Сага о Кае Безумце - Наталья Бутырская

Если Магнус вдруг сдружится с мальчишкой, то может тоже захотеть на вольные хлеба. Стать хирдманом. Рогенда и так позволяла сыну немало: и кнаттлейк этот, и зимняя охота, где его могли убить в любой момент. Конечно, не может мать всю жизнь держать сына возле юбки, да и не хотела она, чтобы он рос жевателем угля. Но не сейчас же? Магнусу всего-то четырнадцать зим, и шесть рун не так много. Пусть подрастет еще немного, подучится, окрепнет, наберет верных людей, чтоб живота своего не пожалели за него, а уж потом даст отец крепкий корабль, снарядит на подвиги. Рогенда была согласна с мужем, что будущий конунг должен доказать право на власть, должен и сам хлебнуть морской водицы. Только не сейчас.

После разговора с мальчишкой Рогенда ночи не спала, всё думала, как освободить сына от уз, из-за глупости связавших его с Безумцем. Ее сердце не сомневалось, что Магнус выживет. Единственное, что сделала, так это подождала, пока сын очнется, и убедила его одарить спасителя. Да не просто одарить, а именно серебряным браслетом. Сказала, что после такого дара мальчишка покинет хирд и станет его, Магнуса, дружинником.

Хорошо, что Магнус туго соображал после тяжелого испытания. Не понял всей подоплеки. Зато Безумец понял всё прекрасно и больше не искал встреч с сыном.

Остаток зимы Рогенда провела в постоянном страхе. Боялась, что Магнус пойдет к мальчишке. Боялась, что вернется болезнь. Боялась, что ее дар приведет к еще большей трагедии. С тяжелым сердцем она отпустила Магнуса к морю, хотя сам Рагнвальд убеждал, что опасности никакой нет. Что один из ульверов обладает притягательно силой для морских тварей, что хельты оберегут Магнуса от любой беды, что сыну достаточно будет нанести последний удар по издыхающей твари. И что Магнусу нужно как можно быстрее подняться обратно на шестую руну, иначе потом будет сложнее. Отпустила. Но заставила поклясться, что Безумца и близко не подпустят к сыну. Рагнвальд согласился, хоть и не понимал причины.

И чем ближе становилась весна, тем пуще стерегла сына Рогенда. А ну как утянет его золотая монета? Уведет вслед за мальчишкой? Даже когда узнала, что отдал Безумец плату кузнецу Кормунду, не угасла ее тревога. Внимательно слушала о людях, прибывающих в Хандельсби, о наймах хирдманов.

И однажды муж за столом проговорился о некоем торговце Кьелле Ральфссоне.

— Второй раз он нанимает людей, хотя у самого хирд немаленький, и воины там не слабые. Много хускарлов.

— И что? — не поняла Рогенда. — Может, хочет уплыть в южные моря?

— А то, что тех, кого он нанял тогда, больше никто не видел. Зато его корабли вернулись целыми. И ведь нанимает крепких воинов. Больше половины из них были хускарлами.

— А что говорит?

— Говорит что-то о теле отца, которое нужно забрать. Платит некованым серебром.

Рогенда запомнила имя торговца и спустя пару дней пришла к нему. Предложила нанять хирд ульверов. Кьелл поначалу отказывался, говорил, что слабоваты они. Зачем ему хирд, в котором один только хускарл? Да и людей у них мало. Но после двух золотых монет согласился, предупредил лишь, что не выживут, скорее всего, ульверы.

Конунговой жене ничего другого и не нужно было.

Потому в условленный день стояла Рогенда на утесе и смотрела на раскинувшийся перед ней фьорд.

Плыви-плыви, Безумец. Плыви навстречу своей судьбе! Дорого тебе встанет та золотая монета.

Протяжно протрубил рог. Окрик Альрика. Наш корабль качнулся вбок, поворачиваясь.

— Весла!

Я послушно взялся за свое весло и под негромкий отстук подхватил ритм.

Тварины туманы! Они преследовали нас уже несколько дней. Отступали ненадолго и снова затягивали в сырую хмарь. Мачту мы уложили почти сразу и шли только на веслах. Ленивый Хьйолкег нынче разоспался, иначе бы разогнал туманы одним лишь посвистом.

Как в этой серой хляби ориентировался Кьелл, я не понимал. Возможно, он просто кружил на месте, а мы, как привязанная кляча, следовали за ним.

Туман был настолько густым, что я не видел дальше третьего гребца, а корма будто и вовсе находилась на другом конце океана. Альрик греб возле меня по правому борту и усердно вглядывался вдаль. Он высматривал льдины, которые, как и мы, заблудились в морской каше.

Пару раз мы замечали их, лишь уперевшись в них веслом, но всегда успевали оттолкнуться и обойти. Однажды до нас донеслось предупреждение с другого корабля. Звуки почему-то тоже вязли в тумане и не всегда доходили вовремя. Я не был уверен, что слышал плеск весел с кормы. Лишь чистый зов лура мог пробиться через эту хмарь.

— Может, и нет никакого острова? — негромко сказал я. — Может, Кьелл нас ведет прямиком в Бездну? Уж больно честный у него вид.

— Я узнавал, — откликнулся Альрик, не сводя взгляда с воды. — Его отца знают в Хандельсби. Каждый год он скупал железные изделия, самые дешевые, от гвоздей до котлов, наконечники стрел, брал ткани, бусы поярче, семена. Как раз то, о чем говорил Кьелл. Второй кнорр строился тоже в Хандельсби. И расплачивался Ральф Молчаливый всегда серебром.

Я посмотрел на два серебряных браслета, охватывающих мое правое запястье.

— А откуда он его брал?

— Наверное, продавал товары островитян где-то.

— Тогда и покупать, наверное, лучше там, — заметил я.

В ответ хёвдинг тихонько рассмеялся.

— Кто бы мог подумать? Кай Безумец рассуждает о торговле! Много ты понимаешь! В мелком поселении железо и вовсе откажутся продавать. Торговцы бывают редко, с добычей и переплавкой еще не каждый справится, да и нет там лишних рук. А вот в Хандельсби свозят оружие и металл со всех краев, даже из других стран, и поделки из сырого железа там стоят недорого.

Снова протрубил рог. Где-то там, на бесконечно далекой корме, Арне повернул руль, и Волчара слегка накренился.

— Может, в этом и беда их рода? — вздохнул я. — Их корабли преследуют туманы. Потому они вечно блуждают по морям. Может, Кьелл наполовину человек, наполовину порождение тумана? Про мать он ничего не сказал.

— Тебе бы висы сочинять вместо Хвита, — усмехнулся Энок Косой, сидевший впереди меня. Хоть я и видел одну его спину, но смешок точно расслышал. — Надо же! Порождение тумана!

— Чудится мне, что мы все скоро станем этими самыми порождениями, — отозвался Хвит возле него.

Раньше возле Альрика сидел Вепрь, но на носу по обычаю сидят самые сильные воины, потому его место занял я.

— Суши! — вдруг воскликнул Беззащитный.

Мы дружно подняли вёсла. И пришла тишина. Полная тишина. Ни шума ветра, ни плеска волн, ни голосов. Туман пожрал всё.

Хвит вытянул шею, привстал на месте и наклонился к воде.

— Слышу, — прошептал он. — Впереди скалы.