пылающей части тела. Наглые руки опустились совсем до неприличия низко, поэтому я попыталась убрать бедра назад, но только вжалась в спинку дивана.