Его тайные желания - Тата Кит

— Ди! — вскрикнула подруга, трясясь так, словно ее било током. Впалые щеки были мокрые от дорожек слез, текущих по ним полноводными реками. — У меня не получается! Он не дышит!

Рухнула рядом с другом на колени. Прижала ухо к обнаженной груди, но ничего кроме шума собственной крови не услышала. Приблизилась к его лицу, постучала по щекам, приподняла голову, чтобы заставить посмотреть мне в глаза.

Он смотрел. Безжизненным взглядом широко распахнутых глаз смотрел сквозь меня.

— Тёма! — звала я, тряся друга за плечи. Неумело пыталась сделать ему искусственное дыхание. Столь же неумело делала непрямой массаж сердца, нажимаю на грудь, почти ломая ребра, но никакой реакции не последовало. — Давай же! Давай! — кричала я.

Вилка отползла в сторону, почти забившись под кровать.

— Что вы делали перед тем как он перестал дышать? — голос Игоря лезвием разрезал воздух.

— Мы…мы… — заикалась Вилка. — Мы просто общались. Пили виски… А потом он упал…

— И всё? — строго прикрикнул Игорь и рухнул рядом со мной на колени. — Больше ничего не было?

— Н-ничего, — отозвалась девушка.

— Иди в машину, — приказал он ей и кинул ключи, которые с глухим стуком упали на ковер подле ее ног.

— Ну же! — продолжала я умолять друга очнуться. Снова и снова била по щекам. Заливаясь слезами, бормотала что-то несвязное, но всё было в пустоту.

— В сторону.

Игорь резко оттолкнул меня и тоже приступил к оказанию первой медицинской помощи Тёме.

Не удержав равновесие, упала на задницу и наблюдала за реанимацией сквозь пелену слёз.

Где-то в стороне Вилка схватила с пола ключи и бегом, без оглядки побежала прочь из квартиры.

Тёма так и лежал на спине, широко раскинув руки и распахнув глаза, глядя в потрескавшийся потолок своей съемной квартиры.

— Бесполезно, — сел рядом со мной Игорь. Локтями уперся в колени. Широкие плечи ходили ходуном от частого глубокого дыхания. — Пульса нет.

— Он… — картинка поплыла перед глазами. Тело затрясло от нарастающей волны всхлипов. — Он мертвый?

В прихожей послышались шаги. Несколько человек зашли в квартиру и приближались к месту, где сидели мы.

— Скорую выз… — хотел было спросить мужчина, но увидев лежащего на полу Тёму, понял всё без слов.

С мольбой наблюдала за слаженными действиями медиков, пока Игорь пытался оттащить меня подальше, чтобы я им не мешала.

— Иди в машину, — шептал он на ухо. — Я всё решу.

— Нет! — скинула его руки и снова упала на колени рядом с Тёмой. — Я никуда не уйду, пока не увижу, что с ним всё в порядке!

— Девушка, в сторону! — оттолкнул меня мужчина в халате и обратился к Игорю. — Уберите её отсюда.

— Диана, ты делаешь только хуже, — произнес Игорь и, схватив меня за руку, вывел в прихожую. Почти вытолкнул из квартиры и указал на лестницу вниз. До боли впился жесткими пальцами в плечи и вкрадчиво проговорил. — Ждите меня в машине. И не суйтесь сюда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Отрывисто кивнула и, утирая слезы рукавом куртки, сбежала вниз и села в машину на переднее пассажирское сиденье.

Вилка лежала сзади.

Прижимала колени к груди и тихо всхлипывала, словно не заметив моего возникновения.

— Что вы делали? — спросила я, севшим голосом

— Пили, — ответила она коротко.

— И всё?

— И всё.

— Почему он перестал дышать? Подавился? — немигающим взглядом гипнотизировала подъезд и стоящую рядом с ним машину скорой помощи.

— Мы просто пили, — повторила Вилка, продолжая прятаться сзади.

Внезапно потрескавшаяся подъездная дверь распахнулась и на улицу вышел Игорь. Суровое лицо не выражало никаких эмоций, кроме злобы.

— Что с Тёмой? — спросила я, выскочив на улицу.

— Сядь в машину! — крикнул Игорь и сам устроился за рулём.

Послушно сделала, как было велено, так как иного плана действия в голове, звенящей пустотой, не имелось.

Двигатель взревел, машина сорвалась с места и понесла нас прочь от дома, в котором, возможно, всё еще без сознания находился мой друг и Вилкин парень.

— Что с Артёмом? — повторила я вопрос, глядя на строгий мужской профиль.

Ответом мне стало молчание и полное игнорирование моего здесь нахождения. Он был сосредоточен на дороге, словно только она сейчас важнее всего.

— Что с Артёмом? — в отчаянии выкрикнула я и ударила Игоря по плечу, снова теряя его за пеленой слёз. — Что с ним? Не молчи!

— Он мёртв! — крикнул на меня Игорь и толкнул на сиденье, впечатав в кожаную спинку.

Сознание погрузилось в вакуум. Весь мир сжался до маленькой невидимой точки и остался лишь отголосками городской жизни с бесконечным шумом шуршащих шин проезжающих машин.

— Что? — спросила едва слышно. Гордо драло колючей проволокой.

— Врачи ничего не смогли сделать. Слишком поздно, — припечатал Игорь последними словами и бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида, где всё так же молча лежала Вилка.

Еще вчера нас окружала промозглая осень со своими холодными ветрами и гнетущим свинцовым небом над головой, а сегодня не по-осеннему солнечно, тепло и кажется, что вот-вот снова распустится черемуха.

«Хорошего парня хороним, солнечного» — сказал кто-то из толпы людей в черном пальто.

Сегодня все в черном. Головы опущены, унылые взгляды заплаканных глаз то и дело возвращаются к свежей земле, недавно вскопанной могилы.

Все тактично смотрят на землю только для того, чтобы не смотреть на безутешную мать, рыдающую на крышке уже заколоченного гроба.

Я миллионы раз слышала о том, что нет ничего ужаснее, чем хоронить собственного ребенка, но даже в самом страшном сне не могла себе представить, что это может быть настолько больно.

Больно всем. Всем, кто сегодня собрался здесь и с трудом прячет слезы в вороте пальто. Потому что больше, чем потеряла мать, здесь никто не потерял.