22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка - Михаил Алексеев

Утверждение «Метеора» о сосредоточении «по сведениям ряда коллег и немцев» до 60 пехотных дивизий «непосредственно у восточной границы», полученное им в ходе общения при выполнении «крышевых» обязанностей помощника по авиации военного атташе СССР в Германии, явилось результатом дезинформационных мероприятий абвера.

«Гитлер отклонил выдвинутое еще в начале сентября ОКХ предложение об использовании специальной эскадрильи люфтваффе над Россией для производства аэрофотосъемки, поскольку не хотел такими мерами спровоцировать преждевременный конфликт с Советским Союзом. В начале октября он приказал начальнику управления военной экономики и вооружений ОКВ генералу пехоты Томасу, чтобы поставки русским по торговым соглашениям от 19 августа 1939 и 11 февраля 1940 года пользовались приоритетом даже над поставками германским вооруженным силам. Он считал, что немцы должны пунктуально соблюдать соглашения, и тогда русские, которые крайне необходимые для немецкой военной экономики поставки с самого начала вели четко и планомерно, теперь будут вести их еще быстрее, чем раньше»[206].

2 октября 1940 г. генерал-лейтенант Ф.И. Голиков направил И.В. Сталину, В.М. Молотову, К.Е. Ворошилову, Л.П. Берия, Н.Г. Кузнецову, Н.Ф. Ватутину и Т.Ф. Корнееву[207] (начальник 6‐го отдела (приграничная разведка) Разведупра Генштаба РККА) очередную разведывательную сводку «О переброске германских войск на Восток, их составе и группировке в Восточной Пруссии и на территории бывшей Польши на 25.9. 1940 г.»[208]. В рассылке отсутствовали фамилии наркома и начальника Генерального штаба РККА.

В разведсводке сообщалось: «На 25 сентября в Восточной Пруссии и на территории бывшей Польши установлено – 70 пех. дивизий, 5 моторизованных дивизий, 7–8 танковых дивизий и 19 кав. полков, что в сравнении с августом дает увеличение на 8 пех. дивизий, 2 моторизованные дивизии (этот абзац на полях документа был отчеркнут. – М.А.)»[209].

В действительности по состоянию на 07.10.1940 г. на Востоке по-прежнему было развернуто, по подсчетам Б. Мюллера-Гиллебранда, 30 германских дивизий, в том числе 25 пехотных, 3 танковых и 2 моторизованных дивизии[210], а не 82–83 дивизии и 19 кавалерийских полков! На совещании вскоре после отмены плана вторжения в Англию (12 октября 1940 г.) Гитлер, со своей стороны, заявил: «Мы уже имеем на русской границе 40 дивизий»[211]. О «Новых формированиях на Востоке – 40 дивизий из солдат, участвовавших в боях» Гитлер говорил еще на совещании 31 июля»[212]. 40 дивизий, это – желаемое количество соединений, которое должно было быть развернуто, но так и не было достигнуто. Цифра Мюллера-Гиллебранда ближе к действительности и в дальнейшем следует «опираться» на нее. Подобное, едва ли не в два (если не в три) раза, завышение численности соединений сухопутных войск вермахта в Восточной Пруссии и в «Генерал-губернаторстве в Польше» и псевдо увеличение в течение месяца числа переброшенных дивизий на 10 единиц могло подтолкнуть руководство страны к принятию неадекватных решений.

Довольно скоро выяснилось, что при рассредоточении предназначенного для операции «Морской лев» тоннажа, удовлетворяющем требованиям противовоздушной обороны, десятидневного срока для его воссоединения недостаточно. Поэтому ОКХ и командование военно‐морского флота вышли с представлением об увеличении этого промежутка времени от 14 дней до трех недель. Гитлер колебался, и гроссадмирал Редер 26 сентября предложил до 15 октября оставить все как было, а затем запланированную операцию вообще отменить или, по крайней мере, отложить ее до весны, ибо погодные условия и волнение моря в зимние месяцы не позволят ее провести. Рейхсмаршал в этих дискуссиях не участвовал, поскольку уже давно был убежден, что в обозримом будущем до высадки десанта в Англии дело не дойдет. Поэтому в военно-воздушных силах приготовления велись вяло и основные обсуждения с участвующими в операции сухопутными войсками начались только непосредственно перед датой ее начала[213].

3 октября на совещании с главкомом сухопутных войск все еще рассматривался вопрос об очередном переносе сроков начала операции «Зеелёве» на 20 дней. Генеральный штаб сухопутных войск докладывал, что сохранение войск на французском побережье Ла-Манша «под непрерывными налетами английской авиации ведет к неоправданным потерям». По этому поводу Гальдер лаконично записал в своем дневнике: «Совещание с главкомом об изменении сроков начала операции «Морской лев» (20 дней)»[214].